Глава VIII. Очередная жуткая ночь
Домой Витя пришёл, как и устанавливалось, не позднее десяти часов вечера. Противная бабка-соседка хлопотала на кухне, занимаясь приготовлением вкусного ужина. Чистоплотный мальчишка умылся, неохотно перекусил, а следом, сославшись на немыслимую усталость (что соответствовало действительности), отправился в личную комнату; он сразу же завалился в кровать. Тело его отчаянно лихорадило, мозг оставался до крайности возбуждённым – оба болезненных признака лишь помогали в непримиримой борьбе с коварной тяжёлой дрёмой. Через полчаса, чуть слышно захлопнув входную дверь, Агафьева удалилась, оставив маленького ребёнка наедине с домашними страхами. Он махом слетел с кровати и запустил игральный процессор, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.
Десять минут двенадцатого заявился преданный друг, беспрекословно выполнивший данное днём пацанское обещание.
- Как всё прошло? - поинтересовался Горячев, запуская необходимого посетителя.
- Как обычно, Брат, - отозвался Иван, снимая кроссовки, - родители, изрядно уставшие, убаюкались без двадцати одиннадцать – осталось спокойно пробраться на выход да выйти наружу. Сегодня вышел проще, чем проделывал раньше. Если вернусь до их пробуждения, то наша шалость останется незамеченной.
- Не переживай, Толстый, ты, точно, вернёшься, - заверил решительный заводила и пригласил пройти в уютную комнату.
Продвинутый гость показал интересную компьютерную игру, и ровно полчаса они «резались» так увлеченно, что ничего не замечали вокруг. Но вот часовые стрелки часов приблизились к двенадцати ночи, и заговорщицкие глазки начали медленно закрываться; они всё плотнее обволакивались дремотным туманом. Горячев (из-за неуёмного страха) казался намного бодрее и лучше справлялся с сонливым забвением. Товарищ его, не перенёсший ужасных переживаний, поклёвывал носом, стремительно приближаясь к беспробудному состоянию. Пару раз ему уже удалось уснуть, но в каждый случай он потчевался хоро-о-ошей затрещиной и грубым окриком: «А, ну-ка не спать!» - вырывался из сладкого мира и грёз, и фантазий. На третий подход безвольный мальчик заснул окончательно. Даже когда болезненно рухнул на́ пол, он не вернулся к печальной реальности. Витя осуществил несколько несильных пинков, выговаривая беспечному другу о жалком предательстве:
- Толстый, вставай! Какой от тебя, от сонного, прок? Тебя позвали мне помогать, а никак не для того, чтобы спокойно уснуть.
Как ни старался Горячев его растолкать, Иван лишь единожды попробовал разодрать сонно слипшиеся глаза, но, закатив их повыше, уснул ещё крепче.
- Друг называется, - ворчал грубым оттенком Виктор, перетаскивая спящее тело с неудобного пола на мягкое спальное место.
Уложив беспомощного соратника, ребячий предводитель уселся к вклю́ченному компьютеру и минут с десяток посвятил активному игровому настрою. Вот тревожная нега основательно вселилась в детское подсознание, вот она настойчиво погрузила его в мир ужасного сновидения. «Будь что будет», - последнее, что подумал активный ребёнок и тут же провалился в глубокий, жутко безвылазный, сон; осоловелым лицом он уткнулся в клавиатуру компьютерной установки.
***
В схожее время на городской окраине, в одной покосившейся хижине, собрались нечистоплотные, давно немытые, люди; никто из них не озонировал внутрикомнатный воздух. Как и накануне, на дощатом столе красовались две водочные бутылки да простенькая закуска. Авторитетный гость, понемногу свыкшийся со сногсшибательной вонью, удобно расположился на полусгнившем диване; он уверился, что Таинственный Незнакомец его потерял, и предался спокойному сну. Другие члены асоциального общества сидели, кто на чём может, вернее, что успели занять, и покорно ждали пробуждения печально известного собутыльника, заслужившего грозную преступную славу.
- Послушайте, «ёк», - проговорил Иннокентий, начинавший отходить от выпитого хмельного, - а чего мы, собственно, ждём? Давайте выпьем, «ёк», по одной – думаю, не убудет?
- Кеша, ты чё, совсем тупой дурачок? - возмутилась придирчивая сестра, простирая к потолку молитвенные персты. - С ума, что ли, сбрендил? Хотя, для того чтобы с чего-то сойти, сначала надо чем-то обзавестись. Вот недаром Бог не наградил убогого братца практическим разумом, что он несёт бездумную ересь. Где это видано, чтобы забирать священную выпивку у отмороженного бандита? Да он враз – как только проснётся – «посадит тебя на перо», а нас заставит тебя, вонючее мёртвое тело, сначала расчленить, потом куда-нибудь прикопать. Этого, что ли, добиваешься назойливый бедолага? Потерпишь чутка, и ничего с тобой не случится. Видишь: мы с Мишей – пусть он и бывший спортсмен! – сидим да спокойно терпим. И тебе посоветуем! Правда ведь, дорогой?
- Да, - согласился бывший тяжелоатлет, нахмурив густо поросшие брови, - с ним только свяжись? Он судим за вооружённые грабежи, так что убить обычного человека – как тебе водички холодной попить. Поэтому советую особенно не спешить, а терпеливо дождаться, когда он проснётся. Меня и самого немного потряхивает, но я же сижу. Хотя есть ещё один вариант…
- Какой это, «ёк»? - поинтересовался Варнаев, настойчиво желавший опохмелиться. - Чего же ты раньше молчал и ничего нам не предложил?
- А чего тут ещё говорить? - вмешалась рассудительная сестрица, подходя к полоумному брату и стуча костяшками пальцев по неразумной, изрядно взъерошенной голове. - Надо просто кому-то сходить да занять нам бутылочку разведённого спирта. Он намного дешевле хорошей водки, но более эффективнее… Вот тебе, например, дорогой братишка. Что ты нам скажешь на поступившее предложение? Выручишь нас? Лично я уверена, что хватит уже, наверное, пороть за наш счёт и что пора уже начать делать ответные взносы.
Иннокентий нехотя почесался, пытаясь оценить открытые перспективы. Страсть как не хотелось куда-то идти, ведь крепкая выпивка находилась в доступной видимости – протяни похмельную руку и разлей по гранённым стопкам. Поэтому без угрызений совести он высказал отвратное недовольство:
- Не понимаю, «ёк»: зачем куда-то ходить, когда на столе стоит две бутылки отменной водки? Выпьем по маленькой чарке да ляжем на «боковую». Кент проснётся и опохмелится, чем останется, – всё одно мы до конца не допьём.
- Как пойдёт?.. - возразил огромный хозяин; как и непутёвый шурин, он глотал охочие слюнки, разглядывая манящую выпивку. - Никогда не известно, сможешь ли остановиться, когда попробуешь першую стопку? Потом последует и вторая, и третья; словом, будишь пить, пока не закончится. Поэтому у меня возникла немного другая идея.
- Вот гляжу я на вас, два тупоумные «остолопа», - вставила веское слово мятежная женщина, - и попросту поражаюсь: где могло скопиться столько тупого ума, как не в пустых головах? Какую светлую глупость вы, два набитые полудурка, можете сейчас предложить? Я скажу так: захотелось выпить – снаряжайте гонца и запускайте его сбегать занять. Других вариантов пока не предвидеться. Пить злачную водку я вам ни в коем случае не позволю – разве отмороженный злыдень «откинет копыта»?
- Молчи, никчёмная женщина, - огрызнулся бывший спортсмен, начинавший лишаться терпения; он прекрасно знал, если её не остановить, она выложить всё, что только не думает, - вечно ты суёшься не в бабское дело. Не выслушаешь до конца, а начинаешь уже причитать. Я же сказал, что есть идея – друга-а-ая! Необходимо вздремнувшего гостя вежливо разбудить да предложить принесённую выпивку нормально распить. Он ведь сам за ней посылал, а потом уснул, чуть-чуть не дождавшись. Скажем, мол, вот-вот принесли – он с пьяных глаз ничего и не заподозрит.
Дельное предложение понравилось и второму мужчине; он одобрительно выразил: «Ёк», и пожелал немедленно приступить.
- Давай, Большой, буди его… тебя он, точно, не тронет; гляди: како-о-ой ты огромный! Он, я уверен, тебя побоится.
Воодушевленный напутственными словами, хозяин полуразрушенного сарая подошёл к мирно спавшему гостю. Не исключая предусмотрительной осторожности, тихонько потряс за плечо. Кентюрин словно того и ждал: он встревоженно вздрогнул и, не размыкая осоловелые веки, стремительно пополз по дивану, отстраняясь от подошедшего отщепенца. Необычное, по чести трусливое, поведение объяснялось довольно просто: негативные впечатления, охватившие смятенную душу, настолько прочно завладели всем существом, что и во сне он переживал весь тот ужасный кошмар, коему сделался случайным свидетелем. Больно плюхнувшись на пол, Максим распознал, что был разбужен всего-то навсего беспечным хозяином. Не забывая отборную матерщину, высказал непристойное мнение и дважды познакомил бесцеремонного человека с тяжелым армейским ботинком. Первый раз он попал в упругий живот, а когда тот коряво нагнулся, в озабоченное лицо. Лёгкая кровавая струйка да покосившийся нос засвидетельствовали отчётливый хрящевой перелом.
- Ты чего, Кент, сразу же драться? - обиженно запричитал социально опущенный чел. - Мы лишь хотели сказать, что выпивку хорошую закупили и что сейчас она находится в доме; а значит, можно садиться к столу. Ты чутка задремал, а мы подумали, что ты проявишь ярое недовольство, если вовремя не разбудим. Получилось напротив, с точностью до полных наоборот…
- Ладно, Большой, - промолвил подобревший преступник; он придал дружелюбному голосу немного виноватые интонации, - не вздумай ещё обидеться. На будущее запомни, что нельзя – вот так неожиданно! – будить человека, находящегося в бегах… Чего ты там говоришь?.. Выпивку креплёную принесли… тогда давай наливай.
Как только они наполнили первичные стопки и опрокинули их вовнутрь, так с дворовой пристройки послышались негромкие звуки; они очень напоминали те, что слышались оттуда вчера. Кентюрин, как накануне, жутковато напрягся, обернувшись к входной двери́.
- Сколько здесь бродит приблудных кошек? - дрогнувшим голосом промолвил струхнувший бандит. - Сходи поймай её да поскорее убей, чтобы больше не беспокоила, - сказал пугливо, а значительно грубее полюбопытствовал: - Всё ли тебе понятно?
- Конечно, - захлопотал Иглютин, проворно вставая и направляясь на выход, - сейчас всё устроим и более посторонних шумов уже не услышим.
Мужчина выходил убеждённым, что в дворовые нечистоты забрало́сь очередное животное и что он непременно забьёт его до́ смерти. В противовес сугубому мнению, Михаил увидел НЕЧТО, повергшее его в немыслимый трепет. Непроизвольный крик ужаса вырвался у ошалевшего человека; он наполнился леденившим протяжным звуком, изрядно пропитанным трусливыми нотками. Кент моментально сообразил, что именно приключилось; он успел только крикнуть: «Спасайся кто может!» - и устремился к им же поломанному окошку.
После вчерашних событий разбитый проём заделали матерчатой тряпкой, заткнув её за хлипкую раму – и сверху, и снизу, и с обоих боков. Сейчас, проворно её разодрав, Максим не повторился в досадной ошибке, а сначала расширил оконное отверстие – первым, что не попалось в тревожное мгновение по́д руку. Подсобным предметом явился обычный стул, с помощью коего и поломались все уцелевшие перемычки. Образовалось приемлемое отверстие; через него свободно проскочит любой, не наделённый излишними формами, человек. Таковыми являлись двое мужчин. Не сговариваясь, они поспешили воспользоваться единственной щёлкой, способной выпустить наружу, минуя «холодные помещения».
Тем временем здоровенный тяжелоатлет замер в глубоком ступоре; он с суеверным испугом разглядывал доселе невиданное явление. Хотя на дворе и стоял ночной полумрак, но отчётливо проглядывался мужской силуэт, одетый в мрачный кожаный плащ да жуткую широкополую шляпу; она надёжно скрывала неузнаваемое лицо. Таинственный Незнакомец словно завис и неподвижно парил. Какой бы он ни был храбрый, обрюзгший мужчина, от представшего вида, охватился неимоверным испугом. Он-то и вызвал душещипательный крик, протяжный и громкий, какой напугал отпетого негодяя Кентюрина.
Бывший спортсмен, тренированный ко всяческим ситуациям, понемногу справился с первичными страхами и дрожавшим голосом попробовал допытаться:
- Ты кто такой, «…твою мать», и что у меня поделываешь? Я тебя ни разу не приглашал, поэтому проваливай подобру-поздорову, не то у тебя возникнут проблемы с законом. Запомни, незримый дружок, здесь моя личная собственность, и – коли что? – я по судам тебя затаскаю.
Ни в какие правоохранительные органы общественный отброс, конечно б, не обратился; угрозу же, бездеятельную, он высказывал, единственно, для чистой проформы. Пока они однолико беседовали, внутри происходили дикие вещи: слышались звуки ломавшейся рамы и доносились активные движения сбегавших людей. Что до огромного человека, потрудившегося узнать, что происходит в дворовой пристройке, ему было вовсе не до того, чтобы объяснять себе те подозрительные шумы, какие доносились из внутренних помещений; нет, первое, что его особенно беспокоило, – установить нормальный контакт [а по возможности побыстрее выпроводить НЕЧТО (или НЕКТО?) на улицу]. За один мимолетный миг пронеслись в иглютинской голове тревожные мысли. Странный Тип продолжил тупо стоять, никак не проявляя ни боязливой оторопи, ни явной агрессии; он дал огромному оппоненту незначительный повод, чтобы наполниться едва заметной отвагой.
- Послушай, господин неизвестный, - проговорил он более твёрдо, - давай вали отсюда, и как можно быстрее, не то в противном случае я позову сюда авторитетных гостей, - имелся в виду матёрый преступник, - и тогда тебе явно не поздоровится. Ну так что, сам уйдёшь или мне сходить за верной подмогой?
Странный Тип продолжал зависать над грязными нечистотами, никак не реагируя на грозную хозяйскую речь. «Интересно, - подумал Иглютин, отнимая от бревенчатой стены «четырёхзубые» вилы, - а есть ли там кто вообще? Может, кто-то решил чутка подшутить и подвесил здесь жуткие шмотки? Ха, я тут едва ли не обоссался, приняв простые одежды за страшное существо?» Действительно, видимая иллюзия, что внутри никого не окажется, считалась вполне вероятной, потому как не наблюдалось ни нижних конечностей, ни выступавших ладоней, ни человеческого лица. Ухватив покрепче подручный предмет, Михаил направил его на Одинокого Странника – вознамерился прощупать безликую одежду на прочность. «А вдруг там всё-таки кто-то да есть? - посетила его разумная мысль; тут же восстановилось в памяти странноватое поведение преступного гостя. - Ведь Кент чего-то боится, и – как мне кажется? – совсем не «ментов»: от них он бы так рьяно не удирал, тем более что в крохотное окошко». Раздумывал он не дольше секунды. Как окончательный результат, решился на безрассудный поступок самозащиты. «А, чего я, собственно, потеряю?» - предположил бездумный защитник, направляя четыре острых конца на чу́дного гостя.
Не достигнув назначенной цели, грозное оружие остановилось в четверти метра от мрачной одежды, словно воткнулось в невидимую преграду. В тот же момент в левую карманную прорезь показалась худая рука – она перехватила черенок сельскохозяйственного орудия. Дивное дело, борьба явилась непродолжительной, и остроконечные вилы перекочевали в хилую ладошку Странного Типа. Мгновенно их развернув, Таинственный Незнакомец без размаха направил четыре зубца в обескураженного противника. Они воткнулись до самого основания; деревянный черенок, застрявший в могучем теле и моментально отпущенный, легонько заколыхался, как бы подтверждая, что удар случился отменный, достаточно сильный. Большой человек издал (хр, хр) побочное хрюканье и медленно опустился на оба колена. Садовый инструмент воткнулся в грудную клетку, точно посередине, и пробил всё вместе: и грудную кость, и прочные ребра, и прогнившее сердце – мгновенно наполнив кровью дыхательные пути. Багряная струйка заструилась сквозь сжатые губы, более чем явственно возвещая, что беспокойный дух вот-вот оторвётся от буйного тела. Бывший тяжелоатлет хотел чего-то сказать, но застилавшая горло кровавая жидкость позволила издать одни лишь (буль, буль) невнятные звуки. Туманная пелена всё плотнее застилала потухшие зенки. Перед тем как окончательно умереть, Иглютин устремил их в безжалостного убийцу; он незадачливо усмехнулся, увидев в другой, такой же худой, руке изрядно заржавленный серп. Следующим, давно уж привычным, ударом Мрачное Существо отделило верхнюю черепную коробку от костного основания.
Отсечённая половинка медленно съехала в говённую лужу, освободив большое кровяное давление, багровым фонтаном устремившееся наружу; он махом забрызгал всю ближнюю площадь, не забывая про кожаный плащ да жуткую шляпу. Дождавшись, когда упавший противник окончательно стихнет, Таинственный Незнакомец неторопливо поплыл восвояси; он словно бы знал, что во внутренних помещениях никого уже не окажется. То было действительной правдой, так как непрочную хижину удалось покинуть всем, и даже отнюдь не худенькой женщине. Невзирая на сверхъестественный страх, единокровный брат не бросил больную сестру: он выбрался сам и ей помог протолкнуться сквозь крохотное окошко. Сейчас они убегали вдвоём, стараясь двигаться как можно быстрее.
Кентюрин не ждал никого; он скользким ужом протиснулся в оконный проём и бросился удирать, непроизвольно двигаясь к трассе, ведущей на выезд. Прыгая через торчащие кочки (улица числилась крайней), он бежал по чистому полю, умышленно сторонясь от уличного проезда. Так он и выскочил к автомобильной дороге, выпучив безумные «бельмы» и обдаваясь тяжёлой отдышкой; отъявленный уголовник попал к дежурившему спецназу.
- Стой, кто идёт? - послышался грубоватый окрик; кричал патрульный, завидевший его на удалении метров в двадцать. - Стой, не то буду стрелять! - настойчиво повторился дотошный боец, приводя автоматическое оружие в прицельную изготовку.
- Не стреляйте… я свой! - пугливо ответил Кентюрин. - За мной гонится бездушный маньяк-убийца… вот-вот он будет и здесь.
Едва досказав, Максим выдвинулся на освещенное место, поднял кверху руки и убедительно доказал, что не имеет ни огнестрельного оружия, ни прочих, каких-то дурных, намерений.
- Я бы советовал быстрее отсюда убраться, - кивнул он на стоявшее БМП, - иначе всем вам придётся сейчас умереть: дьявольское чудовище не пощадит никого! «Калашами» его нисколько не напугаешь – оно пули автоматные на лету останавливает, и их же направляет обратно.
- Ещё раз говорю тебе – стой, - спокойнее промолвил худощавый боец, одетый в пятнистую форму; он продолжал удерживать ночного нарушителя под дульным прицелом, - действует комендантское время, и всех гуляющих граждан приказано доставлять в полицейское отделение. Оно касается любого – без маленьких исключений.
Пока они припирались, бомжеватые брат и сестра, распространяя зловонный запах, выбежали в последний проулок; ни тот ни другая не представляли, что же всамделишно происходит, но (от греха подальше, на всякий случай!) стремились покинуть опасное место. Мрачное Существо оставляло дворовый приделок тем же путём, что раньше вошло, – через хлипкую дощатую дверь, снабжённую вообще ненадёжным запором. Ближайшие родственники аккурат выходили с придомовой территории и проникали в пустой проём, где некогда находилась входная калитка.
- Ты видишь чего-нибудь? - дрожа промолвила Кира. - Чего-нибудь, что напугало сбежавшего гостя? И где, интересно, мой бойкий сожитель?
- Ну их всех на «хер», - рассудительно заключил Иннокентий, - тебе, «ёк», надо – иди и прознай. Я же предпочитаю быстрее свалить. Видела: как Кент, бандюга отъявленный, враз сиганул? Думаю, он что-то себе представляет – и лучше от ЭТОГО держаться подальше.
- Ты, братец, прямо кладезь словесной науки, - продолжала дрожать говорившая женщина, - треплешься о вещах, в которых ни чёрта не смыслишь. Макс боится «поганых ментов», поэтому и поспешил скорее убраться, - она замолчала, а оглядевшись по сторонам, перетрусила гораздо сильнее: - Хотя никого не видно, значит, точно, здесь что-то другое.
- Наконец-то дошло, - возмущённо выпалил Кеша, выходя на одностороннюю проезжую часть; не позабыл он увлечь и языкастую родную сестру, - покамест свалим, а потом уж и разберёмся: что, к чему и почём?
Пока трусливо переговаривались, к некому подобию калиточного проёма, плавно плывя по летнему воздуху, приближался Таинственный Незнакомец; он так и оставался одетым в мрачный кожаный плащ. Бомжеватый беглец ненавязчиво оглянулся и лично увидел немыслимое явление, как жуткая тень передвигается в свете начинающей нарождаться кровавой луны.
- Мать его, «ёк»! - прокричал Иннокентий и бросился удирать, старясь выкладывать все хилые силы, какие остались в отравленном, порядком изношенном, организме.
Охваченная паническим настроением, сестра не замедлила пристроиться следом; правда, сейчас она существенно отставала. Мистический преследователь на секунду остановился – наверное, выбирал, за кем бы лучше погнаться? Сомнения неясные продлились недолго: из-под правой карманной прорези мгновенно выскочила костлявая ручка, сжимавшая ржавый металлический серп. Осуществив лего́нький замах, Одинокий Странник отпустил метательный инструмент… Как (тот!) раскрученный диск, он полетел за Кешей Варнаевым, через долю секунды настиг и вонзился точно в позвоночную линию. Пробив нетвёрдую кость, моментально сковал любые движения.
Единственное, что Иннокентий сумел предпринять, – он завалился назад и, жалобно глядя в глаза пробегающей мимо сестры, тягуче прошепелявил:
- Кира, «ёк», помоги, я же тебя не бросил…
- Да пошёл ты, тупая скотина!.. - небрежно бросила неблагодарная женщина.
Она оказалась настолько напуганной, насколько прогнивший мозг ничего уже не оценивал и твердил ей только одно: «Необходимо бежать, ни на секунду не останавливаясь!» Так она и неслась, выпучив шалые «бельмы» и вовсе не разбирая дороги. На крайней улице устанавливалось всего лишь два фонаря; остальное пространство освещалась неярким, вот-вот нарождавшимся, месяцем. Странный Тип продолжил плыть дальше, медленно приближаясь к безвольно лежавшему бомжеватому человеку. Одним махом выдернул мирный, но и смертельно опасным предмет. Повертел его в худощавой конечности. Кеша лежал, раскинув бессильные руки, будучи, не в силах пошевелить ни малым мизинцем. В обездвиженном организме работала одна речевая функция; с её помощью он собирался вымолить милостивой пощады. Так, лёжа на каменистой земле, Варнаев твердил словно заученную молитву:
- Послушай, «ёк», чего я тебе сделал? Ты и так меня уже наказал. Пощади, «ёк»… не убивай. Я никому ничего не скажу.
Очевидно, Страшному Существу было без разницы, как собирается повести себя потенциальная жертва. Он ничего тому не ответил, а мощным замахом снёс верхнюю часть головы, отделяя серое вещество от бьющегося в конвульсиях покойного тела. Багряный поток фонтаном вырвался на свободу, окропляя всю примыкавшую территорию.
Кира удирала от страшного места, не позволяя ни разу оглянуться назад. Она удалилась примерно метров на сто, когда потустороннее чудище убило старшего брата. Убедившись, что мозговое вещество не связано с другим останками, Таинственный Незнакомец повернулся к сбегавшей женщине. Замер. Немного помедлил. Видимо, о чём-то раздумывал? Тем временем Варнаева уверенно приближалась на уличный выезд, граничивший с асфальтовой трассой, где выставлялся армейский спецназ. Он уж отчётливо различался оравшей бегуньей. Да, чтобы привлечь внимание, она махала кривыми руками и просительно голосила:
- Помогите!!! Пожалуйста, помогите! Меня убивают!
К тому знаковому моменту вокруг Максима собра́лись все пять дежуривших человек; им представилась диковинная картина: бежавшая незнакомка да зависшая фигура, мрачная и безжизненная.
- Ну-ка стоять! - крикнул военный, одетый в пятнистую форму; скорее всего, он числился старшим, так как вёл себе гораздо увереннее.
- Товарищ капитан, - проговорил один из бойцов, показывая на Одинокого Странника, - по-моему, кто-то её преследует?
- Выводите технику на боевую позицию, - последовало командное приказание; вторично оно относилось к злодею Кентюрину: - Ты прыгай в задний «десант»: мало ли чего от тебя ожидать?
Максим, на котором застегнули стальные наручники, послушно отправился по заданной схеме и залез внутрь бронированной БМП. Единственно, он на ходу злорадно напутствовал:
- Вы что, не понимаете, с чем связались? Вам бы убраться как можно подальше, а не лезть в ужасную мясорубку.
По натянутой, точь-в-точь зловредной, ухмылке могло показаться, что человек тот, воистину подозрительный, задумал нечто плохое; но… понятное дело, было не до него: настороженные взоры устремились на странных людей, находившихся оттуда неподалёку. Механик-водитель занял коронное место и запустил новёхонький дизель. Остальные четверо, во главе с распорядительным командиром, оставались снаружи; они изготовили в боевое положение снаряжённые автоматы и ожидали приближения враждебного неприятеля.
До них оставалось не более метров семидесяти, как бомжеватая женщина почувствовала сильное движение воздуха, как обдаёт ураганным холодным ветром. Таинственный Незнакомец сменил поднадоевшую тактику и начал перемещаться единственным махом; он очутился прямо перед умиравшей от страха очумелой беглянкой. Недвижимо замер. Она едва не столкнулась. Опешив от тупой неожиданности, успела остановиться, но не дальше сорока сантиметров. Хоп! Варнаева активно засеменила двумя ногами, пытаясь развернуться назад. Вот сущая незадача! Потеряв стоячее равновесие, упала на каменистую дорожную почву, успев, однако, упереться морщинистыми руками. В то время как расширялись безумные очи, Страшное Существо извлекало смертоносный предмет и поднимало над мрачной шляпой; естественно, оно собиралось применить его к беспомощной женщине.
Военнослужащие спецназовцы, поражённые невиданной скоростью, ошалелые, замерли, не в состоянии объяснить мистическое явление. Нашёлся лишь опытный командир. Заметив заржавленный серп, он громким голосом прокричал:
- Остановись!!! И немедленно опусти оружие! - ничего иного попросту не пришло, поэтому военный капитан распорядился согласно предписанного устава. - Немедленно исполняй, иначе мы будем стрелять!
Но! Одинокий Странник как будто его и не слышал; напротив, заметив, что вонючая тётка не собирается подниматься, а быстро-быстро, перебирая конечностями, отползает строго назад, он медленно направился следом. Достигнув Варнаевой, навис как невесомая тень. Нисколечко не раздумывал, а принялся энергично кромсать никчёмную голову, раз за разом опуская сельскохозяйственный инструмент. За время недолгого буйства жертвенный череп уподобился расквашенной дыне; от него отделились и костно-кровавый остаток, и серое вещество, и грязные волосы.
- Огонь! - скомандовал уверенный командир, едва случилось то дикое зрелище.
Молодые бойцы, привыкшие мгновенно повиноваться, с точностью исполнили порученное задание: одновременно из четырёх автоматов они полили кровожадного убийцу смертельным свинцом. Как и обычно, все пули остановились в двадцати сантиметрах и замерли в невесомой прострации, пока Таинственный Незнакомец орудовал заржавелым орудием. Наконец, измочалив и без того отвратную голову, Страшное Существо остановилось и развернулось к стрелявшим военным. Застывшие заряды продолжали висеть над бренной землей. Призрачный истязатель очертил обагрённым серпом мистически круг – и все, до единой, пули разом попадали вниз, создавая характерно стальные звуки.
Изумлённые воины, включая элитного командира, нисколько не растерялись и быстренько перезарядили расстрелянные боевые запасы. Практичный капитан, воочию видя, что огневая мощь автоматического оружия не достигает положенной цели, решил попробовать альтернативный вид ведения результативного боя.
- Держите поганую тварь на прицеле! - поручил он подчинённым соратникам, а сам запрыгнул на стальную броню и проникнул внутрь пушечной башни.
Боевая машина уже работала и умелому офицеру оставалось щёлкнуть несколько заученных кнопок, чтобы изготовиться к бесперебойной стрельбе. У него ушло чуть более десяти секунд – время, за которое призрачный враг приблизился до двадцати недалёких метров. Загнав снаряжённую ленту в ствольный приёмник, маститый оператор-наводчик в упор дал короткую очередь; она попала в грудь нападавшего изверга. Воздействие случилось настолько мощным, что хотя оно и не причинило существенного вреда, но, изрядно изогнув пуленепробиваемую комплекцию, откинуло потустороннего выродка подальше назад – в глубину полутёмной улицы. Надев танковый «шлемафон» и нажав соединительную «тангенту», доблестный командир распорядился двигать вперёд:
- Едь следом за ним!
Послушный боец, управлявший штурвалом, беспрекословно исполнил рациональное приказание и покатил по каменистой насыпи, вдоль уличного проулка. Остальные трое военных бежали рядом, чуть сбоку, ни на шаг не отставая от военной машины. Боевой капитан, не наблюдая поверженного противника, вылез наружу и пристально всматривался в окружное пространство. За исключением ревевшего двигателя, вокруг стояла полная тишина и не виделось ни живого, ни подобного ему существа.
БМП проехала половину пути, как откуда-то сверху (камнем!) упал Таинственный Незнакомец. Обхватив худощавой ручонкой сильную шею, Мрачное Существо резко рвануло могучее тело – и вырвало из башенного отсека. Удерживая в подвешенном положении и, словно огромная птица, махая полами сумрачного плаща, взмыло повыше в чёрное небо – прочь утащило тяжёлую ношу. Вслед раздалось три робких очереди, но ни одна из них не приблизилась к выбранной цели. Гусеничная подвеска остановилась, возвестив, что управлявшее лицо (при потере активного командира) совершенно не знает, что следует делать. Так же как некогда похищенный капитан, он находился верхним корпусом снаружи машины и озирал ближайшую территорию. Остальные трое бойцов, следуя отработанной расстановке, выстроились по кругу, чтобы перекрыть все стороны света.
Пока они привычно рассредоточились, Таинственный Незнакомец спокойно унёс пленённого командира. Он отдалился метров на триста, поднялся на высоту пятиэтажного дома, ослабил державшую руку, отпустил безвольного офицера и предоставил ему проверить закон всемирного тяготения. Как и всегда, он действовал безотказно, и сброшенный мужчина по-быстрому достиг неровной поверхности, травянистой, ни разу не кошеной. Неудачное приземление да характерный болезненный треск возвестили о переломе обеих нижних конечностей. Неумышленно вскрикнув, обездвиженный офицер в отчаянье замер. И было ему от чего! В левом бедре нарушилась артериальная оболочка – и кровавый фонтан ударил наружу, окрашивая всех и вся багряным оттенком. Догадливый воин попытался сжать повреждённый сосуд (чтобы хоть как-то уменьшить потерю живительной жидкости); но тут… сверху спустился Таинственный Странник. Зависнув неподалёку, он молча созерцал за результатом неправедного поступка.
- Чего тебе надо? - страдальческим голосом озаботился поверженный капитан; он не ждал милосердной жалости и старался держать достойно. - Чего ты ждёшь, поганая тварь? Давай уже… делай грязное дело!
Отважный мужчина нисколько не сомневался, что ответа разумного не последует, поэтому решил принять неминуемую кончину (как подобает российскому офицеру!), активно сопротивляясь неведомой силе. Резко разжав артериальный обхват, он ловким движением подкинул «калаш» и точным ударом смахнул зловещую шляпу. Что предстало удивлённому взору, повергло военного командира не просто в шоковый ступор, а в какую-то небывалую оторопь. Он выдавил жалобный вскрик:
- Да что же, чёрт возьми, происходит?!
В ту же секунду загнутая часть металлического серпа вонзилась прямо в лицо, чуть ниже левого глаза. Последовал резкий толчок, разрезавший верхний череп – офицерская память подверглась «мозговому стиранию», путём кромсания серого вещества и раздробления костно-кровавых частей. Закончив безумное буйство, Страшное Существо подняло́ широкополую шляпу, водрузило обратно на непокрытую голову и направилось обратно, в сторону города; там оставались живыми пять человек, видевших его собственными глазами.
Несмотря на дизельный грохот, до спецназовских бойцов донёсся болезненный вскрик капитана, когда он рухнул на твёрдую землю. Перегруппировавшись по нужному направлению, заняли боевые позиции. БМП тарахтела, не двигаясь с места. Внезапно! По прошествии минут десяти, трёх военных, лежавших в придоро́жной траве, словно обдало каким-то сверхъестественным дуновением; оно походило на нечто, сравнимое, как сама густая ночь окутывает невидимым покрывалом. Крайний солдат почувствовал, что кто-то над ним находится. Он мгновенно перевернулся, устремляя автоматный ствол в бескрайнее небо. Молодой человек не взял ещё Странного Типа на ствольную мушку, а тот широким махом отделял ему головную макушку. Покатившись, она исчезла в кюветной канаве, а освободившиеся артерии разом избавились от кровяного давления, обагряя всю близлежащую местность.
Другие два товарища, услышав характерный шмякнувший звук, повернулись в сторону нежданной опасности и наставили «калашниковы» на появившегося из неоткуда коварного недруга. Одновременные очереди возвестили, что они подготовились к чему-то подобному. Как и следовало ожидать, маленькие заряды не причинили Одинокому Страннику никакого вреда, остановившись в непосредственной близости от верхней одежды. Когда боевые патроны закончились, и тот солдат, и другой при́нялись менять автоматные магазины. Таинственный Незнакомец, точно бы насмехаясь, застыл в неподвижной позе, на расстоянии сорока сантиметров над каменистой дорогой. Взволнованные воины вставляли последние боезапасы. Едва закончив, одномоментно щёлкнули задвинутыми затворами и повторно полили безликого неприятеля свинцовым дождём. Результат явился целиком идентичный: все выпущенные пули, не добравшись до выбранной цели, застыли на маленьком расстоянии от кошмарного одеяния. Их случилось не меньше ста двадцати – по количеству расстрелянных боезапасов. И вот тут! Началось то роковое вращение, объединявшее их единым, осевидно крутившим, потоком. Как только образовался массивный снаряд, он мощно направился в более дальнего рядового бойца. Едва они столкнулись, в молодой груди образовалась огромная неровная дырка.
- Ну его на «хрен»! - воскликнул механик-водитель, опуская водительскую «сидушку» и задраивая пуленепробиваемый люк.
Он благоразумно решил удалиться, но действовал в спешке, а соответственно, не заметил, как сзади, через смежный отсек, подбирается закоренелый преступник, находившийся в заднем «десанте». Беспечный солдатик уж потянулся к рычагу механических передач; но… безнравственный пассажир очутился рядом и схватил нерасторопного «мехвода» за тонкую шею – надавил на неё спереди захлёстнутыми наручниками. Непродолжительным удушением Кентюрин вывел несильного человека из недолгого смертельного поединка. Пока он менялся с убитым местами, Таинственный Незнакомец уничтожал последнего спецназовского бойца. Тот не оказал практически никакого сопротивления, в сложившейся ситуации попросту бесполезного; он прекрасно себе представлял, что Страшное Существо невозможно убить ничем из современных вооружений. Безмолвный солдат замер в недвижимой позе; он упёрся локтями, когда безжалостное чудовище начинало кромсать недоумённую голову, нанося удар за ударом. Понадобилось чуть больше минуты, чтобы превратить черепное образование в сплошное кровавое месиво. То же самое ждало и второго убитого, который оказался прострелен насквозь. Мрачное Существо и его мозговую ёмкость оставило целиком без серого вещества.
Пока потусторонний выродок отвлекался, Максим схватился за неширокий штурвал, включил переднюю передачу и, развернувшись на месте, вывел военную технику на дорогу, направляясь из города прочь. Сначала он двигался по поверхности асфальтированной, но (вдруг!) почувствовал, как на верхний корпус прыгнуло призрачное страшилище и заколотило в стальную броню, пытаясь проникнуть вовнутрь (люк на башне предусмотрительно прочно закрылся). Что-что, а военные машины делать умеют, и пробиться в них не так-то уж просто. Однако Кентюрин не захотел занижать мистические способности и справедливо предположил, что рано или поздно, но настойчивый демон всё едино до него доберётся. Поэтому он свернул с автомобильной дороги в чистое поле и, поддавшись неявственной интуиции, устремился навстречу утреннему рассвету.
