Сама сделка купли-продажи двух квартир под чутким руководством риэлтора Любы прошла ровно и относительно быстро. Покупателю больше понравилась квартира в историческом доме на Ляйпцигер-Штрассе, чем-то похожую на квартиру мамы с бабушкой на Мытнинской улице, чем стандартное жильё в районе Александрплац в девятиэтажном панельном доме…
(начало истории - https://dzen.ru/a/ZZLMS5KlAx2Ctjy_)
Вроде бы, рядом с известной площадью, но здесь совсем не казалось, что ты находишься в центре крупной европейской столицы. Скорее, это район напоминает окраины: высокий дом, построенный еще в социалистическую эпоху, просторный зеленый двор и странные клумбы под окнами. Почему отец выбрал для проживания именно эту квартиру?
С риэлтором договорились встретиться через пару дней и решить оставшиеся вопросы с арендой второй квартиры. Специалист заверила за финальной чашкой кофе, что уже за эти дни обязательно найдёт для нового владельца самых надёжных и платежеспособных арендаторов с оплатой за несколько месяцев вперёд. На том пока и расстались…
Лев Георгиевич дождался сына на парковке крутого отеля возле новенького седана Volkswagen Passat тёмно-синего цвета, быстро уточнил подробности окончании сделки и махнул рукой в сторону автомобиля.
– Смотри, Федя, на чём мы рванём в Саксонию. Бизнес-класс! Только сегодня оформил в прокат на неделю.
Владелец Шевроле Тахо с интересом обошёл низкий автомобиль с рубленными агрессивными фарами, занял переднее пассажирское место и принялся осматривать панель приборов.
Всё в мире относительно! Если бывший военный водитель сравнил УАЗ комбата с американским внедорожником, назвав последний «космическим кораблем», то сейчас можно было сказать, что молодой человек сел в звездолёт. Все по-немецки практично, лаконично и всё на своих местах…
Фёдор оглянулся и, изучая просторный салон, осмотрел заднее пассажирское сиденье, на котором лежала небольшая дорожная сумка отца из чёрной кожи. Пассажир развернулся и вопросительно взглянул на водителя, который завёл еле слышно урчащий двигатель одним нажатием кнопки.
Отец решил не возвращаться в немецкую столицу? Лев Георгиевич мягко улыбнулся и пояснил:
– После Лейпцига и Гриммы мне надо будет заехать по делам в Прагу, оттуда вылечу в Москву. А ты сам вернёшься в Берлин и отдохнёшь здесь до выходных. Думаю, найдёшь, чем заняться, раз получишь деньги за аренду квартиры.
– Опять в Москву?
– Все наши основные клиенты живут и работают в Первопрестольной. Да ещё как живут…
Водитель замолчал и переключил всё свое внимание на дорогу. Лаконичный и строгий седан бизнес-класса аккуратно выехал со стоянки и направился по вытянутой Ляйпцигер-штрассе к ближайшему съезду на федеральную автодорогу (die Bundesautobahn). Или по-нашему просто – Автобан.
Когда выехали на оживленную трассу в четыре полосы и сразу набрали скорость в 170 км/час, Фёдор восхищенно произнёс:
– Блин! Нам бы такие дороги…
Отец, откинувшись на комфортном сиденье, задумчиво произнёс:
– Для этого пришлось бы провести полную реконструкцию всей дорожной сети. А это нам пока не по силам. Страна у нас большая. И дураков хватает…
Сын вспомнил дороги Заполярья и кивнул. Водитель, спокойно управляя тяжёлым седаном снаряженной массой в полторы тонны, продолжил лекцию про немецкие дороги:
– Немцы начали строить автобаны ещё при Гитлере перед Второй Мировой для обеспечения транспортировки пассажирских и товарных потоков. И до сих пор реконструируют и расширяют. Все дороги построены в едином стиле, и рекомендуемая здесь скорость 130 км/час. Ограничений по максимальной скорости практически нет. – Лев Георгиевич усмехнулся своим мыслям. – Поэтому, немцы очень трепетно относятся к своему праву вдавить педаль до упора, и любые публичные обсуждения ввода ограничений скорости вызывают очередную волну протеста обычных граждан. Тут недавно местная партия «зеленых» пыталась выступить с доводами о пользе ограничения скорости для экологии, но их быстро заткнули.
Пассажир крутил головой и прикидывал скорость обгоняющих автомобилей.
– Какие-то ограничения должны же быть?
– Первое и основное: крайняя левая полоса предназначена только для обгона. Строго запрещен обгон по правой полосе. Даже если по левой полосе водитель едет чересчур медленно. В такой ситуации полиция оштрафует обоих водителей. Второе – остановка без существенной причины карается штрафом и лишением прав на срок до полугода…
– Сурово, – согласился военный водитель и, чуть подумав, добавил: – Но, здесь ещё надо догнать нарушителя при таких скоростях.
Лев Георгиевич усмехнулся.
– Еще с 50-х годов полицейские водят автомобили и байки, способные настигнуть любого любителя быстрой езды. Да и своих профессиональных гонщиков у полиции всегда хватает.
Водитель с пассажиром помолчали некоторое время, а Фёдор, почувствовав настроение собеседника на разговор, вдруг утвердительно спросил:
– Отец, а ты мне так и не рассказал о своих клиентах, решающих вопросы в Москве?
На губах родителя вновь возникла та же усмешка.
– Наши клиенты занимают такие посты и должности, что по их первой же просьбе со мной согласился поговорить целый депутат Совета Федерации. С этими москвичами меня свёл мой новый компаньон. – Водитель мельком взглянул на сына, вернул взгляд на трассу и добавил: – Федя, давай о клиентах поговорим как-нибудь позже и за столом. А сейчас я лучше расскажу тебе про своего компаньона Аркадия Петровича Жигалко. Очень интересный человек…
Сын согласно кивнул. Поговорим о коллеге по бизнесу, раз при такой скорости глаза просто не успевают зацепиться за мелькавшими картинками за окном «народного» автомобиля с очень даже комфортным салоном, к которому идут куча электронных систем улучшающих безопасность, начиная от подушек и шторок и заканчивая функцией распознавания усталости водителя. Отличная звукоизоляция и круиз-контроль.
И, учитывая стоимость автомобиля, «народным» Volkswagen Passat B7 с уверенностью можно назвать только для граждан Германии. И то, далеко не для всех.
Лев Георгиевич устремил взгляд вперёд и начал рассказывать:
– Аркаша старше меня на пять лет, родился в 1959 году и жил в Баку, пока не начались погромы. Отец у него был украинцем, мама – армянкой, и жили они в Азербайджане. Такие хитросплетения национальностей были частым явлением в СССР, пока он не развалился, и у людей не начались проблемы…
Водитель мельком повернул голову вправо, пассажир согласно кивнул. У него самого отец – еврей, а мама – русская. И, слава богу, он родился в России.
Отец продолжил:
– В 1989 году Жигалко с семьей перебрался в Ленинград. Несколько первых дней приезжие жили на Московском вокзале. Аркаша сам рассказывал, как водил малолетнего сына мыться в общественную уборную. Но, затем, благодаря природной хватке и умению входить в доверие, Аркадий смог организовать в Питере свой антикварный бизнес. Сначала владел подвальным помещением на Моховой улице, а затем перебрался в комиссионный магазин и смог купить первую квартиру на Суворовском проспекте. Позднее появились торговые точки в отеле "Европа" и солидный антикварный салон на Пантелеймоновской улице.
Фёдор, по привычке наблюдая за дорожной ситуацией, слушал рассказ отца с юношеским интересом, тем более прозвучали знакомые с детства названия улиц и проспектов. Молодой человек после года армейской службы пока так и не определился со своей дальнейшей судьбой. Не будет же он всю жизнь охранять ночные клубы или работать водителем.
Хотя, почему нет? Феде нравилась скорость и смена панорамы за лобовым стеклом автомобиля. А вот в юристы студенту Академии госслужбы точно не хотелось. Может пойти в антиквары, пусть папа научит?
Мужчина двадцати лет от роду взглянул на сосредоточенное лицо родителя и улыбнулся. Может, в самом деле, подключиться к бизнесу отца? Надо будет поговорить на досуге и, конечно же, за столом. Поговорить серьёзно, как в том берлинском гаштете.
Лев Георгиевич почувствовал взгляд родного человека, утвердительно кивнул и развил дальше свой рассказ:
– В начале нулевых Аркадий, которого в антикварных кругах начали звать Жиганом, достиг такого уровня, что взялся за составление галерей для крупных банкиров и федеральных чиновников. Как раз многие служивые из Питера перебрались в Первопрестольную вслед за молодым и перспективным президентом. Вот так и появились особые клиенты у модного антиквара, который начал жить на две столицы и, учитывая всю серьёзность клиентуры, решил привлечь меня в качестве основного компаньона и эксперта. – Мужчина замолчал на минуту и, контролируя трассу, мельком взглянул на сына. – Я знаю Аркашу лет десять. Авантюрист, конечно, ещё тот, приходится по некоторым делам его постоянно сдерживать. А сейчас у нас развивающийся бизнес и мы работаем с Жиганом пятьдесят на пятьдесят.
Федя задумчиво кивнул, соглашаясь с отцом. Антикварный бизнес – это же так хорошо, раз получается покупать квартиры не только у себя на Родине, но и за рубежом. Да и местные девчата сразу обращают внимание на молодого русского бизнесмена.
Сверху трассы начали мелькать крупные указатели, понятные без перевода и сообщающие о скором съезде в город Лейпциг. Volkswagen Passat тёмно-синего цвета начал сбрасывать скорость и уходить в крайний правый ряд. Два часа в продуманном до мелочей салоне немецкого автомобиля пролетели незаметно…
Уже на съезде Фёдор вдруг спросил:
– Отец, а почему мы оставили для проживания квартиру в панельном доме? Жильё на Ляйпцигер-Штрассе мне понравилось больше. Квартира просторней и сама улица красивая.
Лев Георгиевич, внимательно рассматривая указатели разветвления дорог, объяснил между делом:
– Удачное местоположение девятиэтажки. Двести метров до телевизионной башни, столько же – до церкви святого Николая. Самый центр восточного Берлина и вокзал рядом. – Мужчина чуть усмехнулся. – Но, самое главное – в большом панельном доме всегда легче затеряться среди жильцов.
Сын согласно кивнул и решил пока не спрашивать, от кого планирует теряться родитель в немецкой столице.
Водитель ориентировался в Лейпциге лучше, чем в Берлине и быстро нашёл нужный отель рядом с главным железнодорожным вокзалом. Номер был заранее забронирован и автомобиль легко пропустили в глубокий паркинг под историческим зданием.
Небольшой двухместный номер с узкими кроватями по бокам, две тумбочки, столик с двумя стульями и телевизор на стене. Крайне узкий совмещенный санузел.
Сплошной минимализм, но с шикарным видом из большого окна на монументальное, завораживающее серое здание с ярко-коричневой крышей Leipziger Hauptbahnhof (Главный вокзал Лейпцига). Местная городская достопримечательность с вытянутым фасадом в сторону исторического центра.
Лев Георгиевич махнул рукой в сторону вокзала и сообщил, что завтра с утра Федя вернётся с этого вокзала в Берлин на скором поезде, а сейчас их ждёт обед в ресторане отеля и затем ещё одно небольшое, но очень важное дело, после которого они выедут на место службы отца в ГДР, в город Гримму.
Какое ещё может быть совместное дело в Лейпциге? Будем покупать новые квартиры? Однако, молодой человек уже набрался интернационального опыта и знал, что такие покупки в Германии не решаются с кондачка.
Сделки купли-продажи квартир вначале нужно организовать и предоставить доказательства о своей платежеспособности банку. Ordnung und Disziplin!
Обед в уютном ресторанчике при отеле, больше похожим на обычное кафе (самообслуживание и сплошной минимализм) прошёл быстро и оказался больше похож на приём пищи в солдатской столовой.
Мужчины выпили по стакану сока, отец – яблочный (der Apfelsaft), сын – любимый апельсиновый (der Orangensaft), переоделись и выдвинулись пешком по узкой улице в сторону виднеющейся вдали бывшей высотки Лейпцигского университета, в котором в настоящее время расположился бизнес-центр.
Ещё на выходе из отеля отец захватил небольшую папочку для бумаг из своей сумки и, уточнив о наличии паспорта у сына, принялся на ходу объяснять цель их совместного визита в огромный бизнес-центр, где на двенадцатом этаже расположился специальный медицинский центр, имеющий международную аккредитацию и статус испытательной лаборатории.
Биологический родитель начал издалека:
– Федя, в семейной жизни бывают разные случаи. У нас с твоей мамой оказалось так всё непросто, что в твоём свидетельство о рождении, в графе «отец», до сих пор стоит прочерк. Ну, об этом ты сам знаешь…
Сын, шагая рядом с отцом, молча кивнул. Старший мужчина продолжил:
– И у меня нет, и никогда не было никаких сомнений, что ты мой сын. – Отец вдруг остановился. – Федя, подожди!
Лев Георгиевич развернул сына за плечо перед огромной витриной из тёмного стекла, на котором чётко, как в большом зеркале, отобразились оба человека, практически одного роста и похожие друг на друга, как братья: старший и младший.
Парня в шортах и рубашке отличали от мужчины в лёгких светлых брюках и пиджаке только выделяющиеся скулы и более тонкий нос. Всё остальное: высокий лоб, курчавость тёмных волос и упрямый подбородок – указывали на явное родство обоих мужчин.
Ну, ещё обоих отличали карие глаза отца и серые глаза сына, цвет которых не могла передать затемнённая витрина на исторической немецкой улице. Лица родных людей озарила одинаковая улыбка и оба мужчины, как по команде: «Правое плечо вперёд, шагом марш!», одновременно продолжили движение с левой ноги. Отец продолжил:
– Сейчас настало время оформить документы, подтверждающие наше родство. Но, оформить так, чтобы об этом знали только мы с тобой.
– Для получения наследства?
– Ну, сынок, зачем же так печально и с ходу?
– Отец, не забывай, где я учусь и на кого, – спокойно ответил ребёнок, изобразив на лице отцовскую усмешку.
– Федя, а ты становишься меркантильным человеком…
– Яблоко от яблони!
Лев Георгиевич Бергман и Фадеев Фёдор Львович громко рассмеялись на ходу под удивленные взгляды прогуливающихся туристов и вечно спешащих бюргеров.
Сама процедура генетического анализа прошла быстро и безболезненно. Медицинский работник, надев стерильные перчатки, взял у клиентов специальной ватной палочкой клетки со слизистой оболочки с внутренней части щеки. Вот и всё!
Больше времени потратили на процедуру оформления договора с подробно указанным алгоритмом получения теста ДНК и соблюдения порядка проведения экспертизы, для чего пришлось предоставить паспорта предполагаемых отца и сына, а также нотариально оформленное согласие Фадеевой Марины Викторовны с заверенным переводом на немецкий язык, так как по законам ФРГ анализы, проведенные без согласия матери, нарушают права женщины и означают вмешательство в её личную жизнь.
На выходе из бизнес-центра Лев Георгиевич рассказал сыну, как месяц назад они с мамой договорились о получении результатов теста ДНК, но отец сам решил провести исследование в Германии, для чего и оформил перевод согласия в Берлине. Так надёжней…
Сыну было всё равно, где оформить документ. Да и зачем он нужен? Фёдор и так знал, кто его отец.
Далее последовала поездка на вроде бы как простоватом снаружи автомобиле представительского класса Volkswagen Passat B7 до загадочного города под названием Гримма. Отец решил не выезжать на трассу, а поехать по той дороге, которую знал сам ещё со службы в автомобильном батальоне советских войск в Германии.
Внутри Passat максимально строг, как любой современный Volkswagen, и его чистокровная порода чувствуется с первых минут езды. Ваги – это старая школа автомобилестроения, и всё же на обычной дороге немецкий седан по сравнению с тем же Тахо показался молодому водителю немного жестковат, но данные претензии остались, скорее всего, к подвеске.
Всё же Volkswagen Passat B7 больше подходит для скоростной трассы. Да и расход топлива просто не мог не порадовать любого водителя: в загородном режиме при нормальной скорости движения двухлитровый дизель употребил всего 5 литров на сотню. И это авто снаряженной массой полторы тонны.
В общем, впечатлений от поездки – море, а удовольствия – еще больше…
Вот только молодого россиянина удивили запущенность и уныние в маленьких городах и деревнях земли Саксония, бывшей территории Германской Демократической Республики. Так же светило солнце, как и в столице уже давно объеденной Германии, но взгляд русского периодически цеплялся за непривычную заброшенность некоторых серых домов вдоль петляющей дороги.
Вроде рабочий день, но, многие магазины до сих пор закрыты, а некоторые витрины вообще заколочены фанерой. И почему на улицах так мало молодёжи?
Сын повернулся к отцу, который сам с интересом оглядывался вокруг, не забывая при этом руль, светофоры и знаки вдоль дороги, и спросил:
– А где народ?
– Федя, я сам охреневаю от этой картины маслом и всё пытаюсь вспомнить, когда мы на батальонном Камазе проезжали по этой дороге в последний раз перед дембелем. Получается, что в апреле 1985-го. Германия объединилась в октябре 1990 года. Ещё до твоего рождения. Сколько уже лет прошло, а дома вдоль дороги остались такими же, как были при нас. Вот тебе и благосостояние с процветанием… – Водитель ГСВГ помолчал пару секунд и добавил: – И магазины работали, и народу было полно на улицах. После того, как мы выехали из Лейпцига, я не заметил в деревнях ни одной молодой мамы с коляской. Что происходит?
Пассажир пожал плечами и продолжил разглядывать саксонские деревеньки...» Конец!
P.S. И на этом пока всё с нашим Федей! Больше ничего не успел написать. И вообще, я взялся за «Поколение next» (прежнее название), когда мне надоел наш прапорщик.
Сейчас все силы автора брошены на «Дойчланд» (написаны 25 частей - https://boosty.to/gsvg ) и на печатное издание первой книги из новой серии, над которой мы с вами начнём работать с понедельника, 12.02.24г., в обычное время…
