– У вас, ребята есть всё необходимое! Хороший дом, мать и отец, приличные вещи. –- приговаривала Эльза по пути домой, – Мы очень любим вас, одинаково любим! Тебя, Никит, и тебя Максим! Одинаково сильно! ...У вас с Катей всё будет хорошо, надо лишь немного по-тер-петь! Ты младше на год, это сейчас заметней, чем когда вы были детьми. Максим, я обещаю, что всё будет у вас прекрасно. Ты только сегодня её уронил, дай человеку обидеться! Хоть пару дней. Она через пару дней опять тебя будет трепать, как тузик тряпку. Ну, всё, пришли. Максим, беги в душ, не трави матери душу. Я еще ненадолго прилягу. Никит, а ты если проснулся – с тебя завтрак.
– Мама, я сделаю нам кесадилью с куриной грудкой и помидорами и сыром и шампиньонами. Пойдёт?
– И сырники налепи, там творог есть, папе полезно будет. Да, и вкусно. Сделай.
– А папа еще не проснулся?
– Пока не проснулся. Четыре порции, лепешки там есть.
– Мам, а тебе без грибов?
– Почему это?
– А там их мало…
– Тогда мне без грибов, - проворчал Максим и закрыл дверь в ванную.
Эльза потянулась, чмокнула любимого блондина в макушку и пошла в тёплую комнату греться.
Ссоры и скандалы у Максимки с Катёнком продолжались последний год, так часто, что она уже не слишком обращала на них внимания. Надоело.
Сына было безумно жалко.
Эльза даже боялась сорваться и наговорить девчонке лишних слов, за которые потом будет стыдно.
С тех пор, как уехал старший братишка Катерины с женой Машкой, девчонка словно моментально почувствовала себя взрослой над остальными детьми. – вздохнула она, – Это ведь еще до свадьбы началось, а на свадьбе лишь усилилось!
Сын казался слишком юным, слишком нежным и жутко обидчивым. Катя стала старшей в семье, и с ним вела себя, как старшая. Если её останавливала Лиза, делала тихонько замечание и просила помириться с Малышом - так они беднягу прозвали, Катя лишь кивала, улыбалась, обнимала маму и фыркала в его сторону «предатель, нажаловался».
Эльза отвлеклась и взглянула в окно на соседний дом. Высокие деревья, ветвистые сосны и ели загораживали обзор и летом и зимой, но всё равно было заметно, что они тоже проснулись. Мелькнули огоньки. Кажется, в окне спальни Катерины.
Подружка детства сына переехала на этаж выше, на третий, в комнату брата. Лиза считала, что Катя очень скучает. Эльза считала, что в этом возрасте хочется уединения, а детвора Катерине покоя не даёт.
Мимо проехала тёмная машина, Эльза открыла окно и выглянула, наблюдая. Из дома вышел Матвей с кем-то переговорил, сел в свою, и две машины уехали.
Лиза не провожала.
Она красивая и ухоженная, всегда идеальная кожа, волосы. Время на неё не действует. – усмехнулась Элеонора, - Время, которое пугает меня, нравится ей. Она всё расцветает и расцветает, когда другие уже начинают угасать и клониться к земле.
Не выдержала, рассмеялась. Зашла в спальню, взглянула на мужа – проснулся!
– Виталий. Помните меня? – Эльза спросила с серьёзным лицом, вкрадчивым и красивым голосом.
В голове у них одновременно промелькнули воспоминания.
«Помните меня?»
Виталий вспомнил, как увидел её, дракониху ощетинившуюся возле своей машины. Как привёз её к родителям в деревню. В маленький уютный деревянный домик с резными рамами окон, с кухней под навесом, когда всё было вокруг заросшее высокой травой, кустами сирени. Варенье, аромат пирогов и компота из лесных ягод. Вспомнил речушку, отца, деревенских девчат, соседей.
И как приехали с младенцем Максимкой, спящим на сиденье машины.
Эльза всегда наводила шороха на всю деревню. Она её и достроила, озеро теперь с берегами чистыми, мостками, лодками. Вспомнил и горечь утраты, когда провожали отца. И сожаления, когда мать захотела там остаться этой зимой. А Эля ведь до сих пор мечтает туда умчаться. На всё лето хочет переехать. Готова схватить удочку, подаренную дедом Сергеем и сбежать в тишину деревенского озера, чтобы думать о нём в одиночестве. Ждёт весны.
– Эля! Ты что так рано? Почему не спишь?
– Виталь, я прогулялась! Пришлось!
– Собаку покормила?
– Нет еще, сейчас полежу с тобой немного и пойду дам ему супчика, да с потрошками.
– О чем ты так задумалась?
Эльза быстро залезла с ледяными ногами, обняла и уткнулась в шею.
– О твоей дочери! О том, как она выросла, – тихо начала смеяться Эльза, а потом звонко расцеловала мужа в обе щёки, как ребенка.
– Выросла… Машка?
– Какая Машка! Машка уже замужем, конечно выросла и родила. Я про Лизу! … Красавица, какая стала! – Эльза снова расхохоталась.
– Ты всё шутишь!
– Виталь, – Эльза смущённо отстранилась. – Я хочу сказать, что мой сын вчера чуть не угробил Катьку. Случайно. Ну, ты знаешь. Так я еще с ними об этом не говорила. … А ты?
– Мы виделись с Матвеем, я же туда поехал, в травму, сразу после работы. Лизу не видел, там Дениске плохо было, она же не отходила от него. А что?
– Вряд ли девчонки быстро его простят, да?
– Он не хотел! Ну что ты! Всё нормально будет.
– Папаша его успел выступить в роли матраса. А если... А если бы нет?… Позанимайся с сыном еще, пусть подтягивается резче. Не такая уж Катька тяжёлая, да?
– Сегодня соберемся на обед. И поговорим.
– Никитку подряжу готовить.
– Ладно тебе, Эль!
– Он всё равно любит это дело, всё за мной повторяет. Завтрак готовят мужчины, обед – женщины, ужин опять мужчины! Вас больше! У нас дел больше! За собой надо ухаживать! – Эльза улыбнулась. Она быстро согрелась и уже думала, что надо бы надеть сегодня своё красивое пальто и каблуки. И куда-нибудь поужинать поехать, когда дети помирятся и можно будет своих мальчишек оставить на Лизку. – Она его всерьёз не воспринимает.
– Эль, ну и ты больше так не шути над Максимом, ладно?
– А как я пошутила? Над сыном я никогда не шучу.
– Я не имею в виду сына, но можно было так подумать.
– Про собаку что ли? Макс не слышал.
– Катя слышала. И он в следующий раз услышит.
Эльза вспомнила, как взяла Катю и всей семьёй поехала на пару дней к отцу погостить. А потом свои «неуместные» шутки с Ангелиной рассказывала Лизе.
«Я говорю: Ангелин, что-то у тебя муж в последнее время помолодел, похорошел, такой подвижный стал, веселый, бодрый, пустился в пляс. Волосы отросли, такие густые стали, красит он их что ли?... А она мне отвечает: Да, понимаешь... собаке купили новый корм, а она его не ест... Не выбрасывать же – скормила Максу».
Посмеялись. Катя тоже посмеялась. С нами сидела.
Лизке сообщила, что наблюдала за выражением лица Ангела. Последнее время жена Макса выглядела самоуверенной.
Лиза не поверила, но вскоре после этого она поговорила с Ольгой Ивановной, и до неё начало доходить - фальшивую любовь легко продать под видом настоящей. И её всегда оплачивают настоящими деньгами.
Отношения с женой отца Ольгой у Эльзы были тёплые, но в целом - напряженные. У неё ни с одной женой отца они не складывались. Вообще с женщинами Эльза не дружила, не могла. Машу и Лизу она обожала, потому, что практически «удочерила» - вышла замуж за их отца. А Ольга Ивановна была женщиной с очень хорошей памятью, женщиной, способной поставить границы в общении, да так интеллигентно и строго, что их приходилось соблюдать.
Но для Эльзы же не бывало границ. Бывали только времена, когда она считалась врагом номер один.
Что Ольга думала по поводу парочки Максима и их любимой Катеньки, Эльза точно знала – она считала их парочку утопией, без будущего. И еще считала, что Валерий Яковлевич, как родной дед не уделяет родному внуку и доли того внимания, какое ему требуется.
– Виталечка, когда отец вернется из своего путешествия, я Макса ему передам, поживёт у них, – сказала Эльза, чувствуя, что проваливается в сон от удовольствия и тепла, – На время, пока с Катей не успокоится. Она уходит в академию балета. Хочет там жить и ночевать, а домой только на выходных. Он здесь с тоски погибнет. А там отец, дед, сёстры…
– Эль, до первого сентября еще далеко. Они тысячу раз помирятся и передумают.
– Катя не собирается ждать первого сентября, хочет, чтобы папа с мамой её устроили со второго семестра, вроде уже был конкурс, её третий год туда зовут.
- А почему с ночёвкой? Что, обязательно там жить, как в общежитии?
- Там своя общеобразовательная школа, но это ладно. Лиза говорит, что Катерина такая умная, что всё сдаёт экстерном в обычной школе. Но там она своя, занятия начинаются с полшестого утра. До восьми тридцати, потом уроки, и снова. Их гоняют до вечера. Так рано утром везти Катьку через весь город сложно. И потом – это может быть долго, с задержками, опозданиями. За три малейших опоздания дают прогул, за три прогула – отчисляют.
- Ну и что, можно оставить девчонку ночевать дома, я сам буду её возить перед работой!
- Она хочет. Так можно было бы и с отцом, и на такси, но она просто хочет самой пожить. Она же наслушалась историй Матвея, как он один жил и работал…
- Но Лиза не хотела. Она долго одна не жила.
- Твоя Лиза неделю жила с девочками. А потом сразу с Матвеем Сергеевичем. Как бы для Кати такой не нашелся. Машка замуж выскочила, вдруг и она так хочет?
- Нет, не думаю. Катя очень серьёзная девочка.
- Твоя тоже была очень серьёзная. – с упрёком заметила Эльза.
- Эль, ты же знаешь, как всё было у Лизы.
- Вот, Лиза дочери так сказала: папа у тебя самостоятельный, он во-первых мальчик был. А ты - девочка. Я в первый день одна в пустой комнате общежития… Брошенная. Свернулась калачиком и тихо плакала, как ненужная и бездомная. Где-то час посвятила слезам, а потом вышла на улицу и начала искать приключения на свою.... в новом городе! Чем дальше – тем опасней. - Эльза вздохнула, - Она её не хочет отпускать. Почти восемнадцать лет прошло, а у Лизки эти ощущения остались.
– Ну а Катерина что?
– В ладоши хлопала и строила глазки отцу.
– Да! Если Катя решила… Найдёт себе там … танцора с пушистым хвостом.
– Ну вот, ты тоже, Виталь, не предполагаешь даже, что она за нашего Максимку выйдет. – усмехнулась Эльза, – Картина жизни не складывается. Бедный мой мальчик!
- Наш мальчик. ... Посмотрим. Пока я вижу, что они, как брат и сестра.
– Надо было нам разъехаться, как отец предлагал, когда они первый раз поссорились.
- Зачем? А Лизе помогать? Я могу в любой момент прихватить близнецов у дочери. Она с Никитой сколько оставалась? Да чем это поможет?
– Потому, что Катька даже соскучиться не успевает. Она с пренебрежением к нему стала относиться… Избегает… Она избегает нашего мальчика так же, как её мать его папашу. И в то же время любовь к брату по отцу в Кате всегда безмерна. Безмерна! Она брата любит больше, чем всех нас вместе взятых. Хоть это и не было так открыто, но стоило ему покинуть страну…
– Я помню. Да и в армию провожала…. Катя его ждала, сложив ручки на груди. Моя внучка очень чувствительный творческий ребенок. Но и дочь… Что ты замолчала?
– Я думаю о том, что выросло из Машки. Не моя ли в том вина? Почему она захотела уехать подальше от семьи, увезла грудного ребенка? Она не привязана к месту… Или к нам? Если только представить через что прошла наша Машка… А душевная холодность от родной матери? Ты ведь думаешь о ней, признай.
– Да, я уже говорил. Есть, конечно, мысли… Лиза по-прежнему её навещает. Машка – знать не хочет больше.
– И правильно. Я вот считаю, что нет такой болезни, нет такой нищеты, нет таких … жизненных проблем, которые могли бы заставить мать отказаться от возможности быть матерью! И жить рядом со свои ребёнком! Вот бы Машка не поступила так же… Лиза вообще волнуется за них. Стоит только на видеозвонок не ответить, она уже в панике.
– А Валера к ним не заедет по пути?
– Лизка спрашивала, не получается у них. Скоро вернутся. Ладно, я пойду пёселя кормить. А ты на работу едешь?
– Да, я до обеда. Вернусь и соберемся.
***
К трём часам вся семья зашла в гости. Нечего было и говорить о том, как будет относиться Катя к этому разговору. Она поздоровалась и отвернулась.
– Всем привет! Стол накрыт, Матвей где-то бродит, Дениска бедный лежит на диване с мультиками, Диана перед зеркалом вытанцовывает в новом платье. Катя?
– У меня ребенок на руках.
Марсель действительно сидел у Кати на руках, а она и не смотрела на жертву обстоятельств.
Лиза подходит, обнимает.
– Проходи, Максим. Это что за кофта? Катина? Давай, я уберу. Проходи… Дениска у нас всё с температурой.
Лиза погладила мягкие волосы и тут же убрала руку. Над каждым жестом ей стоило задумываться. Те образы детей, дружных, любящих детей, что всплывают в памяти, являются чем-то очень важным. И необъяснимым. Почему так происходит? Почему неразделенная любовь возвращается к детям?
– Я не хочу, чтобы она уезжала учиться, – шепнул Максимка Лизе. – Тёть Лиз, пусть Катя останется дома!
– Я тоже не хочу! Мы все не хотим! Посадим её на цепь? – Лиза мелодично рассмеялась, склонив голову к плечу, и доверительно прошептала мальчику в ухо: – Балеринам нелегко живётся, пусть попробует, да? А когда заплачет, мы её заберем домой!
– Максим, хватит жаловаться! – не выдержала Катя. – Она спустила Марселя и подтолкнула к столу, – Марсик, выбирай себе местечко, пока все гости не расселись!
– Не хочу есть, я пошел играть. Я буду врачом! Буду спасать жизни!
Малыш побежал наверх по лестнице.
Катя знала, что спустится он в белоснежной рубашке со стетоскопом на шее и будет доставать Дениску уколами с цветной жидкостью. Катя всё утро уговаривала его не беспокоить по-настоящему больного братика, но, похоже, настойчивый Марсик знает, чего хочет и добьётся своего.
На Максима ей смотреть не хотелось, но правила хорошего тона не позволяли отказаться от совместного обеда. Придётся его прощать снова и снова...
Она окинула парня снисходительной усмешкой: вырядился, всё самое лучшее надел. Зачем? Ну что ему от меня надо?
Максим стоял и смотрел таким безутешным взглядом, как смотрят на желанного щенка, которого ему не разрешают приласкать.
– Катя, выглядишь чудесно. Как я рад, что всё обошлось! – обнял её за плечи Виталий и поцеловал в щеку осторожно. На скуле девушки зеленел припудренный синяк, а плечо было туго перевязано белоснежным бинтом, что не получалось скрыть под домашним комбинезоном.
– Я тоже рада! – шепнула Катя. –Такие планы были и вот...
– Мой сын Максим готов понести любое наказание! – строго добавила Эльза, скидывая пальто, – Ты уже придумала, что нам с ним сделать?
– Да ничего не надо. Он и так… боится! – уверенно ответила Катя, глядя в сторону.
– Я жуть как хочу кофе! Мы все не выспались! Начну с того, что сына я нашла рано-рано утром возле вашего дома в сугробе, – не выдержала Эльза, – Кто не без греха, пусть бросит в него камень. И в меня заодно.
– Эль, сейчас кофе? А как же обед? Я уже всё приготовила. Поешь, и потом кофе подам. Мойте ручки. Диана, иди сюда, сядь. Я хвост поправлю тебе, растрепался. Дениска, ты что-нибудь покушаешь, зайчик мой?
Дениска отвернулся. Никита подошел и погладил его по голове, потрогал лоб. Посочувствовал.
– Тёть Лиз, он у вас горячий. Может, его наверх отнести? Вам помочь?
– Пусть с нами побудет… Сейчас спадёт температура. И он … покушает.
– Нет! – завыл Дениска, обнял подушку и уткнулся.
***
– Привет всем, я не слишком опоздал? – Матвей вошел, отряхивая снег, передал пакет Виталию и опустился на стул разуваться. – Знаешь, Виталий Сергеевич, я, кажется, последний раз впрягаюсь. Может бросим это всё, а? Беспокойно стало. Какие-то суды пошли, какие-то банкротства… не нравится мне это всё. Может нам с тобой уже пора снять сливки и продать, как они того хотят?
– Всё застраховано. – ответил Виталий. – Расскажешь потом, как прошло.
– Мальчики, давайте по работе, когда нас нет? – у Эльзы дернулись уголки губ, но полноценной улыбки не получилось.
Предприятия её отца постоянно подвергались налётам, подделкам документов, поискам уязвимостей. Ей самой было невыносимо приезжать и видеть мужа строгим, напряженным, как натянутая струна. Такая работа его состарит раньше времени и лишит здоровья, а сейчас то время, когда хочется жить и жить… Отец, ведь, бросил всё и живёт, как дикий ангел-архангел. Ни о чем не думает, проценты получает и содержит все свои хотелки, почему всем так же нельзя?
– Матвей, ты почему мне не позвонил, что уже едешь домой?! Я чуть с ума не сошла, – Лиза улыбнулась, наконец, погладила мужу щеку, – Ну как? Всё нормально?
– Лиз, ты могла посмотреть, где я. Очень торопился. Как Денис?
– Чуть лучше… Матвей, я волнуюсь, даже когда не звоню второй раз. Я просто представляю, что ты или уже …лежишь или тебя вот-вот кто-нибудь уложит, какой-нибудь бандит! А у нас дети. – зашептала она.
Но все-таки улыбнулась. У Матвея к горлу подкатил ком.
Ну как так! Неужели придётся сдаться? Вот как всё бросить? Жалко её. Хочет спокойно жить. Такое решение сложно принять.
- Лиза, да всё прошло отлично. Ребята молодцы. Никто нигде не лежал, даже руку не пришлось поднимать.
– Угу, – кивнула Лиза, - Но ты обещал, что подумаешь. Мне для счастья много не надо. Я готова жить на одну свою зарплату, детей и тебя содержать. И не успокоюсь, пока ты не перестанешь рисковать. И папа тоже.
– Злишься на меня?
– Размечтался! – вздохнула Лиза и совсем тихо добавила: – Без тебя дети не разберутся. Элька злится. А Малыш утром был найден в снегу.
– Мы сейчас всё решим! Лиза, дай поцелую! Я тихонько, ругаться не буду, обещаю, – пообещал Матвей.
– Вид у тебя страшный. Ты можешь ему улыбнуться?
– Боже, конечно могу!
Матвей на эти слова реагировал мгновенно. Когда-то эта милая девушка с огнем в глазах посмотрела без тени страха, стеснения. И всё вокруг осталось в другой реальности.
Всего лишь невинная фраза: «Ты можешь…?»
«Да я за тебя умереть готов!»
Столовая большая и светлая, большая и светлая семья. Подошел, поцеловал несчастного сына с ангиной, у которого уже стоял самый младшенький, счастливый, готовил «иекцию» в игрушечном шприце. У Матвея всегда у самого возникало желание поиграть в эти невозможные детские игрушки, так похожие на взрослые. Больнички, магазины с деньгами, всякие кубики, которые следует под визги детей бросать ради очередного хода, маски, загадки.
Он решил не оттягивать разговор по душам с мальчишкой, которому он помочь не мог, да и злился еще на него. Еще злился. Сил нет на такие приемы в танце- так откажись!
– Максим, а ты почему не садишься за стол? – спросил Матвей. – Особенного приглашения ждёшь?
– Я не голоден.
Отвернулся.
– Максим! – строго посмотрела Эльза, – Садись.
– Я на минуту.
Убежал во двор, схватив куртку.
Матвей вздохнул и вышел следом.
– Я хотел тебе сказать, что не злюсь на тебя. – успокаивающе произнес он, встав рядом.
– Это неправда.
– Ну если только немного, ведь Катя моя дочь. И я люблю её.
– Я тоже её люблю.
– А что ты хочешь? Что мне посоветуешь сделать ради вас?
– Я хочу, чтобы она жила дома.
– О, это наше общее желание. Я тоже хочу, чтобы все мои дети всегда жили со мной, дома. И никуда на ночь не уходили.
– Да?
– Да. Но вы скоро станете совсем взрослыми. И уйдете. Это мечта Кати, я разве имею права её лишать попытки исполнить мечту? Думаю, нет. И никто не имеет права.
Сомнений никаких, что парнишка беспокойный растет. И он не агрессивен, совсем нет. Обижен, потерян. Но что хочет?
– Иди сюда, Максим. Посмотри мне в глаза. Как поступают настоящие мужчины?
– Я не знаю.
– Они не плачут и страдают молча. Могут встать на колени. Я не принуждаю тебя к таким извинениям, я просто говорю, что могут. Хочешь остаться у нас вместе с братишкой? Поговоришь с Катюшей, спокойно, рассудительно, как взрослый. Сможешь?
– Вы же знаете, что нет.
– А ты помнишь, как она тебе доверяла? Почему больше не доверяет? А, Максим?
– Хорошо... То есть, мне можно остаться?
– Можно. Пойдем. Я голодный. Ты если не хочешь – не ешь, но с нами посиди. А если голодный – спокойно поешь.
– Спасибо. Я останусь. Я хочу с ней поговорить.
– Окей, пошли, Малыш! Мы всё решили. На ночь остаёшься у нас. Только не шали! Веди себя прилично, помни: я – папа этой милой девушки. И я рядом! Позволю тебе, как в детстве занять диван в её комнате, но только для разговоров по душам.
– Почему вы разрешили?
– Потому, что ты замучил на третий этаж забираться по карнизу! Что, думаешь, я ничего не знаю? У меня камеры стоят. Утром увидел следы и посмотрел. Ты слишком рискуешь. Зачем моей Катерине друг с переломанным позвоночником? Чтобы она всю жизнь катала тебя в коляске, как настоящего малыша? Я тебе ключ не выдам, но на ночь пущу.
Следующая часть https://dzen.ru/a/ZcaZaVzc_19bByti?share_to=link
Начало https://dzen.ru/a/ZRfmqFrR8x1eQl0Q?share_to=link
Первая история про этих героев
💓Дорогие мои. Любую задумку можно рассказать разными способами. Например, из драмы сделать легкую романтическую пьесу,
простую житейскую историю. Обычно, когда начинаешь завязку самого сюжета, к ней уже написан конец, и, конечно, есть герои. "Люди" могут добавиться в процессе. Но иногда хочется сделать паузу и задать себе самый важный вопрос: Зачем? Что именно я хочу сказать и как это сказать? Не знаю, мне видится, что герой был всегда хорошим, но жизненные обстоятельства испортили его. Но способен ли он по-настоящему любить и уважать своих друзей? Вот в чем вопрос.
© Автор: Алиса Елисеева. Все текстовые материалы канала «Свет моей Жизни» - объект авторского права. Копирование, распространение, публикация, любая кража со взломом (копипаст) возможна только после получения по электронной почте согласия автора. Цитирование без активной ссылки на источник и указания автора нарушает закон, поэтому без согласия так же запрещено.