Мысли Бориса быстро перекинулись с одежды девушки на ее собаку. Даже если она с брачком, тысяч 50 за нее можно выручить. А для него это огромные деньги. Вместе с теми, что он скопил, вообще получится колоссальная сумма. Можно попробовать сделать себе какие-то документы.
Как пока Борис не знал. Хотя был уверен, что хозяева приюта, где он жил, смогут помочь.
Почему он оказался в небольшом стогу скошенной травы под грушевым деревом Борис не помнил – алко голь даже в небольших количествах его вырубал полностью. Помнил только, что вчера вечером несколько человек из тех, кто заходили в приют на несколько дней, «перекантоваться», решили отметить «тяпницу», как они говорили. Хотя какая для них разница в днях было непонятно. Для них что «тяпница», у всех – пятница, что другие дни недели – никто не работал и не стремился.
Одно хорошо – грушевая аллея была относительно недалеко от приюта. Надо было перейти железнодорожные пути и немного углубиться в промзону.
А пока он шел среди старых груш и яблонь и пытался вспомнить что-то из своей прошлой жизни. Он не мог понять, как память, которая упорно не желала возвращаться, вдруг показала ему кусок его прошлого. А может не его?...
Его воспоминания начались пару лет назад. Когда он очнулся в каком-то вагончике, где кроме него находились двое мужчин и женщина. Геологи. Они сказали, что нашли его когда работали – он лежал без сознания, с выбитым глазом, раной над виском. В тот момент он и понял, что ничего не помнит. Ни кто он, ни как и зачем попал в лес, который тянулся на тысячи километров вокруг. К тому же голова так болела, что и думать было невозможно.
Потом его перевезли в поселок, где жили геологи. Когда он более-менее пришел в себя, стало понятно, что он в буквальном смысле Никто и звать Никак. При нем не было никаких документов, Он ничего не помнил, его не разыскивали ни полиция, ни родня. Его отпечатков пальцев в базе данных не нашли.
Одежда, в которую он был одет, тоже не давала никаких зацепок – обычная добротная униформа для тех, кто идет в тайгу, хотя и порядком потрепанная. Предположили, что он «черный» старатель, но при нем не был ни оборудования, ни золота, да и руки, пусть со старым и обломанным, но маникюром! явно говорили о том, что к тяжелому труду он не приучен.
Люди ему попались хорошие, он прожил в поселке почти год, полностью восстановился. Только с документами были проблемы. Он не числился ни в каких базах, людей, которые могли бы подтвердить его личность, не нашлось, поэтому и документов ему выдать не могли.
Имя Борис ему дали его новые знакомые потому что по местным меркам он оказался очень галантным кавалером. Его и прозвали как в песне – Борька-бабник.
Жизнь в маленьком поселке его тяготила, он был уверен, что в большом городе ему смогут помочь.
Поэтому один из его новых знакомых договорился со своим другом, врачом из Красноярска, чтобы Борис поехал к нему. Надежда была на то, что лекарства, а может гипноз помогут вернуть память. Но увы, чуда не случилось. Ни с оформлением документов, ни с лечением.
В полиции сотрудник, к которому обратился Борис, повел себя… Борис даже не смог объяснить, просто почувствовал, что лучше ему уйти и не приходить больше – иначе его могут сделать виноватым в чем-то к чему он никакого отношения не имеет. И что лучше вообще исчезнуть из города. Поэтому он принял решение ехать дальше.
Постепенно он познакомился с такими же отверженными жизнью и уезжал все дальше и дальше от тех мест, где его нашли. Единственное, чем он дорожил и берег – это старенький кнопочный телефон, который ему дали в поселке. Деньги на нем давно закончились, зарядка была потеряна, но Борис был уверен, что только он как-то устроится, то и телефон зарядит, и денег на него положит.
Бывали месяцы, которые проходили в пьяном угаре, бывали – удачные. Он не пил, находил какую-то временную работу, получал какие-то деньги.
Продолжение следует...
