В самом деле - лицо в толпе и в то же время лицо с афиши. Временами - молодой человек, просто похожий на актера Збруева. Временами - западный вариант Джордже Марьяновича (даже мешки под глазами такие же). И ответ на законный вопрос "а что он поёт?" звучит соответственно - поёт всё подряд, так же, как Марьянович. Что захочет. Как получается, так и поёт. Не Каррузо, но шарм налицо.
Найти Дэйва Берри не только на пластинках, но даже в магнитоозаписи было чрезвычайно сложно. Человек мог состариться, зная в его исполнении всего одну песню - либо роскошную Crying Game, либо ординарное прочтение "Мемфис-Теннесси", которую, говоря объективно, куда живее исполнял югослав Ладо Лесковар.
Недостаток материала плодил догадки и заблуждения. Вычитав в дискографии певца "Маму", я убедил себя, что это "Мама" Сонни энд Шер - похоронный вальс с большим кукишем в кармане. Оказалось, что "Мама" Дэйва Берри - сентиментальный кантри-поп, и никакой некрофилии а ля Моррисон, Нико или Gloomy Sunday там нет и в помине.
Диски были редкостью, но мне повезло, если не полностью, то частично - мне достался сборник из серии Ace of Clubs - с трефовым тузом в верхнем правом углу. Частично, потому что две трети программы - стандартный ритм-энд-бллюз, Чак Берри, Бадди Холли. Но дуэт Дэйва Берри с Вики Браун стоил всего остального. Sweet and Lovely была чрезвычайно популярна у нас в исполнении старых европейских "Скорпионов". Аккомпанируя дуэту Дэйва Берри и Вики Браун, маэстро Пейдж использует ту же педаль, что и в Cryin' Game.
Как это часто бывает при запоздалом (дело было сразу после московской олимпиады) знакомстве с эстрадой прошлых лет, лирические вещи впечатляли намного сильнее экспрессивных темповых номеров.
На доставшейся мне пластинке лидировала I've Got My Tears To Remind Me, одна из нескольких песен, написанных Джеки Де Шеннон совместно с Джимми Пейджем в период их мимолетного романа.
Дейв Берри, чей небольшой, и, как это кажется, умышленно "невыразительный" и схематичный вокал в My Baby Left Me заглушает моторизованное моторизованное соло Джимми Пейджа, так же, как это происходит в Crying Game, где запоминается гитарный спецэффект, аналогичный тому, что у Битлз в Yes It Is, а голос поющего доносится как бы со стороны. Что так же, возможно, сделано умышленно.
Соло Джимми Пейджа в My Baby Left Me предсказуемо оказалось мне не по зубам, и я остановился на She's a woman - в принципе то же самое, только вдвое проще. Линейное продолжение оно получило в пьесе Heartbreaker, чей скоростной бридж (2 мин. 43 сек.) стартует с дословной цитаты.
Канонически битовых вещей у Дэйва Берри не так уж и много, и не все они годны, как аргумент превосходства первой половины 60-х над дальнейшим. То цепкое и острое, что сохранилось в этих коротких треках, не поддается, да и наверно не нуждается в квалификации. Примерно так же звучат синглы француза Ронни Бёрда, чья Ou va t'elle (подарок от Холлиз, если что) предвосхищает Panic in Detroit.
На фоне таких суперменов вокала как Фрэнки Воэн и Том Джонс умеренные, но невозмутимые Шейн Фентон, Адам Фейт, Дэйв Берри, Билли Фьюри смотрелись патетически, но каждый из них отстоял свой пьедестал в пантеоне 60-х.
This Strange Effect, в отличие от соло Пейджа, я таки одолел, и стал исполнять со сцены, а чаще - в застольях. Особенно легко давалась часть из Only You, которую Рэй Дэвис цитирует с невозмутимостью Лу Рида: you made my world seem right, you made my darkness bright...
В оксимороне про "яркость темноты" есть что-то зловещее, согласитесь.
Тоскливая So Goes Love, написанная Кэрол Кинг в одиночку, звучит как продолжение "Странного эффекта", и в схватке с этой непростой композицией Берри выступил безупречно, при наличии таких серьезных соперников, как Джон Уокер, "черепашки" Говард и Кэйлан, "обезьянка" Дэйви Джонс.
Джимми Пейдж не единственный именитый рокер в числе попутчиков Дэйва Берри. Автором еще одной баллады значится некий Ian Peterson - будущий Ian Hanter, основатель Mott The Hoople, колоритнейшая и единая в своем многообразии личность.
Сомнамбулическое кантри сближает Дэйва Берри и Кинкс. Послушайте Stranger. Интонации братьев Дэвис производят воистину странный эффект на аудиторию не знакомую с мурлыканьем Лефти Фризелла - таким тоном уговаривает свернуть в темный переулок намеченную жертву артистичный маньяк.
Гипноз имиджа и эпохи. Античный божок Гипнос, усыпляющий льва.
Гипнос - младший брат Танатоса, чья палата славы рок-н-ролла воистину безразмерна:
О, прекратитель забот, от невзгод избавляющий сладко,
Всякому горю несущий святое свое утешенье,
Страх перед смертью спасительно ты от души удаляешь...
HBD!
Dave Berry (David Holgate Grundy, 6 February 1941)