Маленький Сережа рос в атмосферу творчества. Еще бы! Ведь его папа был директором московского цирка на Цветном бульваре.
Цирковое детство Сергея Юрского обернулось театральной зрелостью. А между двумя творческими мирами — три курса литературного университета. Это время запомнилось друзьями и театральной студией, где стало понятно, что театр — его призвание.
20 лет службы в БДТ, десятки ролей. И конечно, фильмы.
Мы навсегда запомним Юрского, как самого неоднозначного Остапа Бендера. Критики жестко критиковали “Золотого теленка”, утверждали, что из комедии сделали драму, что это “не смешно”. Но не в этом ли величие? Даже если актера ругают во всех рецензиях?
Но главные испытания были впереди.
Сергей Юрский известен, как потрясающий чтец. Он читал со сцены рассказы. Уникальный тембр. То строгость, то проникновенность. Целый театр одного актера. Пятнадцать литературных программ. Свои выступления Юрский называл концертами — постановщик, исполнитель и зачастую автор.
Иосиф Бродский после одного из таких концертов посвятил актеру стихотворение "Театральное". И это событие стало в судьбе Сергея Юрского роковым.
После 20 лет службы в БДТ Юрского уволили. За что? За дружбу с опальным лауреатом Нобелевской премии Бродским. Да еще за полное непринятие ввода российских войск в Чехословакию.
Началось по-настоящему трудное время — он попал «под колпак» спецслужб, его запретили снимать в кино. Юрскому в 43 года пришлось начать жизнь заново.
Выбраться из депрессии артист смог благодаря тому, что его пригласили сначала в театр Моссовета, а затем — в фильм «Место встречи изменить нельзя».
Трагедия интеллигентного немолодого человека, вынужденного сидеть в тюрьме за преступление, которого не совершал, трогала не на шутку. Сцена, в которой Груздева, наконец, выпускают на свободу, у многих вызывала слезы.
А потом была народная комедия «Любовь и голуби". Хитрый деревенский пьяница Дядя Митя в исполнении Юрского был настолько выразителен, что буквально затмил главных героев.
Интересно, что в этой картине жену дяди Мити — бабу Шуру — играла супруга Юрского, Наталья Тенякова. Для роли деревенской старухи актрису, которой не было еще и 40 лет, искусно «состарили», и на экране мы видели именно «бабу Шуру», охающую, хватающуюся за поясницу, с характерным говором.
Но вернемся к театру Моссовета. Там Сергею Юрьевичу удалось попробовать себя в роли режиссера. Именно он поставил последний блистательный спектакль для Фаины Раневской.
Подготовку к выступлению актер вспоминал так: "Раневская раздражается. Придирается. Гримеры и костюмеры трепещут. Нередки слезы. Я сижу в соседней гримерной и через стенку слышу все. Но я медлю. Не встаю с места, гримируюсь, мне самому страшно. Наконец, натянув на лицо беззаботную улыбку, я вхожу к ней".
Этот спектакль имел потрясающий успех.
Может быть, еще и потому, что его постановщик глубоко и тонко понимал людей?
Сложен человек. Много намешано в человеке. Потому и интересен. Если б ты сделал хоть один другой поворот в лабиринте твоей жизни, это был бы не ты.
Может быть, поэтому он начал писать стихи?
Перо Юрского своеобразно, как и его актерский дар. Он был гением во всем, что делал. А это его стихотворение читается со спазмами в горле.
Мы надеемся, ждём, мы мечтаем о том,
чтоб скорее пришло
то, что будет потом.
Настоящее будет потом. Вот пройдёт
этот суетный мелочный маятный год,
и мы выйдем на волю из мучившей клети.
Вот окончится только тысячелетье…
Ну, потерпим, потрудимся,
близко уже…
В нашей несуществующей сонной душе
всё застывшее всхлипнет и с криком проснётся.
Вот окончится жизнь… и тогда уж начнётся.
Давайте ничего не откладывать на потом, хорошо?