ВЗГЛЯД НА ТО, КАК В ПЬЕСЕ ЕВРИПИДА ПРОБЛЕМА СТРАДАНИЯ РАССМАТРИВАЕТСЯ С ДУХОВНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Автор: Уолкер Ларсон
Смогли бы вы умереть, чтобы другой мог жить? Именно этот вопрос задаёт нам греческий драматург Еврипид в своей пьесе «Алкестида», написанной в 438 году до нашей эры.
Центральная дилемма пьесы представлена резко и эффектно: благодаря своему гостеприимству перед Аполлоном царь Адмет получил возможность поторговаться с Судьбой, когда та посылает Смерть, чтобы забрать его задолго до глубокой старости. Сделка заключается в следующем: если он найдёт кого-нибудь, кто добровольно займёт его место, его собственная жизнь будет сохранена. Понятно, что все, кого он просит, отказываются. Все, кроме его любимой жены Алкестиды.
Жертва жены
Пьеса открывается в день, когда Алкестида должна умереть вместо своего мужа, чтобы удовлетворить Судьбу и Смерть. Сама Смерть сутулясь приближается к дворцу с занесённым мечом. С твёрдой решимостью Алкестида готовится к грядущему, к путешествию в «неизведанную страну» смерти; её ум и сердце окутаны множеством воспоминаний и печалей, как и её тело, которое вскоре будет заключено в погребальные пелены гробницы.
Еврипид мастерски передаёт эту сцену устами одного из слуг, который был её свидетелем:
«Когда она узнала, что наступил последний день её жизни, она искупалась… взяла из своих покоев кедровое дерево, одежду и драгоценные камни и облачилась в благородные одежды. Она вознесла эту молитву, думая даже в столь поздний час о других, а не о себе: „О Богиня, поскольку теперь я должна спуститься под землю, я в последний раз обращаюсь к тебе с мольбой и прошу тебя защитить моих детей, оставшихся без матери“. К каждому алтарю в доме Адмета она подходила, обвешивала их гирляндами, возносила молитвы, срезала миртовые ветви — без слёз, без сетований; и приближающаяся гибель не изменила яркого цвета её лица».
Прощаясь со спальней, которую она делила с Адметом, она срывается, плачет, целует кровать, много раз пытается уйти, но не может и бросается на кровать. Позже она умирает на руках у мужа.
Это душераздирающая сцена. Слова Еврипида звучат здесь торжественно и меланхолично, так что каждое действие Алкестиды становится масштабным и светлым. А образ осуждённой женщины, переходящей от алтаря к алтарю, прямой и без слёз, — один из тех моментов в литературе, которые, кажется, выходят за рамки произведения, в котором они появляются, и становятся чем-то другим, эмблемой космического значения.
Слабость Адмета
И всё же в глубине души мы не можем отделаться от понимания того, что всё это совершенно не нужно. Если бы Адмет вместо этого взял себя в руки и умер, всего этого можно было бы избежать.
Для большинства зрителей, я думаю, с самого начала ясно, что Адмет — слабый и невероятно эгоистичный человек. Все его стенания и причитания по поводу смерти Алкестиды звучат впустую, ведь она умерла по его же просьбе и для того, чтобы спасти его из подземного мира. Если он так скорбит по Алкестиде, почему бы ему просто не вернуться к первоначальному плану Судьбы и не попросить её об этой жертве? Почему он не жертвует собой ради неё, вместо того чтобы требовать обратного? Тесть Адмета говорит ему в неделикатном упрёке:
«Ты бессовестно старался не умереть… ты уклонился от своей судьбы, убив её».
Когда я представлял эту пьесу старшеклассникам, у них не было терпения на этого самовлюблённого царя, который хнычет по своему дворцу, оплакивая жену, которой он позволил умереть за него. Конечно, они правы. Но Адмет тоже не совсем одноплановый персонаж. Одна из его сильных сторон — приверженность концепции гостеприимства, которую древние греки считали священным долгом. Именно это гостеприимство по отношению к Аполлону дало ему шанс прожить дольше. И вот Адмет делает всё возможное, чтобы обеспечить комфортный отдых ещё одному гостю, который появляется сразу после смерти Алкестиды, Гераклу, великому герою мифологии.
Адмет пытается похоронить своё горе и скрыть от Геракла случившееся, чтобы его пребывание здесь было мирным и радостным. Веселье пьяного Геракла, не обращающего внимания на только что произошедшую трагедию, придаёт пьесе лёгкие интонации и юмористические репризы.
Трагикомедия
Счастливый конец действительно есть, хотя героям приходится страдать, чтобы достичь его. Ближе к концу пьесы Адмет начинает понимать, что есть судьба хуже смерти. Жизнь без Алкестиды с чувством вины за её смерть на сердце оказывается для него сущим страданием. Благодаря этому у него, наконец, наступает «анагнорисис», момент самопознания, когда он понимает, каким мерзким существом он был.
«Я, который должен был умереть, я избежал своей участи, только чтобы влачить жалкую жизнь. Только теперь я понял это… Те, кто ненавидит меня, скажут: „Смотрите, как он живёт в позоре, человек, который не посмел умереть, трус, который отдал свою жену Аиду вместо себя! Разве это человек?“»
В этих воображаемых порицаниях своих врагов Адмет обнаруживает осознание своего преступления и, возможно, даже зачатки раскаяния.
И в этот момент Геракл, отсутствовавший некоторое время, внезапно появляется вновь, чтобы поговорить со своим хозяином, и через умный и хорошо поставленный диалог мы узнаём, что произошло невозможное: Геракл, как и подобает великому герою и защитнику от смерти, вызволил Алкестиду из гробницы. Он возвращает её в гостеприимные объятия мужа.
В пьесе, где нам неоднократно напоминали, что судьбе нельзя сопротивляться, и мёртвые не возвращаются к жизни, мы видим, как судьба меняется, и мёртвые встают и идут. Этот неожиданный, немыслимый поворот, это «нежданное чудо», как называет его Адмет, превращает пьесу из трагедии в комедию. В ней звучит нота оптимизма, редко встречающаяся в пессимистической литературе древнего мира.
Жертва и ответ на страдания
Что бы мы ни говорили о слабости Адмета и о том, усвоит ли он свой урок, для меня это остаётся менее интересным, чем невероятный акт преданности и самопожертвования Алкестиды, неслыханный в большинстве древних историй и совершенный с таким смирением, скромностью и мужеством, что оно сияет светом во тьме древнего мира.
Этот языческий мир изо всех сил боролся с реальностью смертности и страданий. Гомер много писал о войне, смерти и страданиях, но не находил в них утешения, не находил окончательного оправдания тяжкому жребию человеческой жизни (и смерти), кроме надежды выстоять, подобно долготерпеливому Одиссею, и неизменного уважения к тайне и торжественности всего этого. Греческая мифология полна историй о людях, страдающих как пешки богов, без всякой причины, кроме как потому, что боги мелочны и вспыльчивы. Справедливости ради стоит сказать, что большинство произведений античной литературы довольно мрачны.
Но Еврипид предлагает совсем другое. Он говорит о том, что благодаря самопожертвованию страдания можно преодолеть. Страдания могут быть нашим уделом, но любовь ещё сильнее. Именно самопожертвование Алкестиды ради мужа приводит к неожиданному счастливому финалу и победе над смертью и страданием. И наоборот, именно отказ Адмета от самопожертвования приносит ему величайшие страдания.
На психологическом и духовном уровне это верно, потому что принятие страдания — хотя оно, скорее всего, не избавит от него — может превратить его в нечто значимое и приносящее удовлетворение. Также верно, что самопожертвование иногда может открыть двери невозможного.
Источник: The Epoch Times
