Яшар бродил по берегу бухты, ступая босиком по тёплому песку и наслаждаясь тем, как вода время от времени набегает на ступни.
Он вновь и вновь возвращался мысленно к информации, полученной сегодня на занятиях в школе, и корил себя за то, что не стремился в своё время продолжить учёбу.
Он искал оправдание в том, что заработанных средств не хватало даже на еду. Но можно ведь было, к примеру, продолжать мыть полы в медресе, что он делал когда-то и слушал под дверью лекции учителей.
Горестные мысли совсем одолели его, и он, тяжело вздохнув, стал всматриваться в линию горизонта, туда, где море сливалось с небом. Бесконечные синие дали всегда успокаивали его, как нежные объятия матери, которых он никогда не знал.
Неожиданно его взгляд наткнулся на возвышающиеся недалеко от берега, посреди моря, большие камни-валуны.
На одном из таких валунов сидела, обхватив колени руками, прекрасная русалка. Её длинные, обласканные солнцем волосы, развевались на ветру, обнимая хрупкое тело шёлковыми локонами.
Она подставила лицо морскому бризу и шевелила губами, как будто разговаривала с ним.
Яшар остановился и похолодел. Ему показалось, что где-то и когда-то он уже видел эту картину. У девушки должен быть рыбий хвост.
- Тьфу ты! – быстро справился он с наваждением, - это же я видел во сне во дворце. Вот глупый, сам себя напугал. А кто же эта юная прелестница? Сейчас узнаем, - задорно улыбнулся он, скинул рубаху, нырнул в море и поплыл к камню с русалкой.
Издалека он услышал мелодичный голос девушки, разносившийся над волнами и улетающий в небесную синь.
Подплыв к камню с другой стороны, он увидел, что девушка очень юна и красива. Приглядевшись, он узнал в ней старшую дочь господина Теодораса и немного смутился.
Держась за край валуна, он окинул любопытным взглядом Элу, так её звали, и всё же мельком посмотрел на её ноги, словно желая убедиться, нет ли там хвоста. Он усмехнулся сам себе и перебрался ближе к девушке.
- Ты русалка? – спросил он, дружелюбно улыбаясь, и глаза его сверкнули ясными сапфирами.
Девушка перестала петь, вздрогнула от неожиданности и повернулась в сторону юноши, стараясь не показать своего испуга.
- А ты Посейдон? - спросила она, и невинная детская улыбка зажглась на её очаровательном личике, и маленькие хитринки лукавыми огоньками заплясали в глазах.
- Нет, я Яшар, разве ты не узнала меня? – искренне удивился он.
Закрыв глаза и запрокинув голову, Эла звонко рассмеялась.
- Что смешного я сказал? Тебя моё имя так развеселило? – с нотками обиды в голосе спросил он.
- Да нет, твоё имя здесь не причём. Оно очень даже красивое, - ответила девушка, перестав смеяться, однако улыбка не покинула её лицо. – Я не хотела тебя обидеть, - примирительно сказала она, - просто Посейдон – это верховный морской Бог в древнегреческой мифологии, один из трёх главных богов-олимпийцев вместе с Зевсом и Аидом. Ты же назвал меня русалкой, вот я и подумала, что ты знаком с древнегреческими мифами.
Юношу покорила открытость и не заносчивость девушки, к тому же она ещё почти извинилась перед ним.
- Нет, я, к сожалению, не знаком с ними, просто слышал, что в море живут русалки, которые заманивают моряков своим красивым пением в опасное место, чтобы утопить их, - честно признался он.
- О, ты много потерял. Древнегреческие мифы – это очень интересно, обязательно прочитай. Русалки, их зовут ещё нереиды, прекрасные женщины с рыбьим хвостом, действительно способны привлечь мужчин своей красотой и пением.
В греческой мифологии нереиды были дочерьми морского бога Нерея, обладающего даром прорицания и перевоплощения, у него тоже, кстати, имелся рыбий хвост.
Нереид было всего пятьдесят, и олицетворяли они различные грани моря, от его спокойной поверхности до бушующих волн. Матерью их была Дорида, океанида, одна из дочерей титанов Океана и Тефиды, - непринуждённо и легко говорила Эла.
Яшар заслушался девушку, заворожённый её рассказом и приятным милым голосом.
- Ты очень похожа на своего отца, - вдруг, сказал он, сам не зная, зачем.
Девушка замолчала и с досадой взглянула в лицо юноши.
- Тебе не интересно? – разочарованно спросила она.
- Что ты, очень даже интересно! – опомнился и выпалил он. – Просто твой отец такой же красивый и умный, и рассказывать умеет так, что заслушаешься.
Щёчки Элы покрылись лёгким румянцем, но она не подала виду, что смутилась.
- Да, папа у меня самый лучший в мире, - улыбнулась она, - а кто твой отец? Он где? – доброжелательно спросила она и тут же пожалела о своём вопросе.
Лицо парня накрыла хмурая тень.
Девушка на секунду замолчала, поняв, что коснулась больной для юноши темы, встала на камне во весь рост и весело сказала:
- А знаешь что, давай купаться! А потом поплывём к берегу наперегонки? Могу поспорить, что я тебя обгоню!
- Ты? Меня? – возмутился Яшар, - ну-ну, попробуй, - ухмыльнулся он и нырнул в набежавшую волну.
Эла тоже нырнула с камня, несколько минут плыла под водой и вынырнула в нескольких метрах впереди Яшара, несказанно удивив его.
- Ну, настоящая нереида, - вдохнув воздух, прошептал он, и нырнул под воду, выдыхая носом и ртом.
- Догоняй, Посейдон! – звонко крикнула ему Эла и поплыла, спрятав лицо под воду и делая попеременно широкие гребки руками. Яшар устремился вслед за ней, наблюдая, как периодически во время гребка её голова поворачивалась, чтобы сделать вдох, а затем снова погружалась в воду.
“Здорово плавает, наверное, отец научил её”, - пронеслось у него в голове, и он увеличил темп.
А Эла, заметив, что парень отстал, решила ему поддаться, чтобы не ущемлять его мужское самолюбие, перевернулась на спину, немного отдохнула, потом снова легла на живот и увидела, что Яшар обходит её.
- Ну что, нереида, активнее работай хвостом, - рассмеялся он.
- Да куда мне с тобой тягаться, ты же мужчина, - крикнула она ему вдогонку.
К берегу он приплыл первым и с гордым видом поджидал её, сидя на песке.
- Не расстраивайся, ты же маленькая ещё. Подрастёшь и обгонишь меня, - довольный, утешил он её.
- Надеюсь, что так и будет, - вздохнула она и лукаво улыбнулась.
Накупавшись, они немного отдохнули, обсохли и пошли домой.
- Поплаваем как-нибудь ещё? – предложил Яшар, - ты мне мифы расскажешь, я, конечно, и сам прочитаю, но уж очень у тебя складно получается, я заслушался.
- Хорошо, договорились. Как будешь свободен, зови, я люблю море, часто доплываю до того валуна, забираюсь на него, наблюдаю за игрой рыб в водяной пене, а ещё пою. Я люблю петь! – заявила она и, кивнув парню, пошла в сторону своих дверей.
Яшар обогнул дом и вошёл в ворота с другой стороны.
“Интересная девушка, хорошая, да она и не может быть другой у таких родителей, и матушка у неё добрая,” - подумал он и горестно вздохнул, зажав в руках медальон, висевший на груди.
Прошёл месяц, как Яшар с Элой сдружились и продолжали свои заплывы. За это время он много читал и мог уже сам рассказывать ей что-то интересное.
Они полюбили сидеть на валуне среди моря и вести беседы на разные темы. Порой они шутили и дурачились, как дети, хотя по большому счёту они таковыми ещё и являлись, Эле было тринадцать, а Яшару семнадцать лет.
Конечно, он был уже юношей и старался работать на корабле наравне со взрослыми, но детства-то у него не было, вот он с удовольствием и восполнял этот пробел в его ещё такой короткой, но уже полной испытаний, жизни.
Он так и ходил на корабле господина Теодораса, и ему это очень нравилось. А недавно хозяин взял себе в заместители рыбака с другого судна Мусу-эфенди. Этот мужчина сразу понравился Яшару. Он был немного старше Теодораса, но такой же умный и добрый, только более молчаливый и почему-то никогда не улыбался, как успел заметить парень.
“Возможно, это из-за ужасных шрамов у него на теле, - думал Яшар, увидев однажды их, когда мужчина разделся, чтобы искупаться. – Наверное, они болят. Интересно, как он их получил? Может, и расскажет когда-нибудь, самому неудобно спрашивать”.
Однажды они вышли в море, и внезапно набежала чёрная туча, и начался шторм.
Моряки, слаженно и ловко работая, успели привести судно к берегу и поставить на якорь.
- Яшар, что это у тебя на руке, кровь? Ты поранился? А ну-ка покажи, - заботливо спросил Муса и взял парня за руку.
Разглядывая рану, он вдруг застыл на месте и поднял на него взгляд, казавшийся безумным.
- Муса-Эфенди, что случилось? У меня с рукой что-то страшное? – испугался юноша.
- Кто твои родители, парень, где они? – хрипло выдавил из себя мужчина.
- У меня нет родителей, я сирота, - отвёл лицо в сторону Яшар.
- Они что, умерли? От чего? – продолжал спрашивать Муса, не сводя с юноши глаз.
- Нет, не знаю, я воспитывался в приюте, - неохотно ответил он.
- Посмотри сюда, - вдруг сказал мужчина и вытянул перед Яшаром руку, - как такое может быть?
Парень посмотрел на ладонь эфенди, перевёл взгляд на свою и поднял ошарашенный взгляд на мужчину.
На безымянном пальце левой руки у обоих отсутствовал ноготь.
- Это было у моего прадеда, деда, отца, это есть у меня…Откуда это у тебя? – прошептал Муса, сильно схватив парня за плечи.
Не рассчитав усилий, он нечаянно дёрнул юношу за ворот рубашки, две пуговицы вмиг отскочили, обнажив его грудь.
И тут взгляд Мусы застыл на кулоне, показавшемся из-под разорванной рубахи.
- А это…откуда у тебя это…Этот медальон твой или ты украл его? Прости, что говорю так, но прошу быть со мной честным, это очень важно для меня…да и для тебя тоже, - побледнел Муса.
- Этот кулон был всегда со мной, сколько я себя помню. Я не знаю, откуда он у меня, я говорю правду, - задрожав всем телом, ответил Яшар, которого поразила невероятная догадка.
- Вы…Вы…мой…отец?! – выдохнул он, не в силах произнести больше ни слова.
- Похоже, что так, парень, - сморщился Муса, крепко прижал юношу к себе и зарыдал.
Не выдержал и Яшар. Они стояли, обнявшись, и их тела сотрясали рыдания.
Муса, наконец, немного отстранился от Яшара, взял его лицо в свои руки и стал всматриваться, словно пытаясь отыскать что-то очень важное.
- Ну, конечно! У тебя её глаза, её губы, её взгляд, - твердил он, - а вот нос, пожалуй, мой, - улыбнулся он сквозь слёзы, катившиеся по щекам и падающие большими каплями на грудь. – Значит, она всё-таки родила от меня, а не от того мужа. Тебе ведь семнадцать лет, не шестнадцать?
- Семнадцать с половиной, - захлёбываясь от плача, ответил Яшар.
- Ну вот, а вернулся я через год, а мне сказали, что она только что вышла замуж и беременная, уехала с мужем в провинцию, - всхлипывая, говорил Муса.
- Да кто же, она? Кто моя мама? – наконец, нашёл в себе силы спросить Яшар.
- Идём, мой мальчик, присядем, выпьем воды, и я всё тебе расскажу, - обнял его за плечи Муса и повёл к кушетке.
- Твоя мама была дочерью инспектора по делам гильдий в Стамбуле. Мы были помолвлены, и за несколько дней до свадьбы я пошёл с отцом в горы за льдом, ты знаешь, есть такая работа, она приносит хороший доход, хотя мой отец, твой дед, занимался торговлей, мы итак жили в достатке, но ему хотелось подкопить на свадьбу, а мне на махр для моей любимой. Этот поход оказался трагическим. На нас напали дикие звери, леопарды.
Отца разодрали сразу, он успел крикнуть, чтобы я бежал, но один из зверей бросился на меня и повалил на землю.
Дальнейшего я не помню. Очнулся я наполовину закопанным в земле в какой-то пещере, напротив меня сидела самка леопарда с тремя детёнышами.
Видно, тот самец притащил меня в своё логово и зарыл в землю, оставив про запас, - горестно улыбнулся Муса. – Я не помню, как выбрался оттуда, полз по скалам, оставляя за собой кровавый след, потом опять потерял сознание, и очнулся уже в лачуге старца-отшельника, который и залечил мои раны.
Спустя много времени я вернулся домой, и на меня посыпались страшные вести: матушка, не выдержав горя, умерла. Любимая вышла замуж и уехала с мужем из города. Так сказала её мачеха, к которой я сразу пришёл, как вернулся. Я не мог больше оставаться дома, собрался и уехал в Паргу, так как слышал от отца много хорошего о торговце Теодорасе Кавьяре.
Он взял меня в свою гильдию, а теперь вот и заместителем своим сделал. Очень хороший человек. Да хранит его Аллах! Я каждый день поминаю его в своих молитвах. Вот такая моя история, сынок. А кулон этот, не снимая, носила моя Джеври, это ей отец подарил, своими руками сделал, она берегла его как зеницу ока, - сказал Муса, вновь посмотрел с любовью на сына и захотел его обнять, но Яшар отшатнулся и бросил на отца изумлённый взгляд.
- Ты сказал, Джеври? Мою маму звали Джеври? – вымолвил он.
- Да, её зовут Джеври. Не хочу тебя расстраивать, но, видно, она не выдержала позора, ты же уже понимаешь, что для женщины грех родить, не будучи замужней, сдала тебя в приют, вышла замуж и уехала из города, - вздохнул Муса. – Эх, если бы я только знал, я забрал бы тебя, и мы были вместе. Сынок, если хочешь, мы поедем и найдём её. Всё таки она твоя мать, не стоит осуждать её, лишь Аллах ведает, сколько она натерпелась тогда, - мягко произнёс Муса, видя, что юноша никак не может прийти в себя.
- Папа…- сказал Яшар и вздрогнул, - папа, папа, - повторил он, с удовольствием произнося это слово, - ты знаешь, я был во дворце Топкапы, я потом расскажу тебе свою историю. Так вот там служит женщина по имени Джеври…она могла бы быть моей матерью, - задумчиво сказал он.
- Что ты такое говоришь, сынок? Ты не ошибся? Её имя Джеври? Моя любимая, твоя мама, любила говорить, что отец её очень любил и назвал редким именем, и что женщин с такими именами больше нет в Стамбуле. Неужели…- вытер он вспотевший лоб и закрыл на секунду глаза. – Знаешь что, пошли к Теодорасу, расскажем ему всё и попросим отпустить нас в Стамбул. Та это Джеври или не та, но мы должны её увидеть, - твёрдо сказал он и решительно встал, - идём, сынок!
Они вышли из каюты и пошли искать Кавьяра.
Ибрагим с интересом выслушал их обоих, поздравил с воссоединением отца с сыном, подтвердил, что в Топкапы служит казначеем женщина по имени Джеври и без разговоров отпустил мужчин в столицу османской империи.
На следующий день рано утром корабль с Мусой и Яшаром на борту поднял паруса и взял курс на Стамбул.