В детстве обожала мультик про Карлсона. Особенно ту часть, где фрекен Бок смотрит в след улетающему герою, машет платочком, время от времени прижимая его к повлажневшим глазам, и повторяет: милый, милый Карлсон! Не исключаю, что за давностью лет я что-то путаю относительно её слов, но почему-то память подсказывает именно этот вариант.
Итак, Карлсон по имени Такер. Его полёт в Россию взорвал не только интернет, но и многие головы. Не буду голословной – сегодня зашла на ленту неработающего в России Тиктока. Минут 7 листала (те, кто смотрят, могут представить, сколько за это времени пролетело сюжетов) ленту, там были сплошные головы, говорящие про Такера Карлсона. Естественно, мочилово шло на всех языках, кроме русского (впрочем, может, мне просто не попадалось). Старались не по-детски: журналисты, блогеры, политики. Лично меня больше всех разозлила Хилари Клинтон. Так и хотелось сказать: дамочка, выбирайте выражения, ну, как так можно? Противная бабская сущность во мне исходила на шипение: за собственным мужем бы лучше следила и ваще…
А, собственно, что случилось-то? Ну, приехал парень в Россию. Так он журналист, имеет право. У вас же, как вы говорите, свобода слова. Так и дайте человеку воспользоваться этой свободой. А тут прямо как с Борисом Пастернаком и его «Доктором Живаго». Никто не читал, но все осуждали. Просто потому, что написал. Так и тут никто интервью не видел, но все уже в какой-то невероятной ажитации.
Европейские ребята тут же закричали про персональные санкции. Ну, конечно, надо же их как-то оживить, надо придать им хоть какой-то смысл, а то уже все как-то даже считать пакеты перестали. Похоже, что думали так: давайте быстренько запретим американскому журналисту въезд в Европу, пусть мучается! А, действительно, давайте, запретите. Глядишь, кому-то тем самым поможете, кого-то поддержите, кого-то спасёте. Как человек, уже второй год живущий под санкциями (конечно, не такими, какими грозят ему, но мне хватает), могу сказать: ничего, я и дальше продержусь. Думаю, и Такер Карлсон разберётся.
Ну, и напоследок о моих прекраснодушных мальтийских друзьях, которым, как говорится, всю дорогу было глубоко фиолетово на происходящее в континентальной Европе. Они с молоком матери впитали в себя чисто мальтийский образ жизни, который обычно называют far-bel-niente (прекрасное-ничего-неделание), у них всё и было, и есть в шоколаде. Так вот даже они сейчас смотрят сюжеты про Такера Карлсона и звонят мне с уточняющими вопросами. Похоже, мы присутствуем при рождении нового феномена, когда личность одного отдельно взятого журналиста становится прямо-таки фигурой космического масштаба. Ну, как говорится, кто чего добивался…