До Нового года, лично у меня, имя Акима Апачева было связано с его критикой в адрес Ярослава Дронова, выступлением на Саур-могиле и высказыванием после покушения на Захара Прилепина.
Претензии к SHAMAN были смехотворны. Исполнение песни «Спят курганы тёмные» — жалким. Высказывание «Мы всё равно их всех убьём» — кровожадным.
«Концерты в Луганске и моём родном Мариуполе — это, конечно, не концерты в обстреливаемом Донецке и опасном Мелитополе, но тоже неплохо для начала. За каждый из этих концертов обещаю месяц не критиковать повадки Ярослава Дронова. Шаман, надеюсь, что за это время ты доберёшься и до тех мест, куда не боятся ездить приличные артисты» Аким Апачев.
«Нужно быть бдительными, внимательнее относиться к своим собственным передвижениям. И прошу всех патриотов и пассионариев не впадать в панику. Именно этого они (нацистские звери) и хотят: чтобы вы боялись, чтобы паника распространялась. Но бояться не надо. Мы всё равно их всех убьём» Аким Апачев.
После того, как в новогоднюю ночь прозвучала песня-рэп «Плывёт утка», мне стало любопытно, чем интересен Аким Апачев, что его включили в «Новогоднюю ночь на Первом». И не только мне, и не только из-за участия в «Новогодней ночи».
В середине января появляется интервью Ксении Собчак с Акимом Апачевым, которое подогрело интерес к военкору и рэперу. Об этом интервью у меня есть уже две публикации, будут, как минимум, ещё три. Также, чтобы читатели имели представление о новой «звезде», написала статью-знакомство с патриотом Акимом.
Во второй публикации есть моё замечание, которое хочу привести:
«Я ещё раз убеждаюсь в том, что давать интервью Акиму рановато. Ксения могла бы подкорректировать его высказывания, а что-то не выносить на суд публики, но её целью было выставить речи Акима на всеобщее посмешище».
«Если звёзды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?» — подумала я вслед за Владимиром Владимировичем. Так кто же продвигает «звезду»?
Не скрывает своего восхищения талантом Апачева Маргарита Симоньян:
«Нельзя же, в самом деле, годами кормить пошлую, площадную, скандальную шушеру и упорно не замечать вот такое большое, русское, искреннее. Аким Апачев <...> это наши с вами новые Симоновы, Сурковы, Берггольц. Это не популярные в пресловутых московских гостиных зубодробительные эксперименты с подростковыми рифмами — нет, тут серьезная, большая современная русская поэзия. Без натяжек. Свободная, талантливая, умелая.
Государство, миленькое, может, обратишь уже наконец внимание?"
Канал RT, где Маргарита Симоньян является главным редактором, сделал клип на песню «Плывёт утка». Владелец канала — Федеральное государственное унитарное предприятие «Международное информационное агентство» «Россия сегодня» (без комментариев).
После разгромного интервью у Ксении Собчак Акима Апачева пожалел Владимир Рудольфович, что лично для меня загадка. Тележурналист такого масштаба снизошёл до «звезды», точнее, осколков от «звезды» — Акима Апачева. Причиной могла быть личная неприязнь к Ксении или надо было, хотя бы частично, реабилитировать Акима.
Соловьёв пожурил Апачева, что тот согласился на интервью, на что Аким заявил, что пошёл бы к Соловьёву, но он его не приглашает. «Я жду. В любое время» – ответил телеведущий.
Предлагаю беседу в текстовом варианте
— Аким, мы специально хотели сделать передачу, потому что назрели какие-то внутренние вопросы. Я всегда считаю, что лучше сразу всё обсудить и вынести, потому что мы находимся по одну сторону баррикад и всегда вредно, когда среди своих начинаются разборки. Это всегда только на радость врагам. Поэтому, давай, высказывай свои претензии, я с радостью на всё отвечу, объясню: что, почему, как. Это самый простой вариант, самый прямой. — Соловьёв первым начал разговор.
— Владимир Рудольфович, на самом деле, претензий нет, конкретно к Вам нет. И в том числе, интервью с одной известной Ксенией Анатольевной вызвало вот эту волну обсуждений. Много говорили про Вас, вообще, я на самом деле, регулярно смотрю «Соловьёв Лайф», особенно в Донецке, я включаю частоту Новороссия ТВ, к которой я имел отношение, на которой я был главным режиссёром. Конечно, мне приятно, что на частотах вот. И вообще, мне кажется, что Вы сегодня выкатили новую модель телевидения. Я об этом говорил Вам лично и ещё повторю на аудитории. Сегодня то, что делаете Вы, не делает никто в стране и это большое дело. Насколько я понимаю, просто есть некоторый спектр мнений, в том числе в Ваших рядах есть люди, которым я не очень нравлюсь, в этом есть… — Аким окончательно запутался в потоке слов.
— Я Вам скажу больше, среди людей, которые работают у меня, есть много тех, которым и я не очень нравлюсь. — засмеялся Владимир Рудольфович. — Они и про меня высказывают, но в этом была идея платформы, пусть говорят всё, что хотят. — пришёл на помощь Соловьёв.
— Я понимаю, что есть разный спектр мнений, и в этом есть смысл. Но, опять же, претензий у меня лично к Вам никаких, но есть претензии к некоторым, ну и то, это не совсем претензии, а скорее игра. Если Вы мне бросаете тезис, я вынужден выдвинуть… — опять замялся Аким.
— Контр, да. Просто, здесь, дело в том, что есть же предыстория всегда. Например, у Бориса Якеменко, я не собираюсь говорить за Бориса, он блестяще говорит сам за себя. Он очень давно занимается в России политикой, притом серьёзными движениями. Скажем, его отношения с Захаром Прилепиным идут к тому периоду, когда Захар ещё стоял у истоков партии «Народ» и был очень близок к Навальному. Тогда они принципиально схлестнулись. Это отголоски ещё той войны, до момента, когда Захар осознал, что Навальный враг. Так же, как и мои отношения с Ксенией Анатольевной и понимание кто это и что это, они идут на пару десятилетий назад. Почему я, например, считаю, что это абсолютно токсичный персонаж и понимаю, что она делает. То есть, я понимаю, что её задача, под любым соусом, максимально рассорить нас внутри. Почему я изначально говорю, что ходить к таким людям, это всегда трагично. Что бы мы не пытались добиться, мы всё равно окажемся с этими людьми испачканными самим персонажем и фактом монтажа. Потому что, конечно, будет оставлено только то, что барышне угодно или угодно её заказчикам. — Владимир Рудольфович подвёл Акима к теме встречи.
— У меня была принципиальная позиция — блок про Мариуполь. Я, знаете, для чего пошёл? Для того, чтобы рассказать им о Мариуполе. Ну, я из Мариуполя и знаете, она не понимает, когда я говорю мариупольская библиотека, она путает мариупольскую библиотеку с мариупольским драмтеатром. Когда я спрашиваю, почему Вы делаете такой вывод, она говорит, я видела на картинках. Мне казалось это важным, потому что Мариуполь, знаете, это такая отправная точка. Они, что она, что Дудь, рассказывают про Мариуполь ни разу там не побывав. Какие-то выводы делает. Я, говорит, на картинках видела, там темно ночью. Темно ночью у нас в степи. Но, подними ж**ку, приезжай и посмотри. Поэтому мне казалось важным, хотя бы за один этот момент, я считаю, что должен был сказать. Что касается старых взаимоотношений, я знать не знал, Владимир Рудольфович, кто такой Борис Якеменко. Вообще, знать не знал. Тут мне вбрасывают просто, и знаете, говорите…— закончить фразу Акиму опять не удаётся.
— Ну, просто человеческая реакция. — подаёт соломинку Соловьёв.
— И я-то никакого отношения к Захару Прилепину не имею, никогда не имел, никогда. Вообще ни в какой партии не состою, в никаких политических движениях не замечен. Я бы понял, если бы за мной шлейф какой-то тянулся, а тут ничего нет. — привычно открещивается от Захара Аким.
— Ну, Борис жёсткий и резкий. Его обидели Ваши комментарии по поводу великого кардиохирурга Бокерия. Есть же разная стилистика общения, которая вызывает очень болезненную реакцию у нас, у стариков. Мы же люди старые, у нас своё представление. — посмеивается Владимир Рудольфович.
— Если я вот такой стилистикой веду дискуссию, значит, я должен быть готов, что со мной будут говорить подобным образом. Так же получается? — тоном пятиклассника спрашивает Аким.
— Конечно. По большому счёту да, естественно. Есть ещё один важный момент, если мы находимся по одну сторону баррикад, это не значит, что мы во всём совпадаем во вкусовых и стилистических отношениях. Я вчера приводил пример неистового Виссариона Дзержинского. Насколько он уж своих крыл, но что делать? — заканчивает беседу Владимир Соловьёв.
Беседа получилась занятно-непонятная. Помог Акиму Владимир Владимирович или нет?