год 1975 Осень
Мне никогда не нравились юбки. Особенно в старших классах. Ходить в них в школу было тем ещё испытанием: то первоклашки чудят, то ветер на улице. Да и холодно. Особенно зимой. А ещё эти бесконечные затяжки на колготках… или дыры. Мы, конечно, научились виртуозно поднимать петли самыми обычными крючками для вязанья. И даже делать оставшийся след почти незаметным. Главное вовремя прихватить бегущую дорожку лаком для ногтей. Или сделать на последней спущенной петле очередную затяжку…
Но мода была неумолима, и юбки с каждым годом становились всё короче.
В десятом классе моя юбка тоже была короткой. Настолько, что мне постоянно приходилось о ней думать. Вернее, о том, насколько она коротка.
Подниматься по школьной лестнице приходилось бочком, проползая вдоль стены. Хорошо, если удавалось пройти в толпе. Но не всякий раз могло так повезти. Можно было, конечно, дождаться звонка, чтобы все разошлись по своим классам. Или отпроситься за пару минут до окончания урока. И, смело сверкая (непременно белыми) труселями, быстро взлететь по ступеням пустой лестницы на нужный этаж.
Присесть, чтобы поднять что-нибудь с пола, без опасности для репутации удавалось только, держа перед собой портфель. Так что принцесса Диана была не первой, кто додумался прикрывать декольте клатчем.
И никто из взрослых не мог объяснить – за что нам такие муки, когда юбка уже не юбка, а не пойми что. А девчонки будто ещё соревновались в том, кто меньше ткани потратит на её пошив...
В тот судьбоносный день урок у нас проводила завуч. Она была бледна лицом и худа настолько, что казалась плоской. Недобрые дети даже прозвали её селёдкой. Хотя тётка она была весьма адекватная и вполне лояльная к нам, десятиклассницам. И к длине наших юбок. Хорошая была тётка. Но сегодня, напряжённо сведя брови, она смотрела, как мы рассаживаемся, подкладывая тетрадки под тугие (про целлюлит мы тогда слыхом не слыхивали) ляжки и, пока ещё целые, колготки. И, пристроившись бочком, тщетно пытаемся подтянуть подолы юбок хотя бы до середины бедра...
– ..., к доске, – услышала я свою фамилию.
Тема была не новой, и справилась я быстро. Вытерла мел и бросила тряпку на полочку под доской, но... Тряпку я исхитрилась поймать на лету. Решила сделать вид, что упавшего на пол мелка не вижу. И даже успела сделать несколько быстрых шагов к своему месту.
– Вернись, – раздалось вслед, – и подними.
Я умоляюще заглянула в глаза Лёшке, сидящему за первой партой. Но тот не успел даже встать.
– Сама, – изрекла ледяным тоном завуч.
Класс замер в ожидании того, как я буду поднимать мелок. Кто-то даже решил поспорить: смогу - не смогу.
Я подумала, что балетное плие, которое мы с подругами долго репетировали накануне, перед всем классом делать хоть из первой позиции, хоть из третьей... не очень. А вот низкий реверанс ( кстати, тоже не слишком мне удавался), и если коленками к стенке, попробовать можно. Я медленно приседала, тщательно следя за тем, чтобы подол юбки "приседал" вместе со мной строго параллельно полу. И нужно было сразу держаться за доску... Мальчики с первых рядов, опрокидывая стулья, кинулись поднимать и меня, и мелок. Очень вовремя, надо сказать.
С каменным лицом наблюдая поверх очков за этой вознёй, завуч, не глядя, нащупала мой дневник. Кто-то услужливо подскочил к столу, чтобы его раскрыть...
Завуч поставила оценку и молча протянула мне дневник.
– После урока останетесь на этаже, – наконец изрекла она. – Всем классом. Проведём внеплановую линейку.
После урока мы выстроились в коридоре. Подтянулся Десятый Б. Пришли вторая завуч и директор. Мы, девочки, стали во втором ряду, чтобы не мозолить глаза, и всё ещё надеясь, что причина сбора будет иной, нежели обсуждение длины наших юбок.
Но – нет. Раздалась команда:
– Всем девочкам выйти вперёд.
Мальчики расступились, и мы оказались перед красной линией, нарисованной прямо на сером полу коридора.
Вторая завуч произнесла короткую речь о преемственности поколений, об ответственности старшеклассников перед учениками младших классов, и о том примере, который мы, будущие выпускники школы, должны им подавать. А подаём, – тут она сделала многозначительную паузу, – совсем другие....
После чего классная подошла к нам с тетрадью и линейкой. Мы с готовностью приняли необходимую позу: как Маргарита на балу, сами знаете у кого.
Дежурных по этажу (восьмиклассников, к слову сказать) обязали отмерять расстояние от наших коленок до подолов юбок. Те называли цифры, убавляя, по доброте душевной, по паре сантиметров. Классная всё тщательно записывала.
Потом педагоги долго совещались. Наконец был оглашён вердикт: двадцать сантиметров от колена, и ни сантиметром выше.
– Это несправедливо, – подал голос наш староста: победитель олимпиад по физике, математике, и вообще – почти отличник. – Разрешённую высоту края юбки от колена, в зависимости от длины бедра, нужно, устанавливать индивидуально и пропорционально.
Вперёд вышел директор:
– Всем завтра прийти с родителями. К восьми утра, к моему кабинету.
После школы мы с подругами сговорились ничего, кроме того, что вызывают весь класс, родителям не рассказывать. Своим я наврала, что срочно нужно сшить юбку к завтрашнему уроку труда. Дневник спрятала. Мы собрались у Ирки и допоздна кроили и шили только что вошедшие в моду юбки длиной миди. Выкройка у нас была только солнце-клёш, но мы, путём отчаянных усилий и методом проб и ошибок, в результате изваяли полу-солнце.
Утром, в числе первых, мы стояли перед кабинетом директора: родители, так и не знающие причины, по которой их вызвали, директор, оба завуча, классная и, зачем-то - завхоз и школьный стоматолог. Подтягивались остальные.
– Это что ? – выпучив глаза, вторая завуч указала той самой тетрадью на наши длинные юбки.
– На вас не угодишь, – сквозь зубы процедила я.
– Вы четверо, – кивнув на нас с подругами и едва сдерживая смех, проговорил директор, – свободны.
– Так для чего вызывали? – тихо спросила Иркина мама мою.
– Ошиблись, наверное, – усмехаясь, ответила мама, и наклонилась ко мне: – вечером напомни, помогу тебе подбить подол.