Глава XLIII. Развязка
Жестокая пытка продолжалась не менее двух часов. Смутная надежда, что Ю́ргена случайно освободят, так и не оправдалась: немецкие граждане славятся исключительной педантичностью, и, если написано, что «Закрыто», значит, розничная торговля (по какой-то причине?) приостановлена, и никто не вдаётся ни в какие подробности. К наступившему времени хер Майер сидел изрядно истерзанный и плохо соображал, что именно вокруг происходит. Под конец, не выдержав изощрённых пыток, германский предприниматель удручённо сознался:
- Я вспомнил…
- Что именно? - понимая, что спесивый молчун «сломался», пробурчал остервенелый мучитель, немного подуставший, но готовый и дальше продолжить лихую затею (он мысленно радовался непревзойдённому мастерству «развязывать неразговорчивым собеседникам языки»).
- Недавно ко мне приходила одна известная девушка, очень похожая на приведённое описание. Обычно она скрывается за косметическим макияжем, поэтому я и не замечал её жутко изуродованного лица; но тогда… она явилась, как существует на самом деле...
- Где она живёт? - злорадствовал безудержный изверг, упиваясь достигнутым результатом.
- Селятся они вместе то ли с будущим мужем, то ли с обычным сожителем, - еле ворочая окровавленными губами, продолжал «последнюю исповедь» Майер, - в расположенном неподалёку единственном домике; он спрятан от постороннего глаза и надёжно скрывается густыми лесами. Проехать к нему можно, если примерно в километре от моего магазина, двигаясь на выезд из города, свернуть с центральной трассы направо; там пойдёт узкая асфальтированная дорога, ведущая прямо к уединённому дому.
- Вот видишь, - радостно потирая злорадные руки, провозгласил обрадованный Туркаев, - а ты зазря упирался? Давно бы уж отправился к заждавшимся предкам и не терпел невыносимых мучений.
Закончив язвительное напутствие, отпускавшее «грехи немецкого бизнесмена», бессердечный бандит извлёк мелкокалиберный пистолет и, пользуясь бесшумным глушителем, выстрелил в измученную головушку, навсегда избавляя её от жутких страданий.
Получив пространственные координаты, он вышел на улицу, махнул остальным членам банды, что «необходимо следовать строго за ними», и, сопровождаемый неотступными подельниками, уселся в личный автомобиль. Безбашенный бандит предвкушал скорую расправу над кровным врагом и, умилённо улыбаясь, двинулся «кровожадной дорогой». Оценив молчаливые указания, немецкие соучастники, дождавшись, когда тронется основная машина, безотрывно последовали за ней.
Добра́лись не сразу: первоначально проскочили нужный им поворот и, только проезжая второй километр, поняли допущенную оплошность, досадное упущение. Глеб вначале даже предположил, что «гнусный немец» его обманул, но после, немного порассудив, однозначно решил: «Вряд ли на смертном пороге, ничего не смысля от нескончаемых мук, нормальный человек способен на откровенную ложь, ничем не оправданную». Ему хватило каких-то пяти минут, чтобы правильно осознать, что они всего-навсего проглядели тот незначительный перекресток. Сообразительный злоумышленник раздражённо скомандовал:
- Быстрый, разворачивайся назад и езжай немного помедленнее: мы проскочили боковую развилку.
Геннадий беспрекословно исполнил несложное указание. Действительно, на строго указанном расстоянии обнаружился еле заметный придаток, замаскированный высоко разросшимся придоро́жным бурьяном. К одинокой полянке подъехали, когда вечерело, но пока ещё не смеркалось. Не выезжая на открытую местность, предусмотрительные бандиты остановились в затемнённом лесу.
Туркаев собрал вокруг себя остальных членов банды и распределил между ними основные обязанности. Немецких наёмников он вознамерился использовать «пушечным мясом», поэтому выдал им следующую инструкцию:
- Вы трое, вооружённые «калашами», пойдёте в направлении вражьего дома, нескончаемо поливая его свинцовым огнём. Мы останемся здесь, а после того как вы всё напрочь изрешетите, я, «в оконцовке», «накрою» её «взрывательным» фаустпатроном.
- Но почему не «вдарить» из убойного гранатомёта сейчас? - поинтересовался сообразительный Брух, задавая и закономерный и, в то же время, логичный вопрос.
- Да всё потому, безмозглый, ты, идиот, - зло прохрипел раздражённый главарь; он всегда ерепенился, когда чётко спланированный план подвергался любому сомнению, - что мы не знаем, дома ли они сейчас или нет? Если они откроют ответный огонь, то вам, оставаясь в защитных «брониках», бояться нечего, зато с ними – когда «паскудные нелюди» себя обнаружат – «поговорит» разрушительная «базука» – это, во-первых! Теперь, во-вторых… - он неприветливо хмыкнул, - Ежели они повыскакивают, скажем, наружу, тогда мы втроём бросимся за ними в погоню и переловим, как зачумлённых зайцев. Ну, а в-третьих, если внутри вдруг никого не окажется, мы сами устроим там неплохую засаду. Всё ли теперь понятно?
По общему мнению, распределение сил призна́лось и прагматичным, и безупречным, а значит, и возразить «великим» преступным замыслам нечего не представилось.
В тот знаковый момент, когда происходил тот зловещий сговор, Бестужев находился в подвальном гараже и занимался незамысловатым обслуживанием машины. Как назло, а может, к удаче, у неё отказала часть панельных приборов, и, хочешь не хочешь, пришлось разбираться с автомобильной проводкой; он установил и самолично устранил техническую поломку. Екатерина стирала в доме грязное, поднакопившееся изрядно бельё. Когда на открытом пространстве, расположенном метрах, наверное, в ста двадцати, показались три мрачные фигуры, шедшие уверенным шагом и черневшие безликими масками, молодая женщина как раз выходила на улицу, чтобы развесить только-только постиранную одежду. Учитывая летние погодные условия, на ней был накинут лёгкий халатик, подпоясанный тоненьким пояском; он снабжался двумя небольшими карманами.
И вот! Едва она показалась из-за угла придомового крыльца (вход располагался с незримого тыла), все трое нападавших мерзавцев открыли одновременный, не прекращавшийся ни на секунду, огонь… Одна из первых пуль пробила прекрасную грудь, оказавшуюся полностью беззащитной. Георгий, моментально бросившийся к слуховому окну, увидел прискорбный момент, когда она, сражённая смертоносным свинцом, дернулась правым плечом и упала, безвольная, прямо там, где стояла, скрывшись в невысокой, но густо разросшейся травке.
В груди специального агента как будто чего-то оборвалось… Они едва-едва на́чали счастливую жизнь, а их полюбившие души сли́лись между собой воедино, как нашлось одно зловредное исчадие ада… ему непременно понадобилось разрушить безмятежную, не мешавшую никому, идиллию. Мужское сердце буквально разрывалось от нестерпимых страданий. Никогда ещё за долгую практику, привыкнув действовать исключительно холодным рассудком, бывший боец спецназа не испытывал ничего хоть сколько-нибудь похожего. Находясь словно в каком-то густом тумане, он схватился за снайперскую винтовку, хранившуюся здесь же, в наполовину подземном подвале; по удобному случаю она приобрелась у местных нелегальных торговцев оружием.
Вражеские стрелки́, сплошь уверенные в достигнутом превосходстве, шли, твёрдо ступая по родной, германской земле. Град автоматных пуль, извергаемый неугомонными «калашами», сыпался на деревянные конструкции дома, превращая их как в чистое решето, так и в отлетавшие в стороны белёсые щепки. Неистовство казалось практически нескончаемым, то есть, как только очередной боекомплект заканчивался, пустой магазин бросался прямо на землю, а вместо него крепился другой, заполненный полностью. Однако! Изрешетив верхнюю домовую часть, преступные бойцы совершенно не зацикливались на нижней – а зря! Там скрывался отличный снайпер, вынесший непревзойдённое мастерство из Нагорно-Карабахского инцидента. Настало время применить постигнутую науку – опять! Воспользовавшись полученными умениями, Бестужев использовал в качестве бойниц слуховые окошки; они располагались в высоком фундаменте, являвшимся также гаражными сте́нами. Беспрепятственно прицелился, а следом открыл ответный огонь. В отличие от нападавших выродков, каждый мастерский выстрел «находил» заранее выбранную мишень. Несмотря на трепетную нервозность, долгие тренировки сделали полезное дело: понадобилось чуть больше пяти секунд да ровно три выстрела, чтобы уложить на месте всех трёх безбашенных отморозков, бездумно подбиравшихся к тщательно охраняемому строению. Не спасли даже их пресловутые «броники»: смертельные пули направлялись им точно в голову.
Покончив с привычной работой, Георгий открыл двустворчатые ворота, выскочил быстро на улицу и ползком взобрался на верх крутого уклона. Интуитивно он чувствовал, что уничтоженный противник является «предохранительным» авангардом и что он прикрывает основного, скрытого в глубокой засаде, врага. Поэтому меткий стрелок подбирался к лежавшей избраннице, пониже скрываясь в не очень высокой траве. Молодая женщина была без сознания. Осмотрев сквозную рану, опытный воин удовлетворённо вздохнул: он убедился, что если она и опасна, то вовсе не так и сильно, – пуля попала в правую часть груди и пролетела навылет. В любом случае открылось внутреннее кровотечение, и пострадавшей требовалась скорая медицинская помощь. Хотя вначале её требовалось доставить в какое-нибудь более-менее безопасное место. Итак, установив, что дама сердца жива, обученный резидент при́нялся вытаскивать её с поля боя. Изнурительные армейские тренировки научили выносить раненых сослуживцев, не отрывая от земли ни собственное, ни их безвольное тело. Как такое возможно? Двигаясь с помощью локтевых суставов строго назад, он не спеша подтягивал за собой бесчувственную подругу.
Наконец, театр боевых действий остался сверху, а несчастливые беглецы оказались внизу. Как только успешно спустились с отвесного (хорошо хоть, не слишком высокого) склона, молодой человек занёс Екатерину в открытый гараж; сам он незамедлительно изготовил из подручных материалов пару тряпичных тампонов. Плотно прижал их к открытым ранам, расположенным на женских груди и спине. На руках перенёс безвольную ношу к частично отремонтированной машине и аккуратно положил на мягкое сидение, в заднюю часть салона. Но это был ещё не конец! Помимо всего остального, Бестужев прознал про необычную страсть Туркаева к пиротехническому искусству, ко всякого рода взрывным эффектам. Отягощенный интуитивной мыслью, он стремился умчаться как можно быстрее; однако… до взрывов уехать так и не удалось: не успел старенький движок как следует запуститься, а сверху, один за другим, прогремели два детонировавших заряда.
Предполагалось правильно: Глеб, мгновенно оправившись от истребления немецких наймитов, одновременно, друг вслед за другом, распаковал и привёл в боевую готовность оба предусмотрительно приобретённых фаустпатрона.
Из уроков по «взрывотехнике» бывшему спецназовцу было отлично известно, что огненная вспышка, возникшая от воспламенения заряженных реагентов, поднимается кверху; взрывная же волна бьёт в разные стороны. Доказанные законы физики и в настоящем случае не претерпели никаких изменений: верхняя часть строения уничтожилась безвозвратно; зато железобетонная перегородка, служившая и домовыми полами, и потолком в гараже, достойно выдержала двойное взрывное воздействие… с неё лишь слегка осыпалась белёсая штукатурка.
Ни секунды не мешкая, Бестужев выгнал старомодный автомобиль наружу и помчался по потайному лесному пути. Когда удиравшие беглецы с дороги грунтовой выезжали на асфальтированную (что одним концом вела к передней части постройки), злорадные бандиты как раз собирались идти осматривать причинённые разрушения. Нежданно-негаданно Быстров закричал:
- «Ма-ина»! Я «сл-шу» «ма-ину»! И она «уе-ает».
