Спустя тридцать лет с момента школьного выпуска главный герой открывает школьный фотоальбом и вспоминает старых друзей. Он решает отыскать кого-нибудь, чтобы узнать, как сложилась их судьба. Однако, все его попытки тщетны, он не может найти ни одного человека. Все они словно сквозь землю провалились. Герой начинает расследование и то что он обнаруживает, переворачивает его жизнь с ног на голову.
Все главы по порядку здесь
Краткое содержание предыдущей главы:
Главный герой выходит из подвала школы и по дороге домой разговаривает по телефону со Светой, когда на него нападают неизвестные и похищают. Его пытают, требуя отдать золотые часы «Чайка», которых у него нет. Во время пытки водой он вспоминает, как в детстве разобрал эти часы, чтобы пускать из них солнечных зайчиков для Светы. Потом похитителям приносят пиццу, однако курьером оказывается Света. Она спасает Антона. В конце она демонстрирует ему те самые часы, которые он когда-то разобрал ради неё.
Глава 12
— Как ты меня нашла? — я схватился за голову, пытаясь как-то выдержать и не расплескать кипящие внутри черепной коробки мозги.
— Тебя спасла твоя «Нокия», — Света подбросила синий брусок в руке и поймала его налету. — Точнее, не совсем твоя…
Я поморщился.
— Ладно. Больше не буду. Я отследила номер, это было не сложно.
— Ты из «Чайки»? Почему ты мне сразу ничего не сказала?
— Это бы ничего не изменило. Антон-2 знал, что я работаю на его мать. Мы дружили очень давно, но… в последнее время как-то охладели друг к другу. По крайней мере — он. Он стал скрытным, невыносимым, похоже он не доверял никому, даже мне.
— Мать знает, что ты сейчас здесь?
— Нет. Если узнает, мне конец.
— Тебе и так конец.
Света застыла, повернулась ко мне.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я был в школьном подвале и подслушал разговор Дианы… ее ведь здесь так же зовут? — дождавшись кивка Светы, я продолжил: — Наверное, тебе будет неприятно узнать, но тебя хотят отправить вслед за Антоном-2. Они знают, что ты мне помогаешь, знают, что у тебя связь с этим пропавшим Антоном и похоже его матери это очень сильно не нравится. Настолько сильно, что она готова на все, лишь бы убрать тебя подальше.
— Понятно, — тихо сказал Света.
В коридоре вдруг послышался сдавленный стон.
— Он очнулся. Тот который пытал тебя. Двое других сбежали через балкон. Тут второй этаж. Одному я прострелила ногу. А этого, который в коридоре, просто вырубила.
— Просто вырубила?
— Ага, рукояткой пистолета, — Света продемонстрировала мне черный пистолет с глушителем. — Спецоружие для «Чайки», — сказала она. — У нас высший приоритет. Нас не имеют право останавливать и досматривать. Мы можем заходить куда угодно и делать что угодно в рамках задания. А на задании мы всегда.
— Ни фига себе, — присвистнул я. — Вы что, президента охраняете?
Она покачала головой.
— Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь.
Пришла пора расширяться моим глазам — хотя куда уж шире.
Я с трудом поднялся, доковылял до прихожей. Там, на животе с перетянутыми стяжками руками шевелился один из моих истязателей. Тот самый, что лил воду на лицо. Хотя я никогда не страдал садистскими наклонности, при его виде меня буквально парализовало от ненависти, и я с размаху всадил ему мыском кроссовка по кости голени.
Мужик взвыл как подбитая собака.
— Ты меня чуть не убил, — прохрипел я, наклонившись. — А сейчас я переломаю тебе все до единой кости по очереди, начиная с пальцев, пока ты не скажешь, какого хрена?! Какого хрена вам от меня было надо?!
Света стояла в сторонке. Я думал, она будет меня оттаскивать, но, кажется, она действительно была на моей стороне.
— Поверь, друг, он свое дело знает, — сказал она. — Без наркоза будет очень, очень больно. Да и с наркозом тоже.
Мужик замотал головой.
— Я не могу! Они меня убьют!
Я нащупал его мизинец. Он был маленький и потный, с каким-то тонким птичьим колечком.
— Считаю до трех… раз… два…
Мне не хотелось этого делать. Совсем. Я не сторонник насилия. Я не люблю крики и слезы. Ни женские, ни мужские.
— Три…
Мужик замотал головой, потом оскалился, выгнулся и попытался меня укусить.
Я сжал зубы. Его палец хрустнул как сухая еловая ветка.
Он заорал во весь голос.
— Надеюсь, прежде чем вы меня сюда приперли, то позаботились чтобы моих криков никто не слышал… — сказал я и перехватил безымянный палец.
Парень вздрогнул.
— Стой! Пожалуйста… погоди! Ладно, ладно, слышишь, не надо, только не ломай!!! — запричитал он, размазывая сопли по полу прихожей. — Я все скажу… мы выслеживали тебя несколько месяцев, ждали удобного момента…
— Для чего?
— Часы. Только часы, нам нужны были часы.
— Для чего? — повторил я вопрос.
— Спроси… у нее… — сдавленно прохрипел парень.
— Говори! — рявкнул я и начал выгибать палец.
— «Чайка» — это секретная программа. Я не знаю подробностей, я только знаю, что они нашли способ перемещать людей в другую… параллельную реальность. Я не знаю, как именно это происходит, знаю только, что нужны часы, чтобы синхронизировать что-то.
Я сильнее выгнул палец.
Парень заплакал.
— Пожалуйста, они меня убьют! Это все ЦИБ, наш мир заражен, мы просто хотели свалить отсюда, пока не поздно… люди исчезают и неизвестно куда, посмотрите статистику! — запричитал он, — с начала этого года пропало уже больше ста тысяч человек и с каждым месяцем людей исчезает все больше! Они скрывают это, но слухи просачиваются и люди боятся выходить на улицы — сидят дома и караулят друг друга! Не спускают глаз со своих близких, потому что каждый может исчезнуть в любую секунду и… и… — он захлебнулся в словах, а я ошарашенно посмотрел на Свету, — …и никто не знает, что делать! Но если у вас есть часы, вы можете переместиться в стабильный мир, где нет ЦИБ и где никто не пропадает! У меня исчезли все, все! — он бессильно стукнул кулаком по полу. Жена, дети, родители, даже теща с собакой… все пропали.
— Господи… — прошептал я, холодея.
Света выглядела не лучше меня. Она, кажется, услышала все это впервые.
— Нам… нам говорили совсем другое, — тихо сказала она. Часы блеснули на ее тонком запястье. — Да, люди исчезают, но это единичные случаи и после того, как была найдена вакцина, этот процесс почти прекратился и…
— Каждый сам за себя, — сказал парень. — Никто ничего не знает. Если откроешь рот, тебя тут же забирают. Вы же этим и занимаетесь. А вакцина… она нужна не для того, чтобы люди не заражались, как вы думаете…
— А для чего? — спросил я, отпустив руку парня. Я перевернул его на спину. Его глаза дико вращались. Он был напуган так, что казалось, вообще не соображает, где находится. И паника его усиливалась.
— Вас там вообще за баранов держат… — сказал он, не уточнив, кого именно и кто держит, — вакцины от цифровой болезни не существует. Эпидемия разрастается. Спасения ждать неоткуда. А поголовная вакцинация это просто способ следить — сколько исчезает людей. По сути, это обычная RFID-метка, которую в магазинах наносят на товары, чтобы определить их перемещение и предотвратить кражу. Только для людей они придумали жидкую метку. Они знают число пропавших и могут определить местоположение каждого человека, его перемещения и наверное, много чего еще. Все это дело рук «Чайки».
Я посмотрел на Свету.
— Ты вакцинирована?
Она покачала головой:
— Да, это обязательно для всех.
Парень кивнул.
— Ну вот, видишь, — сказал он мне. — Есть временное противоядие от этой вакцины. Чтобы сбить слежку. Оно действует сутки. Продается на черном рынке. Если вы меня отпустите… я дам одну дозу для… — он посмотрел на Свету.
— Я могу выбить из тебя эту дозу, — сказал я медленно.
Он покачал головой.
— Пока будешь выбивать, приедут ее дружки. И нам всем хана. С этими ребятами шутки плохи. С ними никто не связывается.
Я покачал головой. Света выглядела не очень — слова парня произвели на нее сильное впечатление.
— Так что, получается, если ничего не делать, весь мир исчезнет? Так, что ли? — спросил я.
— Все идет к тому. Только не мир, а люди. Мир останется. Люди, домашние животные — это все исчезнет. Уже исчезает.
— Почему же никто не бьет тревогу? Америка, Китай… Европа?
Парень усмехнулся.
— А толку? Чтобы что? Вызвать всемирную панику? Тогда точно всем хана, причем быстро. Те, кто могут себе позволить, ищут пути отхода. — Он посмотрел на меня. — А почему ты задаешь эти вопросы, ты ведь журналист, больше меня знаешь. Писали в телеграме, что ты хотел вывести свою мамашу на чистую воду… только что-то притих в последнее время. Небось, мамаша убедила, что лучше молчать — возможно, тогда спасешься.
Я кивнул.
— Ага.
Он удовлетворенно кивнул.
— Все покупается… и продается. Так что, меняешь дозу на свободу для своей подруги? Ты сам, как я понимаю, чистый? Вряд ли глава «Чайки» будет колоть своему сыну эту гадость.
— А может быть, у нее как раз все получилось… — задумчиво сказал я.
— Что?!
— Ничего. Давай. Получаю дозу, и ты свободен как птица. Часы купи в интернете, если найдешь.
Парень округлил глаза.
— Не понял!
— А что тут непонятного. Подойдут любые часы с рубинами.
— Ты врешь!
— Зачем мне врать? Лучше скажи, зачем вы украли фотоальбом? Он был мне дорог.
— Потому что… — глаза парня сверкнули. — Ты не тот, за кого себя выдаешь! — выпалил он. — Никакой ты не журналист! И не сын этой «Чайки»! Ты — оттуда! Мы забрали альбом, чтобы проверить и убедиться. Попробовали найти твоих одноклассников, но никого нет! Ни одного человека! — парень с трудом подтянул к себе ноги и попятился от меня я к двери. — Поэтому ты и задаешь вопросы, ты ни фига не знаешь!
— Дозу! — сказал я тихо.
Света подошла к парню и подняла его на ноги. Он весь дрожал.
— В дальней комнате за плинтусом слева. Там кровать еще.
Я прошел в комнату и через пару минут вернулся со шприцом.
— Сейчас я введу ей дозу. Если с ней что-нибудь случится, я тебя убью.
Парень сделал еще один шаг назад, но наткнулся на дверь.
— В вену, — сказал он дрожащим голосом.
Я снял с крючка на вешалке какой-то ремень, подошел к Свете, перетянул ей руку повыше локтя. Она побелела и смотрела на меня огромными зелеными глазами.
— Не спи, кругом змеи, — сказал я ей.
— Что? — пролепетала девушка.
— Сейчас комарик укусит.
Я аккуратно ввел шприц в вену, надавал поршень. Голубая жидкость — cодержимое шприца начала медленно исчезать.
— Все будет хорошо… — я смотрел ей прямо в глаза и вдруг увидел, как зрачки девушки медленно начали расширяться. На ее лице застыл неописуемый ужас.
— Тебе плохо?!
Но дело было не в ней.
Я быстро повернулся к парню, готовясь отразить любую атаку — для этого даже слегка пригнулся и чуть ушел в сторону. Если бы он бил, то точно бы промазал.
Но то, что я увидел, заставило и меня побледнеть.
— Держи шприц, — сказал я Свете. — Продолжай вводить антидот!
Парень, этот бедняга прямо на моих глазах исчезал. Он растворялся как голограмма. Его перекошенное ужасом лицо переливалось какими-то флуоресцентными красками. Он пытался закричать, но не смог — звук, если это можно было назвать звуком, доносился из какой-то другой… реальности.
Я протянул руку и коснулся его руки. Ощущение было такое, будто моя кисть погрузилась в какое-то вибрирующее электрическим разрядом поле — плотное и чрезвычайно упругое.
Парень дернулся, каким-то образом его связанные стяжкой за спиной руки освободились и он в отчаянии протянул их ко мне.
— Антон! — вскрикнула Света.
Я в ужасе отшатнулся.
Сияющие руки искрились и переливались всеми цветами радуги. В воздухе отчетливо запахло озоном. Я смотрел на парня, не в силах отвернуться — это жутковатое зрелище притягивало взгляд своей зловещей красотой и неотвратимостью.
— Это… это… — прошептала Света… — оно…
Уши сдавило каким-то низкочастотным звуком, резким и отвратительным. Ослепительно вспыхнув на долю секунды, парень съежился и в ту же секунду исчез. Пропал.
Он просто растворился в воздухе не оставив и следа.
Не говоря ни слова, мы простояли минуты две глядя на то место, где он стоял, прежде чем я очнулся.
— Ты… ввела дозу? — медленно задал я вопрос.
— Да.
— Нужно убираться отсюда. Твои коллеги могут появится с минуты на минуту.
Она кивнула в сторону балкона.
— Лучше туда.
Второй этаж оказался не таким высоким — к тому же на балконе первого была решетка, по ней мы спустились вниз, оказавшись в грязном и темном междудворье. Здесь стояли ржавые гаражи, в беспорядке росли кусты и деревья. Как раз, то, что надо для двух беглецов.
— В этом мире и в этом городе у меня никого нет, — сказал я. — Если честно… я не знаю, что делать дальше.
Света секунду что-то соображала. Потом полезла в карман, достала свой телефон, вынула симку, сломала ее пополам и выбросила в открытый колодец, в глубине которого шумела вода. Туда же она отправила и новенький Айфон.
— Есть одна идея, — сказала она. — Идем.
Мы вышли на узкую заросшую тропинку, тянущуюся вдоль реки. Места здесь были столь же заповедные, как и те, в которых я когда-то изучал таинственное племя пираха. Чем дальше мы заходили, тем гуще становились заросли. Рядом текла речка — медленная, тягучая и зловонная. Изредка на водной глади слышался всплеск и было непонятно, какие чудовища могут водиться в такой грязи.
Мы прошли около километра. Город существовал как бы вокруг, я слышал его шум в отдалении, но сюда он не совался — здесь правили бал совсем другие законы и, наверное, люди. Как и в мой вчерашний вояж вдоль берега реки, наметанным глазом охотника я улавливал в чаще движение — это были бесплотные, но человеческие тени. До слуха доносились едва слышные реплики — отрывистые, резкие, как крики птиц. Но это были не птицы.
— Сюда, — Света взяла меня за локоть, мы свернули с тропки направо. Высокая крапива норовила цапнуть по рукам и по лицу. С деревьев то и дело срывались птицы. Пахло чем-то сладковатым, приторным. Под ногами хлюпала черная влажная земля. Я то и дело спотыкался о корни, чертыхался и шел дальше.
Мы молча пробирались вперед, когда в отвесном склоне я увидел большую трубу с решеткой. Она выходила прямо из этого глиняного склона и была похожа на сток большого производства.
Я быстро представил в уме карту города. Что это могло быть?
— Тарный завод? — вырвалось у меня.
Света молча кивнула.
Мы подошли к трубе, из которой на землю текла струйка желтоватой жидкости. Она отогнула край ржавой решетки.
— Подсади.
Я помог ей забраться внутрь. Потом она подала мне руку.
Света достала пистолет и направила его в темноту.
— Идем.
Через тридцать метров стало темно, а через пятьдесят мне пришлось включить фонарик «Нокии».
Мы пару раз свернули и в конце концов оказались перед дырой, уходящий куда-то вниз. Туда же вела хлипкая на вид лестница.
— Только не говори, что придется туда спускаться. У меня клаустрофобия, — сообщил я.
— Жить захочешь, не так раскорячишься. — Света ухватилась руками за прутья и начала медленно спускаться. Лестница дрожала. Снизу дул холодный воздух.
Я покачал головой, взял «Нокию» в зубы, вздохнул и пополз вслед за ней. Если эта ржавая лестница не выдержит, нам обоим конец.
Судя по времени, которое мы спускались, эта дыра была куда выше десятиэтажного дома.
В конце концов лестницу тряхнуло, я услышал, как Света спрыгнула вниз и ее ботинки шлепнули по бетону. В этот же миг вспыхнул яркий свет, который ударил ей в лицо.
Негромкий, но отчетливый голос произнес:
— Назови хоть одну причину, по которой я не должен пристрелить тебя прямо сейчас.
— Ты мой должник, — сказала девушка, подняв руку, чтобы защититься от прожектора.
— Мой долг касается только одного человека. Значит, второго я пристрелю. Выбирай, кого из вас.
И я услышал лязг взведенного затвора.
Света чуть тряхнула кистью — я увидел, как заискрились, засверкали золотые часы на запястье.
— Ты хотел это. Я принесла их тебе. А теперь опусти ствол и давай поговорим.
Наступила тишина, которая длилась слишком долго. Я слышал, как где-то в глубине тоннеля капает вода. Как стучит мое сердце. Как там, высоко наверху шумит в трубе ветер. Все это казалось каким-то ненастоящим. Казалось сном.
Наконец, человек переминулся с ноги на ногу.
— Ладно, скажи ему, пусть слазит.
Что-то шлепнулось у ног Светы.
— Там два набора экспресс-анализов. Если у вас ЦИБ, не обессудь, я вас пристрелю и закопаю в тоннеле.
Света подняла пакет, посмотрела на меня и произнесла:
— Спускайся. Здесь не очень любят гостей, но в нашем случае это как раз очень хорошо.