Специализаций, на кои требуются волонтёры, в Печоро-Илычском заповеднике несколько. Это может быть труд на кордонах для осуществления определённых хозяйственных работ вроде строительства экологических троп. Вся эта деятельность будет проходить в районе Плата Маньпупунёр – знаменитых столбов выветривания. Также есть возможность поволонтёрить на Лосеферме заповедника, известной в советские времена своим крамольным проектом по одомашниванию лося.
В этом месте энтузиасты будут заниматься заготовкой кормов для лосих и лосят: сбором иван-чая, веток и прочих лакомств для харизматичных парнокопытных. Мне же посчастливилось волонтёрить на орнитологической станции заповедника.
Орнитологи занимались кольцеванием пернатых для учёта осенней миграции птиц, и для решения сей интересной задачи им не помешали лишние руки, поэтому на летне-осенний сезон учёные и набирали готовых поучаствовать.
В задачи волонтёра входил обход развешанных по территории посёлка сетей и распутывание попавших в них птиц с дальнейшей доставкой трепещущих созданий орнитологам. Смены длились по 7-8 часов и делились на ночную-утреннею, дневную и вечернюю.
График был предельно плавающим для того, чтобы нагрузка на волонтёров распределялась равномерно. Новичков обычно ставили в пару с теми волонтёрами, которые находились в поле более длительное время, то есть более опытных.
Обход следовало осуществлять быстрым шагом и при этом быть предельно внимательным при осмотре сетей, ибо крошечную, сливающуюся с травой или землёй птичку крайне легко не заметить. А подобное в свою очередь чревато смертью для последней. Занятие это довольно ответственное, а посему должна заметить, что нужно быть готовым к ежедневному физическому труду, обладать стрессоустойчивостью и являться личностью, скрупулёзной в обучении и при сём быстро впитывающей новую информацию, иначе научиться грамотно выпутывать птиц из сетей будет крайне сложно.
Однако лицезрение прекрасных пернатых, безусловно, стоит потраченных сил. Никогда ранее мои руки не касались трепещущего тела птицы тем более столь чудесной, вроде миловидного королька, порывистого перепелятника или карикатурного и при сём столь неповторимого в своей красоте и изяществе вальдшнепа.
Смены, в соответствии с которыми каждый из нас уже впоследствии строил свой день, позволяли каждому, раннее не знакомому с аутентичностью жизни в глубинке, ощутить радость ежедневного физического труда, апофеозом коего ежедневно мог явиться пышущий самыми различными оттенками розового рассвет или проливной дождь, чья песнь не способна не поразить того, кто уже почти позабыл, что есть истинное слияние с настоящим.
Отдельно хотела бы заметить, что волонтёрам предоставляется определённое количество стандартных продуктов: гречка, рис, пакетированный чай, сгущёнка, тушёнка и пару прочих мелочей. Это довольно большая и приятная редкость, потому как, полагаю, очевидно, что заповедникам выделяют крайне мало средств, и финансов на содержание волонтёров у руководства в избытке точно нет.
Всем желающим предоставлялась возможность посетить самую старую в мире лосеферму и вдоволь полюбоваться шалостями непоседливых лосят или поразиться громогласными, динозавроподобными воплями лосих, клеймённых немилостью иерархий, но в то же время поцелованных щедротами судьбы, ибо каждая из них была выращена добрыми руками обожающих свою работу сотрудников.
Кроме посещения лосефермы волонтёрам предлагают посетить непосредственно саму территорию заповедника, представленную в виду экологической тропы. Я как человек, которому никогда ранее не доводилось хоть как-то оказаться в лесу, была искреннее поражена открывшимся мне пейзажам.
Вот она земля, устланная бесконечным покрывалом ягеля ; всюду здравствующие тоненькие стебельки папоротника, длинные коридоры черничка, соседствующего с урожаями брусники, клюквы, водяники; и тихие хороводы притаившихся в пролеске грибов, представленных в виде маслят, моховиков, дождевиков, красноголовиков и сияющих чуть ли не всеми цветами радуги мухоморов.
Пред моим взором предстали невероятные силуэты сосен, озёр, звериных троп, крепостей величественных муравейников и следов беличьих трапез. Я слышала пронзительные оклики кедровок, несравненную упрямость дятла и звуки взлетающих крыльев бекасов.
Единственным отягощающим весь процесс прогулки фактором был запрет сходить с тропы, что для путешественника-натуралиста, жаждущего забрести в самые глубины леса, является чем-то сродни наблюдения за львом в зоопарке, а не в бескрайнем буше Чёрного Континента.
Заповедник подарил мне незабываемые впечатления: я впервые брела по лесному лабиринту, собирая благоухающие предстоящим ужином белые грибы, (не беспокойтесь! Мы отдали им дань уважения и позволили себе их срезать не на самой охраняемой территории); мои ладони касались искрящихся птичьих перьев, мои глаза открывались в часы абсолютного безмолвия, а моё сердце радовалось тому то, что я наконец пребываю в спокойствии.
Я полагаю, что всем очевидно, насколько сложно передать истинную красоту, особенно нам, людям, опутанным кандалами символизма. Поэтому позвольте себе просто взглянуть.
Благодарю каждого читателя и читательницу за то, что ознакомились с моей статьёй. Подписывайтесь, и я буду больше делиться своими путешествиями, воззрениями и рассуждениями на разные темы. И напоследок скажу, что, безусловно, советую посетить Печоро-Илычский заповедник всем тем, кто любит природу и желает приобщиться к волонтёрской деятельности.
