К чему я стараюсь, и, по-моему, небезуспешно, не прибегать. Но вот я наткнулся, что как-то миновал хорошего искусствоведа. Его фамилия и инициалы были написаны вторыми в перечне лучших искусствоведов СССР, и перечень тот начинался с М.М. Алленова, которого я только что не боготворю. Это – М.Ю. Герман. – Всё. Его суждение, если совпадёт с моим, будет подтверждением моей правоты.
Сезанн.
Жаль, Герман дал обобщённую характеристику его творчества.
Но у меня тоже мыслима обобщенная характеристика, резко отличающаяся от мнений искусствоведов. Они утопают в похвалах Сезанну. Его пространству… Его мазкам… А моё отличие от них в том, что я его тоже хвалю, но за соответствие его натурокорёженния тому отчаянию от жизни, которое я в нём предполагаю. Предполагаю, зная про его жизнь очень мало. Про ужас его жизни. Только про жестокость отца знаю. Этого, похоже, не достаточно, чтоб оправдывать ТАКОЕ безобразие на его картинах.
Любя конкретность, я приведу какой-нибудь пример.
Правда, что незамыленному глазу голубизна в центре и наверху картины и в самом левом углу представляется, наконец, небом, а всё, что ниже – грядами более отдалённых, чем Сент-Виктуар, отвесных гор, а не облаками неба? А жёлтое – поля пшеницы, а не иногда дома? – Ужас, если одним словом.
На самом деле дальний горный хребет – это, наверно, то синее, что на горизонте справа.
А вот, какие негативные слова не известно к какому изображению этой горы написал Герман:
«…я старался сформулировать для себя его особливость. В чем она? <…> Каждая его картина ближе к абсолюту, нежели изображенное. В ней не драма чувств или суждений, но, если угодно, драма визуального восприятия, оглушительная видимость, немой грохот, катастрофа с выключенным звуком. С величественной неспешностью рушатся и сотворяются миры» (https://4italka.su/dokumentalnaya_literatura_main/biografii_i_memuaryi/523868/fulltext.htm).
Если по-моему – вон из Этого ужасного, ужасного, ужасного мира в метафизическое иномирие с совсем другой даже физикой.
Иномирие – есть такой же Абсолют, как и весь Этот мир. И, наверно, не зря употребил Герман слово «абсолюту». У него ж есть вкус, вот он и чует своим подсознанием подсознательный идеал Сезанна, что искусствоведа и заставляет применять адекватные истине слова.
Привычка других искусствоведов хвалить натурокорёжение Сезанна я могу себе объяснить только сильно запущенным формализмом. Ведь ТАК корёжить натуру до Сезанна никто себе не позволял. – Всё! Он первый. Он новатор. Ну, если хотите, чтоб это что-то означало, пусть означает свободу творчества.
.
Читатель! У меня просьба. Вдруг вы знаете, какие ужасы терзали Сезанна, напишите в комментариях.
.
Вынужден добавить, ибо оказалось у Германа сразу после Сезанна – известные ужасы, выпавшие Ван Гогу (которого тоже искусствоведы хвалят не за соответствие вангоговского натурокорёжения его страданиям, а за новизну его мазков, скажем):
«…в злобных звездах, висевших, чудилось, ниже фонарей, в черных, вонзавшихся в ночное небо кипарисах, в адской желтизне ламп, освещавших пустое кафе — «место, где можно погибнуть, сойти с ума или совершить преступление»» (Там же).
10 февраля 2024 г.