Несмотря на многолюдность улиц, да и плотность народа на самой площади, русский гость в шортах и футболке быстро вышел на заданную точку встречи, ориентируясь по телевизионной башне, возвышающейся над домами, и отмечая по пути некую расслабленность в поведении берлинцев…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZZLMS5KlAx2Ctjy_ )
Всё же, питерцы у себя дома более скованы и деловиты. Да и немцы одеваются иначе, чем россияне. Особенно немки, которые предпочитают практичный стиль одежды, в отличие от наших туристок, которые сразу выделяются из толпы модными нарядами и громким разговором.
Федя улыбнулся родным лицам, обсуждающим толпой у фонтана предстоящий шопинг, и издали махнул рукой отцу, который стоял в обычных джинсах и голубой рубашке у колонны с часами цилиндрической формы и читал газету. Папа читает по-немецки?
Родные люди встретились и обнялись. Вроде расстались то недавно, но сам факт рандеву по тайным сделкам на далёкой чужбине добавлял некую остроту ощущений во взаимоотношениях отца и сына. И так, у них всё было непросто, а тут ещё добавилось общее секретное дело в столице Германии.
Молодой человек мазнул взглядом по заголовкам газет – папа читал «Коммерсант» на родном языке. В Берлине продают российские газеты?
Лев Георгиевич отстранился и с улыбкой обвёл рукой площадь:
– Александрплац названа в честь русского монарха Александра I, которого с почестями принимали в Пруссии ещё в далёком 1805 году. Федя, а теперь посмотри на этот берлинский хронометр, который показывает точное время одновременно всех часовых поясов Земли. А видишь надпись над часами?
Фёдор задрал голову, увидел крупную надпись на немецком языке и вопросительно посмотрел на отца. Знаток местных достопримечательностей пояснил новому гостю немецкой столицы:
– Переводится как: «Время разрушит все стены». Так сказать, символ наступления новой эпохи. И как говорили сами берлинцы: «Когда не будет места разделению, войнам и вражде, а останутся только: мир, свобода, единение...» – Взрослый мужчина оглянулся вокруг и задумчиво продолжил: – Но, что-то неладное творится в датском государстве...
Лев Георгиевич вздохнул, улыбнулся сыну и хлопнул его по плечу:
– Да и ладно! Пойдём, отобедаем, чем немецкий бог пошлёт, а затем сгоняем в Трептов-парк к нашему Воину-Освободителю.
Конечно, молодой гражданин России знал из уроков истории о знаменитом военном мемориале, посвящённом советским воинам, погибшим в боях за Берлин. Да и в новостях неоднократно мелькала огромная фигура советского солдата с мечом в руке, спасшего немецкую девочку.
Но, в данные момент Федя не придал особого значения предполагаемой поездке. В парк – так в парк… Главное сейчас – хорошенько подкрепиться...
Время не щадит никого, и время изменило нас. В стране начали утрачиваться духовные ценности и ориентиры. С развалом СССР изменилась жизнь, изменились мы сами. Соседи, за редким исключением, перестали общаться между собой. Все уткнулись в телевизоры, компьютеры и остальные гаджеты.
В школах отводится недостаточно времени на уроки истории, которые ведутся не так, как надо, и это всё сказывается на знаниях современной молодёжи. Сейчас далеко не каждый школьник назовёт даты начала и окончания Второй Мировой войны, не говоря уже о Первой.
На улицах городов и сел становится всё меньше и меньше ветеранов Великой Отечественной войны, которые могли бы напрямую донести до молодёжи то самое чувство любви к Родине и свою личную ответственность за родную землю и за ее будущее, без которой любой нормальный человек просто не может осознать своих корней.
Но, и в то же время для наших детей нападение фашисткой Германии на Советский Союз – уже далекая история. Современных школьников удивляет сам факт длительного послевоенного присутствия русских войск на территории Германии.
А что обозначает ГСВГ? Там же везде стоят американцы? Мы что – были в НАТО?
Кризис происходит в душах молодых людей. Так быть не должно… Утратив общую гордость и достоинство, мы потеряем себя как многонациональный народ, победивший фашизм в самой кровопролитной войне за всю историю человечества.
Лев Георгиевич махнул в сторону железнодорожного моста, по которому бесшумно проносились ярко-красные поезда.
– Я знаю тут одно место за вокзалом, где подают отличные айсбаны. Уверен, что ты не пробовал.
– Впервые слышу, – с улыбкой сообщил сын, выдвигаясь за отцом и чувствуя, как заурчал желудок от голода.
Шутка ли, с самого Питера ни крошки…
– Федя, ты, что не читал Юлиана Семёнова: «Семнадцать мгновений весны»?
– Только сериал смотрел.
– Прочти обязательно. Айсбайн на русский переводится как «ледяная нога». И благодаря нашему писателю про айсбайн узнали и в СССР. Сам штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц был готов проехать полсотни километров только для того, чтобы отведать свиную рульку, проваренную в пиве и запеченную на медленном огне. Блюдо готовится три часа и подаётся с тушеной кислой или свежей капустой. Получается настоящая мужская еда…
Отец и сын ускорили шаг. В небольшом ресторанчике с видом на телевизионную башню русских гостей обслуживал молодой араб невысокого роста в баварском национальном костюме с чёрной шляпкой. Парень старался, надеясь на хорошие чаевые от гостей города.
Лев Георгиевич, налегая на мясо и запивая флагманом местного пивоварения под маркой Berliner Kindl, заметил, что араб говорит по-немецки примерно на том же уровне, что и он сам. Отец сообщил, что арабы в Берлине составляют четвертую по величине группу этнических меньшинств в Берлине после турецкой, польской и русской общин.
Сын не отставал, работал ножом и вилкой, почти не слушал и вырвался вперёд. Классическая берлинская рулька Айсбан ((Eisbein) с тушеной кислой капустой действительно оказалась очень вкусной. Да ещё под свежее берлинское пиво! Вот только вместо хлеба подали маленькие булочки. Как-то по детски…
Мужчины расправились с мясом и, заказав ещё по бокалу холодного национального напитка, начали разглядывать народ, стекающийся к вокзалу Александрплац. Когда отец оставил расторопному официанту щедрые чаевые, тот вежливо поинтересовался страной прибытия гостей немецкой столицы.
Но, получив чёткий ответ: «Wir sind aus Russland» (Мы из России), тут же непрофессионально скис лицом и побрёл к стойке. Уже на улице российский турист, направляясь к вокзалу, заметил:
– Не все на востоке любят русских. И, похоже, наш арабчонок оказался из семьи воинствующих исламистов. – Лев Георгиевич на ходу вздохнул и добавил: – Все знают нашу политику в отношении ИГИЛ.
До начала военной операции России в Сирии и открытие границ Германии для беженцев оставалось целых три года…
Молодого россиянина поразили чистота и порядок огромного Трептов-парка (Treptower Park), вытянутого вдоль реки Шпрее в восточной части города. Впечатлили высокие деревья, между которыми гуляли семейные пары с детьми, наслаждаясь свежим воздухом и лёгким ветерком с реки.
Вокруг наблюдалось много любителей активного отдыха: кто-то бегал по дорожкам, некоторые занимались индивидуальными упражнениями. У самого берега Шпрее встретилась группа любителей восточной оздоровительной гимнастики у-шу, которую вёл типичный высокий седовласый немец в красном тренировочном костюме. Обычный ухоженный парк…
Лев Георгиевич знал дорогу и быстро вывел сына к монументальной арке с надписью сверху на русском и немецком языках "Вечная Слава героям, павшим в боях за свободу и независимость своей социалистической Родины".
Через арку русские и вошли в мемориал воинской славы Советского Союза, воздвигнутый в 1949 году в ознаменование Победы над фашистской Германией и в честь погибших в боях за Берлин Советских солдат.
Первым делом отец подвёл сына к информационному стенду, расположенному рядом с памятником скорбящей женщине и выполненному на двух языках: немецком и русском. Фёдор прочитал, что именно здесь в братских могилах захоронено около 7000 советских воинов, из общего числа 75 000 павших при штурме Берлина...
И только здесь молодого гражданина России, отслужившего в армии, никогда не воевавшего и вообще не представляющего смысл боевых потерь, потрясли цифры захороненных солдат в чужой земле вдали от Родины.
Семь тысяч из семидесяти пяти тысяч в основном молодых здоровых мужчин! Чьи-то сыновья, мужья, отцы… И погибших только в одной битве за Берлин?
Фёдора, что называется, торкнуло изнутри. Эмоции захлестнули молодого человека. В голове зазвучали подзабытые автоматные очереди на войсковом стрельбище среди гранитных сопок Заполярья.
Младший сержант запаса почувствовал плечом воображаемую отдачу приклада, вдохнул нахлынувшие запахи отработанных пороховых газов и оглянулся вокруг.
Тишина… Только они с отцом и появившаяся вслед группа японских пожилых туристов, которые сразу обступили постамент «Скорбящая Родина-мать» и начали щёлкать своими фотоаппаратами. И ещё шелест специально посаженных плакучих берез, которые веяли русской душой. Березы...
Лев Георгиевич поднял руку и указал на документ, согласно которому мемориалу в Трептов-парке и всем советским военным кладбищам на территории Германии гарантирован вечный статус, а немецкие власти обязаны финансировать его содержание, обеспечивать целость и сохранность.
Ну, что же! Немцы выполняют условия договора достойно. На территории мемориала, да и в парке тоже, безупречная чистота и порядок. Отец и сын прошли по аллее плакучих берез к симметрично расположенным огромным гранитным постаментам в виде своеобразных ворот, символизирующих преклонённые знамёна.
С двух сторон гранитного сооружения навеки застыли трёхметровые скульптуры двух солдат с автоматами ППШ в руках, преклонив колени и склонив головы. Фёдор обратил внимание, что один воин совсем молодой, даже без усов, а второй – гораздо старше.
Каждый из них, в скорбном молчании, провожает в последний путь своих друзей-однополчан...
Центральное место мемориала занимает огромный бронзовый памятник Воину-Освободителю, установленный на кургане, в одной руке которого был виден меч, разрубающий фашистскую свастику, а на другой прижалась к спасителю маленькая немецкая девочка.
Фёдор задрал голову, а Лев Георгиевич сообщил вполголоса, что основную статую отлили в Ленинграде и доставили в Берлин по воде. Высота – двенадцать метров, вес – семьдесят тонн.
Отец и сын застыли в немом молчании. Вездесущие японцы притихли и принялись обсуждать между собой двух похожих друг на друга высоких мужчин. Русские? Отец и сын?
Величественно и тихо. Ком в горле, бесконечная грусть и гордость за свой народ...
Последний взгляд на Воина-Освободителя, знамёна и солдат. Как же вы далеки от дома…
Оба молчали до выхода из парка. Приближаясь к станции, Фёдор вдруг спросил твёрдым голосом:
– Почему ни ты, ни мама, никогда не говорите о дедушках? Я ни разу не слышал о своих прадедах. Они же оба погибли на этой войне?
Родитель вдруг остановился, посмотрел на виднеющийся вдали мост через реку Шпрее и начал оглядываться вокруг, явно пытаясь что-то вспомнить.
– Где-то здесь был гаштет. Пойдём, сын, водки выпьем за твоих прадедов…
– Пойдём, отец. Гаштет – это ресторан?
– Вроде того. Вспомнил! Надо идти в сторону станции…»
Роман Тагиров. (продолжение - https://dzen.ru/a/ZcJBMPOk_wryJ3NB)
