Начало.
-Нина Васильевна, Нина Васильевна! У него рука дрогнула и под закрытыми веками глаза движутся!
-Господи, напугала. Чего ты так кричишь, Аксёнова, чему радуешься? Как будто машину по лотерейному билету выиграла. Ну даже если он и придёт в себя, калека ведь, ничего хорошего, уж лучше бы...-Нина Васильевна махнула рукой в сторону Аксёновой и продолжила наводить порядок в шкафу с лекарствами,- Тебя Антон Сергеевич спрашивал.
-Зачем?
-Знамо дело зачем. Не стала я говорить, что ты пропадаешь у постели безнадёжного, может ещё одумаешься, дурья твоя башка, да повернёшь свою мордочку в сторону Антона Сергеевича, да наконец поймёшь, где оно твоё счастье.
-Какое счастье? Он женат.
-Однако, любовь, она всё прощает. Сегодня женат, а завтра глядишь и не женат. Вот бы меня кто нибудь так-то добивался. Ох, годы мои-гады,-вздохнула старшая медсестра,- Гляди Аксёнова, мчатся они, эти годы, не успеешь оглянуться. Глядь, а уже никто и не смотрит на тебя, как на женщину. Остаётся на всё и про всё, один только почёт за долгие годы работы и уважение за профессионализм. Скучно это, Аксёнова и грустно. Эх, где мои двадцать лет? Вот бы я шороху навела,-подмигнула Нина Васильевна Аксёновой,-Иди уж, бедолага, к своему калеке, прикрою.
-Спасибо, Нина Васильевна.
Игорь хотел пробиться сквозь мрак, он шёл на голос Аксёновой, но голос её то появлялся, то исчезал и потому ему никак не удавалось миновать темноту и вновь оказаться на земле.
Иногда он задавал себе вопрос, зачем ему туда? Ведь он услышал, останется калекой, инвалидом. Может ему стоит остаться в этом мраке? Но как он понял, не ему это решать, за него решили те двое, которые спорили и каждый отстаивал свою точку зрения.
На своём лице он почувствовал руку Аксёновой , прежде всего, он узнавал её по запаху. Лёгкий запах хлорки с едва уловимым запахом резины, похоже от перчаток, в которых мыла полы Аксёнова. Раньше эти запахи Игорю показались бы отвратительными, но сейчас они казались ему самыми что ни наесть божественными, потому как то были запахи рук Аксёновой. Руки её была тёплыми, немного шершавыми. Как же ему хотелось схватить её руку прижать к своим губам и никогда не отпускать.
-Игорь,- услышал он её дрожащий голос, ему показалось она плачет,-Игорь,-повторила она и на его губы упала солёная капля.
Она плачет, да, она плачет. Он не может быть таким не благодарным и жёстким. Сколько ангел Аксёнова просит его о том, чтобы он открыл глаза, он не знает, но видимо, слёзы-это отчаяние, это крик души его ангела. Он должен, нет, он просто обязан открыть глаза и успокоить своего ангела. В темноте он попытался сконцентрироваться на самом светлом месте, но можно ли определить его в этой густой темноте. По слегка сероватому оттенку черноты, он понял, тут слабое место мрака. Игорь шагнул туда и по его векам ударил яркий солнечный свет. Глаза были закрыты, но он точно знал, сейчас он их откроет и увидит Аксёнову. А вдруг не увидит? Вдруг это только в темноте он слышал её голос, а наяву возможно и нет той самой Аксёновой.
-Тоня,-услышал он голос мужчины и открыл глаза.
Девушка, стоявшая над ним вздрогнула, снова ему на губы упала её слеза. Рукой она смахнула слёзы и повернулась на голос, который её позвал.
-Антон Сергеевич?
-Тоня, что ты здесь делаешь? Бегаю, ищу тебя, как какой-то пацан.
Антон Сергеевич подошёл к Аксёновой и попытался её обнять.
-Не надо, -сказала Тоня и отстранилась от Антона Сергеевича.
-Думаешь он видит или слышит?-усмехнулся Антон, махнув головой в сторону кровати Игоря ,-Тоня, милая моя,-вновь попытался привлечь к себе девушку Антон,- что ж ты со мной делаешь? Сколько ты будешь меня пытать?
-Перестаньте, не надо,-сопротивлялась Тоня.
-Девушка сказала: "не надо", значит не надо,-дрожащим голосом произнёс Игорь. Ему казалось что он разучился говорить, но нет, сказал.
И Антон Сергеевич, и Тоня одновременно вздрогнули. Тоня подскочила к Игорю , она и смеялась и плакала, видно было, эмоции переполняли её.
-Я же говорила, я говорила, что он... И он... Вот, вот. Ты вовремя очнулся, Игорь,-сказала Тоня,- весна в самом разгаре, ты не проспал её,-ликовала Аксёнова.
Антон Сергеевич подошёл к Игорю, улыбнулся и сказал:
-А ты молодец, парень, выкарабкался всё таки.
После темноты, дневной, солнечный свет казался невероятно ярким, Игорь прикрыл глаза и благодарно улыбнулся. Нет, эта улыбка была предназначена не Антону Сергеевичу, а его персональному ангелу Аксёновой.
-Ну как, как чувствуешь себя? Пошевели пальцами рук,-попросил его Антон Сергеевич.
-Игорь послушно пошевелил.
-Молоток,-похвалил его врач, -а теперь пальцами ног.
Ног Игорь не почувствовал и сказал:
-Я устал, я очень устал, я так долго бродил в темноте и потому ноги не слушают меня.
-Ну ладненько, отдыхай,-Антон хотел выйти из палаты, но Игорь остановил его вопросом.
-Саша-моя жена и мои дети, он живы?
Антон молчал.
-Почему вы молчите?-тревожился Игорь, -Они живы?
-Нет,-коротко ответил Антон Сергеевич и направился на выход, никогда ему не привыкнуть говорить людям о смерти их близких.
-А-а-а-а-а!!!!!-закричал Игорь и вновь очутился в темноте.
Ему здесь легче. Привычнее, что-ли? Пока он был здесь, душа его не так терзала, как только что, когда он оказался в том солнечном весеннем дне, который причинил ему такую боль. Он навсегда захотел остаться в своём уже привычном мраке. Возможно, он здесь вновь встретится с Сашей и со своими мальчиками, а там, где так радостно и победоносно светит солнце, никогда ему их не увидеть. "Никогда"- эта правда раздирала его сердце на части.
-Больше сюда не возвращайся,-услышал Игорь голос извне,-пора возвратиться на землю и продолжать жить. Я за тебя вписался, не огорчай меня, уходи и поверь, ничего нет прекрасней жизни на Земле, это подарок душе. Не каждая душа может посетить землю, тебе выпало счастье жить в эмоциях. Только на Земле это возможно, а потом безмятежность и покой, покой от которого хочется бежать. Иди, иди, иди...
Игорь не хотел открывать глаза, но понял, он опять вернулся в весну, горькую и беспощадную весну, которая своей правдой вырывает его сердце из груди.
-Зачем вы, Антон Сергеевич?-услышал он голос Аксёновой,-Зачем так резко? Он опять в коме. Не надо было. Надо чтобы он окреп, а тогда уж.
Похоже, Тоня остановила уходящего из его палаты хирурга и он слышал разговор своего ангела с Антоном Сергеевичем.
-Я врач, хирург и чтобы было потом полегче, мне часто приходится делать больно.
-Но это душа, это совсем другое, его душа, она сейчас слаба и вы не знаете как её лечить.
-Если ему суждено жить,-ответил Тоне Антон Сергеевич,- то этот удар сделает его сильнее. Ты же понимаешь, как ему придётся жить? Из молодого, красивого, успешного мужчины и резко в инвалиды.
Антон ушёл, а Тоня подошла к кровати Игоря.
-Возвращайся, Игорь,-попросила она.
Из-под закрытых глаз, сомкнутых ресниц Игоря, катились слёзы.
-Хороший мой, хороший, не уходи далеко, -просила его Аксёнова,-Хочешь, я всегда буду рядом с тобой? Хочешь?
Он слаб перед горем потери Саши и детей. Всегда был сильным, всегда, а теперь слаб и плачет. Может пришло время стать слабым? Ему всегда и всё давалось легко и оттого он был успешен. А теперь всё не то и всё не так, будто заново родился, то будет уже другая жизнь, совсем другая.
Он чувствовал, Тоня смотрит на него и он открыл глаза.
Она наклонилась к лицу Игоря, поцеловала его в глаза и сказала:
-Плачь, не стесняйся, горе надо выплакать, выстрадать. Я Игорь всегда против того, когда говорят, что мужчины должны быть сильными и плакать не должны. Не верь этому, Игорь, всё это, непонятно кем придуманное враньё. Плакать нужно и можно всем, всем. Ты слышишь меня, Игорь?
-Я слышу тебя, ангел мой, Аксёнова,-благодарно улыбнулся ей Игорь.
Он не мог остановить слёзы и был благодарен ангелу, что не нужно их прятать.
-Аксёнова! Тебе что...?-услышал Игорь, когда дверь в палату открылась, теперь он не только слышал, но и видел.
-Нина Васильевна, Игорь из комы вышел,-тихо сказала Тоня, как будто боялась спугнуть то счастье, в котором она сейчас прибывает.
-Всё таки вышел,-тихо произнесла Нина Васильевна,- А Антон Сергеевич...?
-Был тут, знает.
-Что ж теперь будет? К родителям наверное, в Германию уедет. Там может чего и сделают, может там их врачи и их технологии получше наших.
Нина Васильевна развернулась и вышла из палаты, невыносимо ей было смотреть на растерянное лицо Тони.
" Глупая, глупая, говорила я ей, чтобы не влюблялась в этого Игоря, говорила, да кто ж их теперь, пожилых -то слушает? Сами- с усами",- жалела Тоню Нина Васильевна.
-Подождите,- окликнула старшую медсестру Тоня,-Нина Васильевна, подождите. Так его родители в Германии?
-Мать там его, замужем за немцем. Деньжищи -то оттуда к нам поступают,-вздохнула Нина Васильевна,-Так что Тонюшка, поумерь свою пылкость к больному, жалко мне тебя дурёху, страдать будешь. Вижу, влюбилась. Не надо Тоня, не надо.
-А я, а я, я... -расплакалась Тоня,- Ему ведь сиделка нужна будет? Я за ним...
-Да там такие сиделки, фрау там всякие... Нужна ты им там будешь? Спустись на землю, Аксёнова, не будь дурой.
-А я хочу, хочу быть дурой, Нина Васильевна,-в голос заревела Аксёнова и обняла старшую медсестру.
Продолжение следует. Жду ваши отклики и лайки, мои дорогие читатели. Спасибо вам за внимание, надеюсь, что вы с удовольствием проводите время, читая мои рассказы. С уважением к вам, ваш автор.