«Служба в армии закаляет, дисциплинирует. Ты уже не думаешь по-другому, просто делаешь, что нужно. Считаю, что такого военнослужащего и просто человека можно с большей уверенностью считать патриотом, чем тех, кто бегает с лозунгами, бьет себя в грудь и кричит о патриотизме», — считает мой собеседник Андрей МАРКОВ, командир городской общественной организации «Абаканская народная дружина». В течение жизни он нашел себя и на службе в армии, и в органах МВД.
— Андрей Валентинович, как вам прививали в детстве чувство долга и любви к Родине?
— Смотрите: октябренок, пионер, комсомолец. Вся эта работа коллективов, воспитательная в том числе, имела на нас большое влияние. Что такое хорошо, а что такое плохо и многие другие понятия преподносились одинаково во всем Советском Союзе. В старших классах мы проходили начальную военную подготовку. Кто-то, конечно, отлынивал, но лично я с большим удовольствием занимался.
Кроме того, были у детей того времени и примеры для подражания, герои если хотите. Хотя тогда о героизме особо-то и не говорили. Просто было нормальное отношение к армии, службе. Для меня примером был мой дядя (мамин брат) — Тимофей Дмитриевич Худик, служивший в Советской армии, он дослужился до полковника. Большую часть свой службы он провел на Украине. Приезжая в отпуск на свою малую родину, он становился объектом повышенного внимания, примером для подражания. Дядя очень помог мне определиться с будущим видом деятельности.
— А кого вы тогда считали героями? Как поздравляли их с 23 Февраля?
— Участников Революции, Гражданской войны, потом Великой Отечественной войны, участников пограничного конфликта на острове Даманский (речь о советско-китайском столкновении в марте 1969 г. — Прим. ред.). Были и среди пионеров герои, герои труда. Портреты таких людей висели в наших школьных классах. А что насчет поздравлений, то да, основными праздниками были как раз 23 Февраля и 8 Марта. В школе они всегда отмечались, кто-то из нас участвовал в концертах, пел в хоре, играл в кружках художественной самодеятельности. Разыгрывали какие-то сценки на военную тематику, вооружившись деревянными автоматами. Причем участвовали все классы, тогда так было принято. На праздничных мероприятиях, посвященных Дню Победы, ветеранам, нашим героям, дарили открытки, цветы.
— С чего началась ваша служба? Что приходилось делать?
— Изначально я собирался поступить в Военное авиационное училище штурманов в городе Ворошиловград (сейчас — Луганск). Однако при прохождении медкомиссии возникли некоторые сложности. Пришлось переориентироваться на более близкое от родного дома учебное заведение. Дядя помог переотправить поданные мною документы, так как он на тот момент служил на Украине, в Красноярское высшее командное училище радиоэлектроники (КВКУРЭ).
Начались занятия, курс молодого бойца, потом присяга — то есть настоящая армейская жизнь. Мы были не студентами, а рядовыми курсантами. С 1 августа 1979 года начался мой стаж военной службы. Учились четыре года. Теория, практика, полигоны, стрельба, спортивные соревнования, дежурства, наряды (по клубу, в патруле, в караулы). Иногда, по выходным — увольнение, культпоходы. В общем, все как в обычной армии, за исключением того, что срочники проходили службу два года, а мы — четыре. За это с нас и спрос был больше. Процесс обучения выстраивался так, чтобы воспитать, сделать из нас командиров.
— Поделитесь армейскими историями?
— О чем рассказать? Про наряды, про картошку? Думаю, у всех есть такие истории. Нам повезло, что была картофелечистка — такой большой барабан, центрифуга, работала на электричестве. Засыпали туда два-три ведра, кожуру она хорошо снимала, но нам приходилось вырезать у картошки «глазки». Представьте: сидит человек десять в подсобном помещении. Вокруг — сырость, а зимой еще и холодно, вода тоже холодная.
— Куда вы попали после училища?
— Выпустились в 1983 году. Встал вопрос, кто куда отправится дальше служить. Отличники с красными дипломами могли сами выбрать место, остальные же ехали туда, куда распределят. А география была по всему СССР — от Северного моря до Кушки и от Белоруссии до Владивостока. Мне выпало служить в Грузии, на берегу Черного моря. От домика, где мы жили с женой и сыном (тогда ему было уже 4 года), до моря было примерно 250 метров. Службу проходил в радиолокационной роте, был командиром маловысотного радиолокационного взвода. Отслеживалась воздушная обстановка. Использовались для этого дальномеры, высотомеры, автоматизированная система управления. Близость моря работе техники не мешала, даже когда был шторм.
Как все это работало? По графику станция включалась, оператор сидел за индикатором, следил за воздушной обстановкой. Если маршрут самолета по каким-то причинам менялся, данная информация передавалась выше. А когда на радарах отмечали несанкционированный полет, да еще и слишком близко к границе, объявлялась готовность № 1. Командир подразделения, начальники станций занимали рабочие места, включался фотоконтроль.
Что касается быта, то мы на весельной лодке вместе с переправщиком по реке плавали в деревню ближайшую, чтобы запастись продуктами, обменивали корзину мандаринов на детские вещи, дефицит же был. Сами грузины, их гостеприимство очень удивляли. Имея двухэтажный дом, семья жила только на первом этаже, второй же предназначался гостям. Очень большая плотность застройки, особенно вдоль дорог. Заканчивается одна деревня — и начинается другая. Это как у нас Калинино незаметно перетекает в Усть-Абакан. Рядом с нашим домом росли мандарины, гранаты, фундук, реликтовая кедровая роща. В общем, природа в Грузии была очень красивая, как и на Курилах, где я служил впоследствии.
В 1986 году, после Грузии, в звании старшего лейтенанта я служил на Курилах. А в 1989-м — на Украине — получил звание капитана. В 1992 году, когда распался СССР, образовалась Республика Хакасия, вернулся на родную землю и устроился на службу в органы внутренних дел.
— На службе возникали сложности с национальным вопросом?
— Только языковые. А так в Грузии служили и русские, и грузины, и казахи, и чеченцы, и узбеки, и таджики, и украинцы. Мы же были единый Союз. Но заместители командира по политической работе все равно работали. Мы наравне учились, тренировались, кто-то занимался обслуживанием техники, кто-то был водителем. И всех все устраивало, открытых конфликтов на национальной почве не возникало.
— В одном из интервью на тему армии прочитала про неуставные отношения. Что это?
— Например, молодой солдат только-только переступил порог казармы, а его тот, кому через два месяца демобилизоваться, заставляет «гладить шнурки», чистить сапоги и тому подобное. Нечасто, но случались драки. Такие выходки пресекались, работали командиры и замполиты. Неуставными отношениями являлось и обращение к старшему по званию только по имени. Даже в гражданской ситуации мы называли командиров или по имени-отчеству, или по званию — привычка. Сейчас «дедовщины» уже нет, так как большое количество военных служит по контракту.
— Андрей Валентинович, как думаете, всех ли мужчин и мальчиков стоит поздравлять с Днем защитника Отечества?
— Тут лучше было бы сделать градацию. Например, школьники — это будущие защитники. На этом же заостряют внимание в школах, когда мальчиков поздравляют: «Вы — будущие защитники. Мы вас поздравляем. Растите, занимайтесь спортом, учитесь, любите Родину…»
С нынешними защитниками все понятно, они сейчас на передовой, рискуют жизнью и здоровьем, честь им и уважение, а вот бывшие… Хотя, как говорится, бывших героев не бывает. Это большая когорта: есть, кого помнить, с кем еще повстречаться.
Беседовала
Анастасия СПАЛЕВИЧ
Фото из личного архива Андрея Маркова
