Мне немножко неудобно в этом признаться, но фильм Джонатана Глэйзера «The Zone of Interest» первый в моей жизни фильм про Холокост, который мне понравился. Дело в том, что все фильмы на эту тему (я говорю о художественных, документалки- это отдельная история), все художественные фильмы на эту тему устроены таким образом, чтобы зритель попереживал во время просмотра, зато, выйдя из зала, почувствовал себя хорошим человеком с большой эмпатией. И авторов таких фильмов можно понять. Людям надо чем-то компенсировать потеряное время и потраченные деньги за билет.
А «Zone of Interest» просто не дает тебе такой возможности. Вот дом, который построил себе Рудольф Хёсс, комендант Освенцима. Большой, красивый, крепкий, немецкий дом. Вот сад, за которым тщательно ухаживает его жена Хедвига. Вот пятеро его очаровательных детишек. Четверо играют в саду, плещутся в миниатюрном бассейну. Один совсем грудной. Вот каменная стена с колючей проволокой, которая отделяет сад от лагеря. Из-за стены раздаются крики и звуки выстрелов. Из-за стены торчит труба. Из нее идет дым. А что за стеной делается, мы не увидим.
Хёсс тихий, смышленый, задумчивый, немного неуверенный в себе. Очень нежен с детьми. Укладывает спать. Читает сказки на ночь. Жена – настоящее воплощение немецкой фрау – хозяйственная, основательная, слегка тяжеловесная, когда ходит – косолапит как медведица. С застенчивой гордостью говорит приехавшей погостить маме, что ее называют «Королевой Освенцима». Муж ее побаивается. Когда ему приходит известие о том, что его с повышением переводят в другое место – долго боится ей сказать. А потом, с тяжелым сердцем соглашается уехать туда один. Благополучие семьи превыше всего. А семье необходим хороший дом. Впрочем, ему везет. Начальство запланировала операцию по уничтожению четырех сотен тысяч венгерских евреев и решило его никуда не переводить. Поставишь кого-то еще, а тот не справится.
Собственно, это и есть единственное значимое событие, происходящее в фильме. А так – образцовый дом, образцовая семья, размеренный быт. Ну, есть всякие детали, связанные с некоторыми особенностями этой семьи. Но они не бьют в глаза. Как ни странно, все это завораживает. Кристиан Фридел, новое для меня имя, играет Хёсса нежно, ласково, без нажима и очень убедительно. У Сандры Хюллер - это вторая потрясающая роль за год. Первая в «Анатомии Падения». Как-то вдруг она стала главной европейской актрисой. Хорошо бы Голливуд ее теперь не оседлал, как оно часто бывает. Дом Хёссов в фильме абсолютно точно повторяет их реальный дом вплоть до мебели, расположения комнат, сада, стены Освенцима и трубы.
Разумеется, это кино не более чем очередная, хотя и очень убедительная, иллюстрация к тезису Ханны Арендт о «банальности зла», который после многократного употребления сам банализировался до полного превращения в общее место. На самом деле, это довольно спорная мысль. Для того, чтобы большое, массовое зло стало банальным, оно должно начаться с очень небанальных людей. Тот же Хёсс перед тем, как стать нацистским функционером, отсидел срок за садистское убийство школьного учителя.
Абсолютное зло не банально никогда.
Впрочем, когда я вышел из зала и пока дошел до парка я об этом не думал. Был яркий солнечный день, один из тех теплых солнечных дней в Нью-Йорке, когда трудно поверить, что весна еще не наступила. Серые до голубизны голуби носились в голубом-преголубом небе. «Господи, как хорошо!» - подумал я. И сразу вспомнил с какого фильма я только что вышел. И мне сразу стало стыдно. В какой-то степени я почувствовал себя так, как будто я тоже живу в доме, который построил Хёсс.
