В одном из ноябрьских номеров «Правды» за 1983 год было опубликовано письмо Марии Никитичны Григорьевой из Перми. Мать рассказывала о единственном сыне...
В пятнадцать мальчишеских лет мой единственный сын Женя добровольно ушёл защищать Родину от фашистских захватчиков. Окончил школу юнг на Соловецких островах, затем служил на катере «Морской охотник». И вот получили мы известие: проявив отвагу и мужество, сын погиб 24 июня 1944 года. По обычаю его тело предали морю.
Тяжело сознавать, что не могу поклониться могиле своего мальчика. Но память о нём чтят на его родине. В Пермском ГПТУ № 16 есть музей боевой и трудовой славы, там на стенде — фотография Жени. Несмотря на свои немолодые годы, стараюсь чаще бывать в училище, среди нынешних сверстников сына. И это прибавляет мне сил. В селе Калинине Кунгурского района нашей области имя моего сына носит школа-интернат, а в Перми — школа № 132. Не знаю имён и фамилий юных моряков, товарищей Жени, с которыми он вместе учился в школе юнг. Но если война уберегла их, быть может, прочтут эти строки. Их рассказ о совместной учёбе и службе с сыном дорог и мне, и тем ребятам, которые учатся в школах имени Жени Григорьева, в профтехучилище № 16.
М. ГРИГОРЬЕВА
г. Пермь
* * *
Вскоре в редакцию «Правды» поступило несколько взволнованных откликов, которые были опубликованы в феврале 1984 года.
В годы войны я был комиссаром Соловецкой школы юнг, где учился Женя Григорьев. Помню всех мальчишек, которые добровольно поступили к нам, чтобы получить морскую специальность и с оружием в руках защищать Родину.
Нелегко было юным патриотам. В суровом Заполярье пришлось строить землянки, столовую, классы, клуб. Несли они гарнизонную и караульную службу. И при всём том учились отлично.
Таким я знал и Женю Григорьева. После окончания школы его назначили мотористом на боевой корабль 4-го дивизиона сторожевых катеров Краснознамённого Балтийского флота. Фашисты сильно заминировали Финский залив. В этой обстановке катера, в том числе и тот, на котором служил Женя, обеспечивали проход наших кораблей и высадку десанта: готовилась операция по снятию блокады Ленинграда. Так что ваш сын, Мария Никитична, находился на передовой линии фронта. Он вместе с товарищами дал клятву на верность Родине, народу и с честью её выполнил.
Дорогая Мария Никитична! Понимаю, как горько сознавать, что сына нет с вами. Неизмерима боль утраты. Но все бывшие юнги, которые вместе с Женей мужественно защищали Отечество и остались в живых с трепетом назовут вас мамой. Они говорят: «Мы — ваши сыновья». И я, их бывший комиссар, как самого дорогого человека приму вас в своём доме, в моей семье.
Хочу сообщить также, что в средней школе № 68 города Ижевска есть пионерский отряд, носящий имя вашего сына.
С. ШАХОВ, бывший комиссар Соловецкой школы юнг
г. Павловск, Ленинградская область
* * *
Познакомился я с Женей Григорьевым в команде юнг, отправлявшейся служить на Балтийский флот. Там нас зачислили в дивизион сторожевых кораблей: Женю на катер «Морской охотник» № 401, меня — на «Морской охотник» № 413. Эти два корабля входили в одно звено. Они участвовали во многих боевых операциях.
В конце апреля 1944 годе наше звено вышло на военно-морскую базу, находившуюся на одном из островов в тылу у врага. Корабли прорывались под покровом ночи по пристрелянному фашистскими батареями фарватеру. В ночь с 13 на 14 мая наши катера под командованием капитан-лейтенанта Чубучного вступили в бой с пятью вражескими кораблями. В нём мы ещё раз убедились в мужестве наших моряков и ощутили горечь утрат.
Мария Никитична, разделяю вашу материнскую скорбь. Любая информация о сыне для вас дорога. Но вам придётся пережить ещё раз, узнав обстоятельства гибели Жени.
23 июня отряд катерных тральщиков под прикрытием «Морских охотников» получил задание очистить фарватер к Нарвскому заливу от мин. В районе острова Большой Тютерс у одного тральщика вышел из строя двигатель. Корабль потерял ход, стал дрейфовать к острову, вражеские береговые батареи начали обстрел. Командир МО-401 принял решение взять тральщик на буксир. При маневрировании в момент подхода к нему на 401-м произошёл сильный взрыв. Попал ли снаряд? Взорвалась ли мина?.. Катер разломился... Кормовая часть стала погружаться в воду, носовая осталась на плаву. Половину команды удалось спасти. Над остальными моряками, среди которых был и Женя Григорьев, в 22 часа 10 минут 23 июня 1944 года Финский залив навечно сомкнул свои воды.
В письме, которое напечатала «Правда», вы скорбите, что лишены возможности поклониться могиле своего сына. Да, все матери погибших моряков испытывают те же чувства. Их дети похоронены в безбрежных водах. Но в памяти настоящих и будущих поколений сохранятся имена моряков, отдавших жизни за нашу Родину.
Через несколько дней после публикации вашего письма в газете меня пригласили в школу в Звёздный городок. Там один из классов, как эстафету, передавал другому право носить имя Саши Ковалёва. На стенде, посвящённом подвигу юнги, я увидел вырезку — ваше письмо в «Правде». Саша Ковалёв и Женя Григорьев учились в одной роте мотористов. Я рассказал ребятам всё, о чём пишу сейчас. А вам, Мария Никитична, высылаю карту-схему Финского залива, на которой указал место гибели Жени.
И. ДУДОРОВ, инженер
г. Москва