Обозреватель Nilanjana Roy в "The Financial Times" накануне столетия со дня смерти Кафки пытается понять, "выглядит ли наш мир более кафкианским, чем он сам мог себе представить?":
"Сто лет назад, 3 июня 1924 года, в санатории доктора Гофмана под Веной больной туберкулезом умер ровно за месяц до своего 41-летия. Франц Кафка, родившийся в Праге в немецкоязычной еврейско-чешской семье, был маловероятным кандидатом на мировую литературную славу.
Но столетие со дня его смерти будет отмечено многочисленными торжествами. Например, Бодлианская библиотека Оксфорда на выставке в мае этого года покажет публике дневники и записные книжки Кафки, а в число множества готовящихся книг входит, например, и сборник "A Cage Went in Search of a Bird" («Клетка отправилась на поиски птицы») - рассказы, вдохновленные Кафкой и написанные такими авторами, как Томми Ориндж, Хелен Ойейеми, Элиф Батуман и Али Смит.
И это только начало. В TikTok, где хэштег #kafka уже набрал более 1,4 миллиарда просмотров, подростки теряют сознание от цитат из любовных писем Кафки: "И когда я говорю, что ты для меня самое любимое, пожалуй, это тоже не подлинная любовь; любовь - то, что ты для меня нож, которым я копаюсь в себе".
Тем временем корейский рэпер Ким Намджун, солист бешено популярного бойз-бенда BTS, рекомендует своим поклонникам прочитать "Превращение" - рассказ Кафки о превращении продавца Грегора Замзы в гигантское насекомое (вероятно, навозного жука, возможно, таракана — инструкция Кафки к издателю заключались в том, что насекомое нельзя рисовать, а если оно все же проиллюстрировано, то должно быть видно издалека).
Сам Кафка был бы поражен такими празднованиями. Большую часть своей взрослой жизни он проработал клерком и страховым брокером, предпочитал безвестность и редко публиковался. Он также колебался между диким отчаянием и огромной любовью к письму как таковому. Его рассказы давали ему отпор, как Франц отмечал в дневниковой записи за октябрь 1913 года: «Всё сопротивляется тому, чтобы велась запись». Но, как он писал своей невесте Феличе Бауэр несколько лет спустя: «Я сделан из литературы: я никто другой и не могу быть никем другим».
По словам некоторых биографов, отказавшись от своих «каракулей», Кафка сжег около 90% своих сочинений. К счастью для нас, его друг и литературный деятель Макс Брод проигнорировал его указание сжечь остальное, получив результат, который мы сейчас празднуем.
Столетие спустя читатели, рэперы, писатели и подростки по всему миру приняли Кафку — слово «кафкианский», как и «оруэлловский», стало употребляться слишком часто и повсеместно, проникнув и в другие языки (например, «kafkask» в норвежском языке).
Во время своих путешествий я встречала его в самых неожиданных местах и самым неожиданным образом: рыбак, живущий в хижине на пляже Тривандрум, показал мне свою любимую книгу, малаяламский перевод «Замка», а скромный профессор, недавно вышедший из тюрьмы в Мьянме, упомянул «Процесс», чтобы объяснить абсурдность его собственной юридической борьбы. Однажды я встретила двух молодых женщин, которые в морозный зимний день читали вслух мангу-адаптацию рассказов Кафки, написанную японскими братьями и сестрами Nishioka Kyodai, возле озера Хаус Хас, их дыхание выбрасывало слова в виде крошечных облаков пара.
Индийский театральный режиссер и актер Rama Pandey в ответ на политические репрессии и несправедливые аресты адаптировала «Процесс» в пьесу «Giraftari» («Заключение») с использованием форм народного театра Раджастхана в 2015 году, но годы пандемии придали ему новую глубину: «Благодаря добровольному домашнему карантину [во время Covid] мы можем почувствовать себя под арестом», — сказала в своем интервью о проекте Pandey.
Еще в 2011 году Джон Бэнвилл высказал другую национальную идею: «Его тон голоса определенно вполне ирландский: это чувство меланхолии, это чувство странности и ощущения себя чужим в этом мире». Тем не менее, когда в 2007 году японский режиссер Кодзи Ямамура снял по рассказу «Сельский врач» анимационный фильм, он сказал, что, по его мнению, на автора повлияла китайская философия, и что его творчество - близкий родственник японского традиционного театра кёгэн. Для меня писатель и переводчик на хинди Ashutosh Bharadwaj лучше всего объяснил, почему кажется, что Кафка принадлежит всем и всему одновременно. В интервью 2023 года он назвал Кафку «писателем множества противоречивых и сбитых с толку личностей».
Кафка был постоянным аутсайдером, даже на своей земле, писал во времена мировых войн, отражая неуверенность и пугающий выбор нашего времени. В сентябре прошлого года Ukraine Fringe собрал в Киеве театральные труппы со всего мира. Американский актер и режиссер Роберт Макнамара поставил спектакль по рассказу Кафки 1917 года «Отчет для академии» как монолог, написав в Newsweek: «Речь идет о человеческой бесчеловечности, жестокости и — ненависти к свободе... Обезьяна вынуждена выбирать между «свободой» и «тюрьмой». Медленная, затяжная смерть, очень похожая на то, что один человек предлагает целому народу».
Однажды днем, сидя в Интернете, я наткнулась на проект Kafka AI Project (kafkaaiproject.com/#chapter_one) — отважную попытку использовать GPT-4 для заполнения пробелов в повествовании в оригинальной, незаконченной рукописи «Процесса». Загадочные фигуры всплывают из наступающей тьмы, ухмыляющиеся чиновники противостоят Йозефу К. Главы GPT-4 обладают той вялой серьезностью, которую я ассоциирую с имитацией ИИ авторов-людей. Но тогда Кафка, так хорошо осознававший способность человечества заманиваться в лабиринты, созданные им самим, нашел бы свежий, возможно, устрашающий материал в ненадежных обещаниях ИИ, его машинных галлюцинациях и случайных решениях.
Возможно, именно из дневников Кафки понимаешь, почему его произведения поражают до такой глубины. Мифический Кафка в них задумчивый, подавленный ослик Иа-Иа современной письменности: «Поспал, проснулся, поспал, проснулся, жалкая жизнь». Но его записи полны ярких, лукаво-комических зарисовок друзей и незнакомцев; у него бывают минуты искрометного счастья, наполняющие его «легким приятным трепетом»; он находится в «абсолютном отчаянии», когда сочинение идет плохо, но бежит по каменным мостам Праги, напевая радостную мелодию, когда возвращается вдохновение.
В записи в январе 1922 года он одинок, покинут, убежден, что неспособен к дружбе — и все же «притяжение человеческого мира настолько огромно, что в одно мгновение оно может заставить забыть все». От высот до глубин, полный противоречий, такой отчаянный и такой остро живой — неудивительно, что мы до сих пор читаем и нуждаемся в Франце Кафке."
Телеграм-канал "Интриги книги"