Результаты пришедшей ДНК-экспертизы оказались одновременно и ожидаемыми, и неожиданными. То, что подтвердился факт родства Ванессы и Серафимы, Серафимы и Сергея, а, соответственно, и Ванессы с Сергеем — этого-то как раз все ждали и не удивились: было ведь уже доказано, что палец с кольцом, найденный при обыске у Софьи, принадлежит Константину, а он, в свою очередь, согласно архивным и семейным документам, является предком Серафимы, Сергея Ивановича, ну и, соответственно, самой Ванессы.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Данный рассказ — это 38-я часть из серии «Дурная кровь». Ниже ссылки на начало и на предыдущую часть.
Ванька, услышав слова Ивана Ильича, что всё, есть официальное заключение, что они с Серафимой Ивановной являются родственницами, да не какими-то троюродными или четвероюродными, а прямыми, то есть Серафима Ивановна ей, Ванессе, действительно бабушка, пусть и прапра.., но, бабушка, родная, обрадовалась. Чуть ли по кабинету скакать от радости не начала. Всё никак не могла поверить, что это правда.
— Иван Ильич, что, честно-честно, правда, что Серафима Ивановна мне бабушка?
— Да, правда, правда. Не веришь мне, посмотри официальное заключение, — и полковник протянул Ванессе бумаги, пришедшие из лаборатории.
— Да ну, что вы мне их даете, я в этих буковках, циферках все равно ничего не понимаю. Ваши-то специалисты что сказали?
— Мои тоже самое и сказали, перевели этот птичий язык в человеческий и написали, вот, смотри: Константин Николаевич Орлов-Смоленский и Серафима Ивановна Коржельская — родственники, степень родства четвертая, то есть Серафима ему приходится праправнучкой. У вас с Серафимой тоже четвертая степень родства, то есть ты ей праправнучка, а она тебе — прапрабабушка. У Сергея и Константина степень родства не такая близкая, но, оно и понятно, он много моложе Серафимы Ивановны, но у него, слава богу, и родители живы, и бабушка жива. Так вот, его бабушка является прапраправнучкой Константина, то есть пятая степень родства получается. Следовательно, он — тоже его внук, хоть и дальний.
Долго еще Ванька выспрашивала у Ивана Ильича, кто кому родственником приходится, какая степень родства у всех, записывала, а потом вздохнула довольно:
— Ну вот, теперь и родословную можно будет закончить и всех туда вписать. Хорошо-то как.
— А что ты улыбаешься? Думаешь, это всё? Ошибаешься. Я ведь главного вам не сказал. Еще одну веточку надо будет рисовать, — и Иван Ильич, довольный произведенным эффектом, откинулся на спинку кресла.
Реакция ждать себя не заставила.
— Какую веточку, где?
— А вот здесь, в самом начале, — и полковник ткнул карандашом в самое начало предполагаемой родословной. То есть в имя Константина, который Орлов-Смоленский.
— Что, еще какие-то родственники нашлись? — и Ванька вскинула удивленные глаза на полковника.
— Нашлись.
— Кто?
— Не упади только, — Иван Ильич обвел всех торжествующим взглядом, у самого вид при этом был такой, будто вечный двигатель изобрел или, как минимум, гипотезу Римана смог решить и доказать.
📌Для справки: Гипотеза Римана — самая известная и неприступная нерешенная математическая задача. За ее решение положена большая награда.
Одна из «проблем тысячелетия», за решение которой назначен приз в миллион долларов, а также вхождение в пантеон «богов» современной математики.
Полковник, конечно, мог еще понаслаждаться моментом, ведь его догадка была подтверждена научно, официально, но, решил, что нечего тянуть кота за..., атмосфера и так уже была напряженной, поэтому достал «туза из рукава»:
— Еще одна веточка, это которая к Степану ведет. Ну, к Софье то есть. Константин и его, её дальним предком является. Вот так вот.
Сказать, что Ванесса была удивлена — это ничего не сказать. Ванька буквально в осадок выпала. И лишь хватала воздух ртом. Через минуту только где-то смогла вымолвить:
— Это как?
— Как-как, а сама не догадываешься? Софья Головина, которая Дубровина, его дочка. Вот так вот.
— Но..., но Сергей Иванович нашел ведь запись, что её мать, Лизавета, вышла замуж, и в браке дочка родилась, Софья...
— Угу. Недоношенная, шести– или семимесячная, но здоровенькая при этом. Тебе-то самой не кажется это странным? Нашел он. Мало ли что в тех книгах могли записать. Про тест на отцовство тогда никто не знал. Ну, что ты так смотришь? — вот взрослая ведь, а в сказки веришь. Тебе же самой сон снился, как за Константином отец и брат этой Лизы гнались, как убить его хотели, палец ему отрубили. А за что? — за то, что Лизавету совратил. Сама ведь это рассказывала.
— Так... Я думала... Тогда же всё строго было... Думала, ну, целовались они там, обнимались...
— Видать не только целовались. Строго всё было. Было. Вот только бастарды откуда-то появлялись, несмотря на всю строгость. Выдал, видимо, отец Лизавету по-быстрому замуж, чтобы в подоле не принесла, денег, наверно, её мужу еще хорошо заплатил, вот запись и появилась, что в браке девочка родилась. А так, вот оно — доказательство, что Софья к Головину никакого отношения не имеет, поскольку является дочерью Орлова-Смоленского. Если было бы по-другому, откуда тогда его гены взялись у прабабки Степана да у самого Степана? — не из гроба же он восстал и потом наколобродил? Так что самое реальное объяснения это то, что Софья — его дочь.
Ванесса помолчала какое-то время, а потом спросила то, что Иван Ильич совсем не ожидал.
— А Софья, ну, Степан, знает об этом?
— Нет, зачем? Я ему говорить об этом не собираюсь. На суде узнает, если только адвокат ему раньше не скажет. Но с адвокатом, да, есть у него адвокат, выделенный который, бесплатный, так вот, с ним он не жаждет общаться. Уж и не помню, когда они последний раз встречались. Так что, если и узнает, то только от адвоката. А нет — так на суде.
Ванесса кивнула, посидела какое-то время, помолчала, а потом расхохоталась, сквозь смех еще пояснять умудрялась.
— Представляю, какое у него лицо будет! Как её перекосит, когда узнает, что сама, сам является потомком Константина! Ой, простите, не могу, у меня это нервное наверно. Сейчас, подождите, — и снова продолжила смеяться.
— На вот, водички попей, успокойся. Да уж, удивится, не то слово.
— Жаль, что бабку эту его, которая проклятие написала, нельзя увидеть. Хотела бы я посмотреть на её лицо, когда она узнала бы, что проклятие против своего собственного рода, получается, написала. Ведь там как у неё, род прокляла, всех потомков Константина, а сама-то, выходит, его дочь, ой, всё...
Успокоилась Ванесса минут через пять где-то только. Что поделать, воображение живое, да и сны ей снились к тому же, так что она всех этих родственников Степана практически как вживую представляла.
Продолжение — Дурная кровь. Суд свадьбе не помеха — см. ссылку ниже.