Как видим, другим препятствием на пути строительства храма, было подавленное настроение в результате неурожая и природных бедствий.
"В двадцать четвертый день девятого месяца, во второй год Дария, было слово Господа через Аггея, пророка. Так говорит Господь Саваоф: «Спроси священников о законе и скажи: “Если бы кто нёс освящённое мясо в поле одежды своей и полой своей коснулся хлеба, или чего-либо варёного, или вина, или елея, или какой-нибудь пищи, — сделается ли это священным?”» И отвечали священники и сказали: «Нет». Потом сказал Аггей: «А если прикоснётся ко всему этому кто-либо, осквернившийся от прикосновения к мертвецу: сделается ли это нечистым?» И отвечали священники и сказали: «Будет нечистым». Тогда отвечал Аггей и сказал: «Таков этот народ, таково это племя предо Мною, — говорит Господь, — и таковы все дела рук их! И что они приносят там, всё нечисто. Теперь обратите сердце ваше на время от сего дня и назад, когда ещё не был положен камень на камень в храме Господнем. Приходили, бывало, к копне, могущей приносить двадцать мер, и оказывалось только десять; приходили к подточилию, чтобы начерпать пятьдесят мер из подточилия, а оказывалось только двадцать. Поражал Я вас ржавчиной и блёклостью хлеба и градом — все труды рук ваших; но вы не обращались ко Мне, — говорит Господь. — Обратите же сердце ваше на время от сего дня и назад, от двадцать четвёртого дня девятого месяца, от того дня, когда основан был храм Господень; обратите сердце ваше: есть ли ещё в житницах семена? Доселе ни виноградная лоза, ни смоковница, ни гранатовое дерево, ни маслина не давали плода; а от сего дня Я благословлю их»" (Агг. 2:10–19).
Стих 10. Немногим более чем через два месяца после второго пророчества Аггея опять было слово Господа к иудеям через Аггея, пророка. Это третье пророчество было «в двадцать четвертый день девятого месяца, во второй год Дария» — то есть примерно 18 декабря 520 г. до н.э.
Стих 11. На этот раз весть Аггея основывалась на ответе священников — компетентных учителей Закона, — который они дали на два вопроса. Вместо «Спроси… о законе» в Новом Русском Переводе написано «Спроси… что говорит закон». В еврейском тексте употреблено слово тора, что значит «предписание», или «указание». В данном контексте оно, очевидно, означает «повеление» или «решение», основанное на знании священниками Закона (см. Втор. 17:11; Мал. 2:7). Вопросы требовали от священников применения Божьих общих истин Закона к конкретным случаям из жизни иудеев.
Стих 12. Оба вопроса похожи. Первый был «Если бы кто нёс освящённое мясо в поле одежды своей и полой своей коснулся хлеба, или чего-либо варёного, или вина, или елея, или какой-нибудь пищи, — сделается ли это священным?» Вопрос по своей сути заключался в следующем: «Передаётся ли святость, или чистота, при контакте?» Если что-то ритуально чистое коснётся какого-либо предмета, то станет ли этот предмет чистым? Священники ответили правильно: «Нет». Святость, или чистота, не могла передаваться от одного предмета к другому.
Стих 13. Второй вопрос был противоположным: «А если прикоснётся ко всему этому кто-либо, осквернившийся от прикосновения к мертвецу: сделается ли это нечистым?» Иными словами: «А нечистота передаётся при контакте?» Если кто-то нечистый прикоснётся к предмету, то станет ли этот предмет нечистым? Священники опять ответили правильно: «Будет нечистым». Правильный ответ — «Да». Ритуальная чистота не могла передаваться при контакте, а нечистота — могла. Обе эти истины иллюстрируют и доказывают то, что пророк сказал далее.
Стих 14. Только второй вопрос с ответом на него (2:13) был использован Аггеем в качестве основания для главной мысли этого стиха. Для чего в таком случае нужен был первый вопрос и ответ на него в 2:12? Возможно, та истина, что «чистота» не передаётся, отвечала на вопрос, который задавался: «Если некоторые хорошие люди среди нас по-настоящему болеют за Господню работу, то разве Бог не посчитает весь народ святым?» Ответ — «Нет», потому что «чистота не передаётся»: несколько хороших людей не делают весь народ праведным.
А своим вторым вопросом и ответом на него (2:13) Аггей, в сущности, говорил, что если народ нечистый, то, что бы они ни приносили и что бы ни делали, всё нечисто. Какой именно грех сделал их нечистыми, неясно. Роджер Карстенсен считает, что проблема была «деликатная»: «Вместо того чтобы атаковать в лоб, [Аггей] использует аналогию, приводя установленные системы жертвоприношений в качестве логического обоснования своего утверждения». Карстенсен предлагает такие возможные сценарии: (1) возможно, пророк выступал против иудеев, которые приносили нечистые жертвы; (2) возможно, были нечистыми и могли как-то дискредитировать восстановление Божьего народа те, кто избежал вавилонского плена; (3) возможно, среди священников уже были люди смешанного происхождения (см. Неем. 13:4, 5). Поэтому священники подпадали под осуждение в результате своего же постановления по заданному вопросу. (4) Возможно, и священники и народ уже заключили браки с иноземками. Каким бы ни было прегрешение, заразная нечистота сводила на нет всё хорошее в их жизни и делах.
Стихи 15, 16. Аггей в третий раз просит людей обратить сердце своё на прошлые события (1:5, 7). Более ясное понимание того, что сделал Бог, побудит их закончить порученное им дело. На что они должны «обратить сердце»? Им нужно было понять, что Бог отказывается благословить их усилия, потому что народ был «нечистым» (2:14) ещё со времени до того, как начал работать в храме. В результате их нечистоты урожай зерна составлял всего половину от ожидаемого, а вина получалось лишь сорок процентов от ожидаемого. Такой скудный урожай был Божьим наказанием за их грехи.
Стих 17. Из-за их нечестия Бог поражал народ и все труды рук их ржавчиной (в Российском Библейском Обществе «знойным ветром»), «знойным восточным ветром, сухим и горячим, губившим их урожай» (Карстенсен). Ещё он поражал их блёклостью хлеба, «болезнью зерновых растений, при которой они желтеют и не созревают» (Хейли). Мало того, Он поражал их градом, который тоже губил урожай. Эти бедствия должны были побудить иудеев к покаянию, но Божье наказание не достигло желаемой цели, так как народ не обращался к Господу (см. Ам. 4:9).
Стихи 18, 19. Бог опять просит народ обратить сердце на свои обстоятельства (1:5, 7; 2:15). Им нужно подумать над неурожаями в прошлом и сопоставить свои неудачи с великими благословениями, которые они получат от Бога в будущем.
Вопрос «Есть ли ещё в житницах семена?» предполагает отрицательный ответ. Так как Господь наказал Свой народ, урожай на полях оказался скудным. Всё собранное зерно было, очевидно, уже съедено, и «житницы» стояли пустые (см. Иоиль 1:17). Фруктовые культуры тоже не давали плода.
Это пророчество Аггей изрёк двадцать четвёртого дня девятого месяца — то есть 18 декабря 520 г. до н.э. (2:10). В тот год ячмень и пшеницу убрали поздней весной и ранним летом (апрель—июнь). Затем, поздним летом (август—сентябрь), был сбор плодов с виноградной лозы, смоковницы и гранатового дерева. А совсем недавно, осенью, убрали маслину (сентябрь—ноябрь). Но вместо радости время сбора урожая принесло разочарование и горе. К этому времени, в декабре, то малое количество зерна, которое ещё оставалось, было посеяно для будущего весеннего урожая. И в таком контексте Бог обещает: «от этого дня Я благословлю их».
От неурожая народ страдал «от того дня, когда основан был храм», то есть, возможно, с самого того времени около шестнадцати лет назад, когда было положено основание храма. Однако добрая весть состояла в том, что, невзирая на «нечистоту» иудеев и бесплодность их трудов, с этого времени Бог начнёт благословлять их. «Нечистота» их осталась в прошлом и больше не будет для них препятствием.
Здесь между строк читается допущение, что, какой бы грех ни сделал народ «нечистым», люди покаялись, или покаются в нём; поэтому Бог благословит их труды успехом. Может быть, иудеи были «нечистыми» потому, что храм лежал в развалинах, а они занимались своими делами (1:2, 4); но начав восстанавливать его, они продемонстрировали своё покаяние, и потому с того дня Бог будет благословлять их.