Всемирные выставки всегда были эдаким смотром тщеславия, каждая страна, которая участвовала в них, стремилась показать, что и она не лыком шита, что есть ещё порох в пороховницах и ягоды в... там, где им место. К ним готовились, выделялись большие бюджеты, строились отдельные павильоны, привозили всё самое лучшее, свежее, не залеживающееся.
Выставка 1958 года в Брюсселе была особенной. С последней выставки, прошедшей в 1939 году, минуло почти 20 лет, и человечество решило, что послевоенные раны зажили, экономика восстановилась и каждая страна можно показать всё самое лучшее.
Поэтому к выставке стали готовиться особенно тщательно. Тем более в мире нарастало новое противостояние между СССР и США, и обе сверхдержавы стремились выставить себя в качестве единственного светоча на планете.
О том, что противостояние будет нешуточным было ясно уже на этапе строительства павильонов. Оба павильона и советский, и американский стояли друг напротив друга. И оба были заточены под одну, главную, тематику: космос. В то время уже было понятно всем, что будущая борьба между капитализмом и социализмом развернётся в космосе. Поэтому непосредственно перед выставкой обе страны постарались запустить в космос хотя бы по одному спутнику.
СССР, включив режим удивлятора, смог запустить в космос не одну, а сразу две ракеты, и на выставку были привезены макеты бибикавших в вакууме спутников в натуральную величину. Народу они собрали немерено.
А вот американцам конкретно не повезло. Их павильон имел форму кольца, в самой середине которого должен был стоять макет ракеты, ровно за месяц до выставки выведшей на орбиту земли уже американский спутник. Правда ракета взорвалась прямо на старте и никуда полететь не смогла. Хвастаться макетом взорвавшейся ракеты было как-то не очень, поэтому в центре американского павильона зияла здоровенная дыра.
Можно было бы долго и нудно перечислять все те достижения, которые привезла наша страна на выставку. Это были десятки самых современных станков, машин, инструментов. Список впечатлял, оно и понятно - СССР активно восстанавливал хозяйство после войны, промышленность развивалась семимильными шагами.
Об этом говорит и количество наград - 420 золотых и серебряных медалей.
Понимая, что вся капиталистическая система пролетает как фанера над Парижем, а все золотые медали СССР просто возьмёт и заберёт себе, "просвещённые" американцы и "демократичные" европейцы решили толерантненько так ткнуть советскую делегацию носом в лужу.
И сделать это было решено в сфере искусства, показав всем, мол хоть советы и идут вперёд в промышленности, но мы самые культурные, духовные и т.д. по списку. Место для взятия реванша было выбрано вполне обоснованно: многие на Западе считали, что СССР не до культуры и искусства, ведь нужно восстанавливать то, что было разрушено в период Великой отечественной.
Какое искусство, когда есть нечего?
Пролёт фанеры над всё тем же французским городом состоялся в очередной раз. Секция "Культура" оказалась САМОЙ обширной на ВСЕЙ выставке. Конечно, журналисты не могли не поддеть советское искусство, мол, что мы тёток в передниках или мужиков с кувалдами не видели? Где тут высокое, светлое, эстетичное?
О том, как нашим удавалось получать золотые медали может рассказать следующий случай.
В числе экспонатов выставки был кабинетный рояль производства фабрики "Красный октябрь". Примерно вот такой:
Все эксперты, которые подходили к музыкальным инструментам советского павильона, отмечали их невероятно чистое и потрясающее по бархатистости и тембру звучание. Это категорически не понравилось представителям трёх крупнейших музыкальных фирм: Блютнер, Стейнвей и Бехштейн.
В одну из газет даже запустили утку, что, мол, советский рояль - дешёвая поделка, рубленая топором и собранная ничего не смыслящими в музыке бывшими сотрудниками колхоза "Красный лапоть".
Высмеяли нас знатно... они это умеют.
Однако некоторые музыкальные критики, посещавшие советский павильон, не были согласны с этой точкой зрения и написали опровержение. Тогда был назначен конкурс, очень простой, но эффективный: слепое прослушивание.
Согласитесь, легко говорить об исключительном звучании, когда видишь перед собой прославленный инструмент. Тут же всё было по-честному. В назначенный день лучшие рояли Стейнвей, Блютнер и Бехштейн привезли в концертный зал, где уже стоял наш "Красный октябрь". В общей сложности было прослушано 8 произведений.
Рояль "Красный октябрь" безоговорочно победил во всех прослушиваниях. Именитые американские и европейские марки умылись, наш инструмент взял в своей категории даже не золотую медаль, а Гран-При. На следующий день в газетах писали совсем другие статьи, в одной из них прозвучала та самая фраза:
Учитесь делать так, как делают русские!
Если бы только журналисты знали, кто и где делал эти инструменты. Дело в том, что "Красный октябрь" - та самая фабрика, которую в 1924 году большевики воссоздали на основе разорённого, национализированного производства Якоба Беккера и ещё 6 музыкальных фабрик, ранее принадлежавших немцам.
Немцы на своих фортепианных фабриках в России всегда отвечали за звук сами или нанимали австрийских специалистов, считавшихся лучшими экспертами. Те всё настраивали собственноручно, никого не подпуская к этой работе.
Естественно, у первых "пролетарских" инструментов качество было совсем никакое.
За рубежом над ними вполне заслуженно смеялись.
В Отечественную войну ситуация стала ещё хуже: многие ушли на фронт, а те, кто остался в тылу делали на станках для роялей и фортепиано ящики для снарядов, рации для партизан, гибочный цех рояльных корпусов выпускал пропеллеры.
Какое там искусство!
Однако уже в 1947 году фабрику воссоздали, решив подтянуть производство до лучших мировых образцов. Оставшиеся в живых, пришедшие с фронта мастера создали на фабрике конструкторское бюро, которое полностью изменило дизайн, всю начинку, внешний вид, и, главное, звучание инструментов.
Новые модели выходили каждые 2-3 года, постоянно вносились улучшения, имелась тесная обратная связь с ведущими исполнителями страны. Всё это позволило привезти в Брюссель лучшую модель фабрики. За 13 лет был гигантский объём работы.
Рояли и фортепиано, сделанные на этой фабрике в конце 50-х - и 60-е годы ХХ века были настоящими шедеврами. При этом их могли себе позволить многие советские семьи, которые, в противовес головной боли соседей, хотели, чтобы их дети росли будущими Рахманиновыми и Скрябиными.
Увы, прославленная фабрика, чью продукцию на ура раскупали зарубежные концертные залы, детище послевоенного СССР, не на долго пережила страну. Во время перестройки руководящие посты заняли "эффективные менеджеры". Они решили дать ей старое название - Якоб Беккер.
При этом не платили сотрудникам зарплату, набрали кредитов, не оплачивали налоги и коммуналку. Часть акций исчезла, начали втихую продавать помещения и к концу 90-х её окончательно обанкротили, продав право на торговую марку и все наработки... немцам.
Несколько лет назад торговая марка Беккер была восстановлена в... Москве, но насколько я знаю, своего производства у неё уже нет, все инструменты привозятся к нам из Германии.