В начале пятидесятых годов Илья Эренбург попал в трудную политическую ситуацию. А дело было вот в чем. На тот момент СССР потерял Израиль как своего союзника, загадочно погиб режиссер Михоэлс, после чего был разгромлен и посажен/расстрелян его комитет, надвигалось "дело врачей". Вот в таких условиях, летом 1952 года инструктор ЦК КПСС Акшинский написал рецензии на два романа Эренбурга, где подсчитал число фамилий "не коренных национальностей". В романе "День второй" таких фамилий было 17, а в "Не переводя дыхания " - 9. При этом, общее число фамилии в первом произведении больше 800, а во втором 170.
Напрягло Илью Григорьевича еще и то, что эти романы были написаны и опубликованы в середине 30-х годов. Откуда такое пристальное внимание к ним в 1952 году??? Да ещё и у инструктора ЦК?! Организация непростая, с ее подачи... эх, лучше не вспоминать.
Что сделал Илья Эренбург? Он составил список всех (!) фамилий героев этих двух романов и отправил его Секретарю ЦК КПСС Михаилу Суслову. В письме Эренбург отметил, что национальность - это не порок. Интернационализм - один из основополагающих принципов советского государства. Но из-за рецензии инструктора ЦК КПСС он просит разъяснить ему - Илье Эренбургу - какими принципами он должен руководствоваться в своей литературной и общественной работе?
Замечу, что Эренбург в то время был депутатом ВС СССР. В писательских кругах его считали "любимцем Сталина".
Ситуация щекотливая. На дворе был конец января 1953 года. кремлевских врачей уже арестовали, с ними работали "доктора" Берии, а в прессе раскручивалась истерия с однозначным душком.
К чести Михаила Суслова он быстро разобрался. Инструктор отдела культуры Акшинский вынужден был написать объяснительную записку на имя Секретаря ЦК, в которой оправдывался перед Сусловым и извинялся перед писателем.
По его словам, оба романа грешили перегрузкой их героями "не несущими в развитии сюжета никакой активной нагрузки". Вот к числу таких героев и относились некоренные: немцы, французы, евреи. Но после прочтения жалобы Эренбурга, он раскаивается и понимает, что совершил "серьёзную политическую ошибку".
Видимо, чтобы Суслов не покарал его в стиле товарища Берии, инструктор ЦК перечисляет свои заслуги: в различных журналах и альманахах напечатано более 100 его стихотворений. Одно из них вошло в сборник "Песни о Сталине". А на тот драматический момент Акшинский заканчивал работу над повестью о морском десанте на Курильские острова, в котором принимал участие в качестве парторга полка.
Как итог, в своей справке на имя Суслова, отдел Художественной литературы и искусства ЦК КПСС разъяснил директору Гослитиздата тов. Котову, что замечания работника аппарата ЦК Акшинского неправильны и не разделяются в ЦК КПСС. Вот так!
Молодец Илья Григорьевич Эренбург. Знал что прав, не струсил, привел убойные аргументы в письме на имя будущего "серого кардинала". Честь и хвала ему за это. Кстати, в своих мемуарах "Люди, годы, жизнь" Эренбург вспомнил этот случай. У него после прочтения рецензии Акшинского возникла мысль: а что делать с фамилией, которая стоит на титульных листах "День второй" и "Не переводя дыхания"?
Однако борьба на этом не закончится. Как модно говорить в наши дни - "не все так однозначно". В марте 1953 на имя Хрущева поступит интересный документ о том, как устраивались в советские писатели. Будут там и занятные фамилии и детективные истории а-ля Остап Бендер. Но об этом подробно в другой моей статье. Будем учиться писать письма, как Эренбург?)
Поддержите мой Канал. Буду благодарен и 50 и 100 руб. Сбер 4279 3806 0083 3059 Александр.