Найти тему

29 глава. Сюмбюль-ага идёт к Иерониму. Джеври-хатун согласилась поехать на рынок

Джевхер видит Джеври
Джевхер видит Джеври

Один из охранников Топкапы открыл перед Сюмбюлем ворота, и тот торопливо направился по широкой аллее во дворец.

Перед парадной дверью он замедлил шаг, постоял несколько секунд в раздумьях и свернул в сад, удостовериться, навели ли там порядок после вчерашнего праздника.

Бросив придирчивый взгляд вокруг себя, он одобрительно хмыкнул и быстрыми шагами отправился в гарем.

Отыскав Джеври-хатун, он поинтересовался, всё ли в порядке и на минуту застыл, разглядывая женщину.

- Да, можете быть спокойны, Сюмбюль-ага, всё идёт по плану. В саду и во дворце чисто. Господин Теодорас уехал на рассвете, и молодой человек с ним. Хюррем-султан ещё не покидала покои повелителя, - с обычной чёткостью доложила она, хотела уйти, но остановилась.

- Сюмбюль-ага, в чём дело? Что-то не так? – коротко спросила она, не меняя выражения лица.

- С чего Вы взяли, Джеври-хатун? – смутился он.

- Вы так смотрите на меня, будто хотите спросить что-то важное, - ответила она, не дрогнув ни одним мускулом на лице.

- Нет…хотя, да, - запнулся Сюмбюль.

- Так спрашивайте, я Вас слушаю, - также холодно позволила она.

- Джеври-хатун, а вот тот кулон, который я как-то увидел у Вас на груди, вернее, когда Вы не заметили, что он выскочил у Вас из-за ворота…- залепетал мужчина.

- Сюмбюль-ага, это обыкновенное украшение, ничего особенного в нём нет, пусть это Вас не беспокоит, - вежливо ответила она, слегка поклонилась и спешно удалилась красивой лёгкой походкой.

- Пусть это Вас не беспокоит, - ответила Джеври
- Пусть это Вас не беспокоит, - ответила Джеври

“Нет, ну теперь-то я вижу, что она копия моей Джевхер, ну, может, и не копия, но похожа точно, - размышлял Сюмбюль, провожая взглядом хазнедар, - да у них даже походки одинаковые.

Ой, Аллах, Аллах! Вот это да! Как же мне её выманить на рынок? У этой женщины не характер, а сталь, причём дамасская. Придётся напрячь свой ум.

А если сказать ей про кулон, который я видел у Яшара? А вдруг вещица просто похожа, мало ли их, одинаковых?

А если спросить напрямую, есть ли, мол, у Вас, уважаемая Джеври, сын или сестра? Ага, а она мне в ответ вежливо так: а не хотите ли, уважаемый Сюмбюль-ага, схлопотать по лицу за вопросы, которые Вас не касаются?

Ох, нет, выход один, везти её на рынок. Я буду не я, если не придумаю, как это сделать. Я обещал моей Джевхер”, - покачал головой Сюмбюль и от неожиданно прозвучавших возле самого уха слов сильно вздрогнул и обернулся.

- Сюмбюль-ага, что это ты так на Джеври-хатун засмотрелся? Ох, ага, уж не дамский ли ты угодник? – лицо Амбера-аги улыбалось ехидно и лукаво.

Амбер разговаривает с Сюмбюлем
Амбер разговаривает с Сюмбюлем

- Ох ты…Амбер-ага…чтоб тебя…напугал, - возмутился Сюмбюль, - э-э-эх, нашёл, чем шутить, постыдился бы. Я смотрю, ты там, среди дикарей, совсем разболтался, - смерил его осуждающим взглядом Сюмбюль и вознамерился пойти дальше, но Амбер схватил его за рукав.

- Сюмбюль-ага, не обижайся, ты же знаешь, что я не со зла. И потом, это же счастье, когда можешь любить женщин…наверное…- призадумался он.

- Прости, Амбер-ага, но отстань от меня, - перебил его Сюмбюль, выдернул рукав и сделал шаг в сторону.

- Стой, Сюмбюль, да я не для этого тебя остановил, - выскочил перед ним Амбер и преградил путь, - посмотри на меня, какой я? – расплылся он в широкой улыбке.

- Амбер-ага, ты герой, мы все гордимся тобой, и сказали тебе об этом сотни раз, да ниспошлёт тебе Аллах крепкого здоровья на долгие годы, - сокрушённо вздохнув, выдавил на лице улыбку Сюмбюль-ага, - теперь я могу идти?
- Сюмбюль-ага, да подожди ты, ну посмотри же внимательно на меня, - не унимался Амбер.

- О, Аллах! За что мне всё это! Ну отпусти ты меня, Амбер-ага, дел много, - взмолился Сюмбюль. – Почему ты хочешь, чтобы я на тебя смотрел так долго? Чего я в тебе не видел? – начал раздражаться Сюмбюль.

- Сюмбюль-ага, посмотри на моё лицо, оно чистое! На нём нет больше тех ужасных узоров! Они отмылись! Иероним-Эфенди дал мне какой-то раствор, и вот, пожалуйста, я красив, как прежде, - едва не смеясь от счастья, выпалил Амбер, поворачиваясь к Сюмбюлю то левой щекой, то правой.

Сюмбюль внимательно присмотрелся к лицу евнуха и увидел, что оно и в самом деле очистилось, хотя к тому, прежнему, все уже привыкли. Чтобы не обидеть товарища, он всплеснул руками и воскликнул:

- Ай-ай, Амбер-ага, да ты и вправду стал таким, как прежде! А я ещё смотрю и думаю, что это он так похорошел? Ой, красавец! – Похлопал он его по плечу, - Молодец!

- Спасибо, Сюмбюль-ага, - сказал довольный Амбер, - только молодЕц наш великий лекарь Иероним-Эфенди. Что бы мы все без него делали! Талант! – с серьёзным видом он поднял палец вверх и, оставив Сюмбюля, гордо пошёл по коридору.

“Надо же, и правда, даже следов не осталось, этот Иероним гений, - усмехнулся Сюмбюль и поспешил по делам, но мысль, осенившая его, заставила остановиться.

“А что, если мне обратиться со своей проблемой не к Моша-Эфенди, а к итальянцу. Главный дворцовый лекарь обязан докладывать обо всех заболевших и обратившихся к нему госпоже или даже повелителю, а я бы этого совсем не хотел.

Иероним хороший парень, он всё понимает, с ним можно договориться. О, Аллах, благодарю тебя за то, что указал мне верный путь! – мысленно помолился Сюмбюль и не откладывая дело в долгий ящик направился к лекарю.

Тихонько постучав и услышав “Войдите!”, Сюмбюль открыл дверь покоев Иеронима и робко вошёл внутрь.

- О, Сюмбюль-ага, добрый день! – приветливо встретил его врач. – Что, мои покои готовы? Я могу переезжать? – спросил он.

- Нет, Иероним-эфенди, к сожалению Ваши покои будут готовы только к вечеру. Я пришёл по другому вопросу…по личному, - переминаясь с ноги на ногу ответил Сюмбюль.

- Что ж, ничего страшного, вечер уже скоро, - дружелюбно улыбнулся лекарь. – А что за вопрос? Я внимательно слушаю, проходите, присаживайтесь, - указал он рукой на тахту.

Сюмбюль прошёл неуверенным шагом и несмело присел на краешек дивана.

- Понимаете, Иероним-Эфенди, вопрос очень деликатный, и я бы очень не хотел, чтобы о нём кто-то знал, кроме меня и Вас.

- Не беспокойтесь, Сюмбюль-ага, я умею хранить тайны, тем более врачебные, - заверил его Иероним.

Сюмбюль осмелел и спросил напрямую:

- Можете ли Вы рассказать мне о евнухах, конкретно, обо мне?

Иероним пару минут смотрел на мужчину, пытаясь понять, что тот имеет в виду, и, сообразив, ответил:

- Сюмбюль-ага, прежде, чем что-то сказать я должен произвести полный осмотр. Вы согласны?

Сюмбюль покраснел и утвердительно кивнул головой.

- Хорошо. Тогда раздевайтесь ниже пояса и ложитесь на тахту, - распорядился лекарь и ушёл за ширму мыть руки.

Когда он вернулся, Сюмбюль уже ожидал его, лёжа на тахте с зажмуренными глазами и в нужном для осмотра виде.

Иероним улыбнулся и принялся за осмотр.

- Чтобы Вы не испытывали неловкость, Сюмбюль-ага, я вкратце посвящу Вас в некоторые физиологические особенности разного вида ев_нухов.

Их известно всего три: мамсухами, когда полностью уда_ляется всё, маджбубы, это ев_нухи, которые под_вергаются час_тичной опера_ции, и кхаси, подве_ргшиеся наиболее лёгкой процедуре юноши в переходном возрасте. Именно этот вид ра_бов обычно сохраняет возможность к пло_тск_ой жизни и даже дето_рождению.

О таком делении ев_нух_ов подробно написал известный арабский учёный аль-Субки. В подтверждение своих слов он приводил примеры из гарема багдадского халифа аль-Муктадира из династии Аббасидов.

У меня есть его книги, могу дать почитать.

- Да, Иероним-Эфенди, я буду Вам очень благодарен, если дадите мне почитать, - оживился Сюмбюль-ага.

- Хорошо, договорились, - кивнул Иероним и взял евнуха за плечо:

- Можете вставать, Сюмбюль-ага, одеваться. Мне всё с Вами понятно. И я думаю, что смогу Вас порадовать, - бодро сказал Иероним и снова скрылся за ширмой, где умывался.

Вскоре он вышел оттуда, и, вытирая полотенцем руки, стал объяснять Сюмбюлю-аге:

- Во-первых, Вы относитесь к третьей группе, с самой облегчённой процедурой, кхаси. К тому же операцию, похоже, делал неопытный или нерадивый врач. У меня к Вам вопрос: когда Вы подвергались этой процедуре, до по_лов_ого соз_ревания или позже? Ну или хотя бы сколько Вам было на тот момент лет?

- После, - глухо ответил Сюмбюль и не произнёс больше ни слова.

- Так это же отлично, Сюмбюль-ага, - обрадовался Иероним, но тут же осёкся, - простите, пожалуйста. Я имел в виду совсем другое. Если после, то все функции при таком виде опе_рации постепенно могут восстановиться вплоть до возможности де_торождения особенно в Вашем случае, когда опе_рация произведена некачественно. Я увидел, что наличие и прохождение се_менн_ой жид_кости по ка_налам…- Иероним замолчал, увидев изумлённое лицо евнуха, и коротко сказал:

- В общем, Сюмбюль-ага, если у Вас когда-нибудь будет жена, то есть вероятность рождения ребёнка, правда, небольшая, но всё же есть.

Сюмбюль, огорошенный словами лекаря, сидел неподвижно, словно боясь спугнуть ту самую маленькую вероятность.

Огорошенный Сюмбюль
Огорошенный Сюмбюль

- Сюмбюль-ага, я вижу, что очень удивил Вас, но великий Парацельс, у которого я учился, показывал мне десятки таких случаев и подробно рассказывал о причинах и последствиях. Как мужчина, я очень рад за тебя, - незаметно перешёл он на “ты”. – Хотя, в твоём случае это опасно. Если об этом кто-то узнает, тебе несдобровать, - нахмурился он, - даже не знаю, что тебе и сказать.

- Эфенди, ты мне уже всё сказал, и, поверь, никогда в жизни я не был так счастлив, как сейчас. А что делать дальше, я придумаю, - широко улыбнулся Сюмбюль. – Да пошлёт Вам Аллах великую любовь и бесконечное счастье! Аминь! – склонился он в почтении.

- Аминь, Сюмбюль-ага, я очень на это надеюсь, - ответил просиявший Иероним.

Сюмбюль вышел в коридор и прислонился лбом к холодной стене. Ему хотелось кричать от радости. Аллах вознаградил его за все мучения и страдания, за смирение и трудолюбие.

“У нас с Джевхер могут быть дети”, - подумал он и стукнул кулаком по стене.

- О, Аллах, Сюмбюль-ага, что случилось такого, что ты хочешь разрушить дворец? – услышал он рядом со своим ухом, обернулся и увидел напротив круглые испуганные глаза Амбера-аги.

- А, это опять ты, дорогой? Случилось, ещё как случилось! Я тебя так люблю! – воскликнул он, взял лицо евнуха в обе руки и смачно поцеловал в щёку.

- Нет, не надо, Сюмбюль-ага, продолжай любить женщин, - вытер щёку Амбер и, оглядываясь, побежал по коридору.

- Нет, не надо, Сюмбюль-ага!
- Нет, не надо, Сюмбюль-ага!

Сюмбюль рассмеялся в кулак и пошёл искать Джеври-хатун.

У него уже созрел в голове план, как выманить хазнедар из гарема.

- Джеври-хатун, Джеври-хатун, ай-я-яй, у меня беда, - вбежал он к ней в комнату, - прости, что без стука.

Джеври сидела за столом, подняла глаза от бумаг и бесстрастно посмотрела на Сюмбюля.

- Извольте быть выдержанным, Сюмбюль-ага, что случилось?

- Джеври-хатун, как Вам известно, тот торговец, у которого я покупал товар, оказался преступником. Теперь его товаром торгует незнакомая хатун, она не хочет мне его продавать, говорит, что вещи предназначены для дворца, и она может лишиться головы, если продаст их мне, которого, как она говорит, знать не знает. А там ткани, которые очень ждёт Шах-султан. Если она их не получит сегодня, я подведу Хюррем-султан, этого допустить невозможно. Пожалуйста, возьмите свою печать, отправьтесь со мной на рынок и подтвердите, что я из дворца, - жалобно пробормотал евнух.

Джеври минуту пристально смотрела на Сюмбюля и не выразив никаких эмоций сказала:
- Хорошо. Сейчас я положу бумаги на место и поеду с Вами. Идите к экипажу.

- Слушаюсь, Джеври-хатун, - подобострастно ответил Сюмбюль, вызвав едва заметное удивление хазнедар, выразившееся в приподнятой брови.

Через полчаса Сюмбюль-ага и Джеври-хатун сидели в карете, которая везла их на городской рынок.

Вскоре они покинули экипаж и направились к нужному прилавку. Чем ближе они подходили, тем сильнее билось сердце Сюмбюля-аги.

“Надо было взять с собой хоть помощника Моша-Эфенди, - пронеслось у него в голове, - кто знает, что сейчас будет”.

- Ура! Дядя Сюмбюль приехал! – послышалось издалека, тут же маленький мальчик подбежал к Сюмбюлю, и тот обнял его.

Джеври-хатун остановилась и внимательно стала наблюдать за встречей евнуха и ребёнка.

- Это мой знакомый мальчик, я ему гостинцы вожу, - объяснил Сюмбюль и впервые увидел на лице хатун нечто, похожее на любопытство.

Дальнейшие события следовали в таком порядке.

Сюмбюль с Илькином на руках и Джеври-хатун подходили к прилавку, за которым стояла Джевхер и улыбалась своим любимым людям.

Увидев рядом с ними женщину, она заметно занервничала, прищурилась и пристально вгляделась в неё.

- Джеври…- прошептала она и широко раскрыла глаза, - Джеври! – последовал её истошный крик, и она бросилась к женщине, узнав в ней родную сестру.

Джевхер подбежала, схватила её за плечи и, заливаясь слезами, продолжала твердить:

- Джеври, Джеври, это ты, Джеври…

- Джевхер?! – растерянно вымолвила та, - ты как здесь…- не закончив фразы, она раскинула руки и заключила сестру в крепкие объятия.

Сюмбюль глотал слёзы и успокаивал готового заплакать Илькина:

- Не бойся, милый, всё хорошо, мама встретила добрую тётю, которую очень давно не видела.

Неожиданно послышался отчаянный вопль Джеври:

- Помогите!

Сюмбюль бросил на женщин быстрый взгляд и увидел, как бесчувственная Джевхер повисла на руках у сестры.

- О, Аллах, помоги! – вскрикнул он, поставил Илькина на землю, подхватил Джевхер на руки и побежал к карете, крича на ходу хазнедар:

- Джеври-хатун, берите мальчика на руки и бегите к карете. О, Аллах, вот не зря я подумал о лекаре, почему я не взял его с собой, - задыхаясь от бега, ругал он себя, приближаясь к экипажу.

Не отставала от Сюмбюля и Джеври с Илькином на руках.