Разбуженные солнечными лучами теплого воскресного утра, спешим покинуть свой кубрик и командуем детям – Свистать всех наверх! – то есть слазьте со своего второго яруса и марш умываться. Вода течет из раковины тонкой струйкой - в Японии она нигде не бьет из кранов под хорошим давлением - но довольно и этого. Достаем на завтрак йогурты из холодильника, и случайно обнаруживаю, что и здесь кроется маленькое чудо. Дверца холодильника открывается как слева направо, так и справа налево, как в одну, так и в другую сторону. Вот так удобство, если что, так не нужно долго возиться и переставлять дверь на другую сторону, откручивая болты. Удивляюсь, открываю холодильник и так, и эдак, пытаясь понять механизм, ни дать, ни взять – лесной медведь из мультика, извлекающий музыкальные звуки из расщепленного дерева.
Завтракаем, скатываемся по крутому трапу вниз, с шумом задвигаем вверх нашу жалюзи – дверь, выходим, снова опускаем, и пойдем смотреть, что это за местность такая, куда нас занесло. Минуем несколько кварталов, что-то покупаем в продуктовом магазинчике, и съедаем наш импровизированный обед на детской площадке, где полно мамочек с детьми.
Над нами ясное, чистое, голубое небо, но оно совершенно пустынно. Обычно над Японией оно суетливое и живое, постоянно можно видеть летящие куда-то самолеты и вертолеты, но здесь глубокая синева тиха и спокойна. А ведь буквально в двух шагах отсюда большой международный аэропорт – Ханеда. Тишина и симметрия в небе, это убедительный аргумент того, что большинство международных рейсов отменено. Однако вскоре, заслышав знакомый гул самолета, поднимаем взгляд в небеса и видим идущий на взлет, пассажирский лайнер. На часах одиннадцать часов, пять минут, не остается сомнений в том, что это заявленный на одиннадцать утра, наш борт на Москву. Полетели-таки, болезные, счастливого пути!
Мы же пока остаемся. Ситуация по вылету все та же. Когда будет рейс до Владивостока, неизвестно, но проблема на слуху, и работа над решением вопроса ведется. В новостях пишут, что этим занимается губернатор Приморья, ведутся переговоры с авиакомпаниями по отправке вывозного рейса в Токио. Пока же в созданных воцап группах никакой новой официальной информации нет. Долетевшие до Владивостока еще седьмого апреля, сограждане, делятся тем, как проходит их четырнадцатидневный карантин дома и в санаториях, уже скучают по Японии и завидуют еще остающимся здесь. Связываюсь со знакомой девочкой из местного подразделения компании Аэрофлот во Владивостоке, справляюсь, нет ли какой-нибудь информации по рейсу домой. Маша отвечает, что всем рулят из Москвы, и они также в неведении. Говорит, что грузовые рейсы в Японию летают и шуткой предлагает отправить нас багажом, оба смеемся.
Погуляв на площадке, возвращаемся назад. Местность в этом районе – тоже Япония, но очень уж тесная. Используется каждый квадратный метр площади, домишки еще ближе друг к другу, а придомовой территории у домиков еще меньше или вовсе нет. Однако везде чисто и аккуратно. Столетняя бабулька, проходя через крошечную площадку возле нашего хостела, умилилась, и, потрепав Васю по голове, спросила, откуда мы. Отвечаю, что из России. – Здорово, а мои дети давно уже выросли – отвечает бабуля –и идет своей дорогой дальше. Издалека слышу знакомое – “Каваи” - милые.
Вчера связывались с Любой, чтобы не переживали. Рассказали, что у нас все хорошо, поселились в гостиницу. Люба сообщает новость, что десятку, которую мы ей всучили на заправке, она положила в карман моей старой куртки. Вот так номер, недооценили мы Любу, она - крепкий орешек. А куртку-то мы отдали Наоми на платформе. Кармашки ерундовые там. Наверно нет уже никакого мана и в помине. Выпала бумажка по дороге, а куртку выкинули. Люба на эту информацию присылает смайлик – воздетые в небо, руки – дескать, что поделаешь! Надя звонит Наоми, и та сообщает, что куртка висит на вешалке в целости и сохранности, и тут же находит деньги в кармане. Узнав, в чем дело, Наоми смеется и говорит, что сейчас же отправит нам перевод. Надя позвонила Алене, и та прислала номер своей карты. Вот так приключения. Но, видимо, свыше решили, что нам сейчас нужнее.
Алена с хрустящей, коричневой купюрой, в сопровождении своего друга японца, появляется на нашем пороге около трех часов дня. Кроме денег, они принесли поистине царский обед – сладости и соки детям, упаковку пива и набор суси и сасими огромного размера, какой мы сами никогда не решились купить здесь. Я упоминал ранее, что мы не раз видели в магазинах большие, красиво оформленные, подарочные сеты, но глядя на стоимость, почти в ман, чувство голода тут же пропадало. Этот сет как раз из таких.
Кошелек наш тощает не по дням, а по часам, все ж таки почти неделю назад мы должны были улететь, не знаем сколько еще ждать, поэтому мы рады и благодарны Алене. Алена также привезла новые газовую печку и кастрюльку, большое спасибо. Сидим, едим палочками японскую кухню и думаем, что делать. Аленин спутник говорит, что нужно обратиться в Российское посольство в Токио лично, они должны помочь с жильем, так как мы с маленькими детьми. Совместно обдумываем эту мысль и завтра утром решаем приехать прямо к открытию посольства, чем черт не шутит, а за спрос денег не берут.
Обед за маленьким столиком в крошечном хостеле, уставленном двухъярусными кроватями в компании с Аленой, по-своему, веселая картинка, но все же это маленько не то, что планировалось – Диснейленд, совместная неторопливая прогулка про Токио - чертов вирус или чьи-то подлые козни поставили жирный крест на планах огромного количества людей во всем мире.
Через час, полтора, застолья, благодарим и провожаем наших гостей, а сами решаем съездить в аэропорт Ханеда, встретиться с нашими сидельцами и получить какую-то информацию от Джал, может у них завалялся бесплатный номер в гостинице?
Электричка до Ханеда пуста. Выходим на третьем терминале международного аэропорта. Мы здесь совсем одни, эхо разносит по станции детские голоса. Поднимаемся на лифте прямо в зал аэропорта. Вот где сбываются фантазии Стивена Кинга. Перед нами огромный терминал, в котором нет, ровным счетом, никого. Кажется, что сейчас налетят черные мячики Лангольеров и начнут поедать и хоронить прошлое, оставляя после себя пустоту, или же через минуту, другую, яркий мир, напротив, проявится перед нами, захлестнув этот огромный зал тысячами людей и гомоном голосов. Не происходит ни того, ни другого, на большом информационном табло, вмещающим десятки строк, у всех рейсов в разные страны мира один и тот же статус – отменен.
Как такое может случиться?! Что это за сила такая, что в короткое время смогла посадить самолеты и загнать человечество по домам, оставив без работы и средств к существованию?! Настоящая чертовщина и только! До такого поворота событий в своих ужастиках не додумался даже Стивен Кинг! Меня не покидает ощущение, что все это сон, сейчас я проснусь дома, и расскажу Наде, как мне приснился злобный вирус, атаковавший планету, и как мы ездили в это время в Японию. Но, к сожалению, это не сон, тогда что же? Может все мы подопытные кролики на большой лабораторной планете, или персонажи чьей-то компьютерной игры, в финале которой надлежит уничтожить всех?! Не зря американский кинематограф наклепал столько сценариев фильмов-катастроф - “Армагеддон”,” Послезавтра”, “Матрица”, “Я-легенда” … Мысли материальны, а раз вы хотите уничтожить себя и свою планету, то мы вам поможем. Мы все видим и контролируем! Боже, куда катится мир! Господи, твои человеки взывают к тебе и умоляют прекратить этот кошмар! Если голос разума не может быть услышан, то остается только молиться!
К чему такие жесткие и беспримерные меры? Мы ведь люди, и видим, что в действительности ничего страшного нигде не происходит. Была бы реальная угроза, никого и пугать бы не пришлось, сами бы забились по щелям. Ну чихнул кто-то, заболел, умер, но это естественная диалектика жизни.
А если вирус уж появился, то бороться с ним такими ограничительными мерами – это все-равно, что пытаться ловить в море планктон рыболовными сетями для крупной рыбы. Вирусы и бактерии – неотъемлемая часть биосферы планеты, никакие физические ограничения контактов между людьми, раз уж, говорят, что вирус распространился по планете повсеместно, не поможет, и точка! Может быть, нужно, наоборот, ослабить удила, чтобы, переболев, человечество поскорее приобрело иммунитет к заразе?
Достаю свой телефон и снимаю короткий видео ролик с комментариями. Международный терминал аэропорта Ханеда в Токио похож сегодня на сибирский полустанок из книжки Гайдара “Чук и Гек”. Куда вам надо, во Владивосток? Так “это сто километров по тайге совсем в другую сторону”.
- Извиняйте, ничем помочь не можем. Таков общий смысл наших переговоров со стайкой девушек-служащих, слетевшихся к нам со всего терминала. Они, став кружком вокруг Нади, скрестив пальцы, и склонив головы, внимательно выслушивают Надино повествование, о том, как мы - Жили, были и остались. Ну правда, чем они могут помочь, все мы заложники ситуации, а ее невидимых виновников никто никогда не узнает.
С этим разговором мы использовали почти все имеющиеся в нашем распоряжении рычаги и способы повлиять на ситуацию. Осталось только наше посольство. Пока же совершаем экскурсию по аэропорту. Тишина и симметрия, никто не мешает, а что, тоже плюс. На втором этаже имеется стилизованный, деревянный мостик, чуть дальше – большая, во всю стену, коллекция под стеклом из сотен моделей самолетов. Рассматривая самолетики, приближаемся к группе людей в зале ожидания. Кто читает, кто, растянувшись на лавках, спит. Сразу узнаем соотечественников.
-Здравствуйте, граждане медведы!
-Сами медведы!
-Вот, приехали навестить товарищей по несчастью, это медведиха –Надя, это – медвед Александр, а это наши медведики Женя с Васей.
-Что ж, очень приятно увидеть вас живьем, так сказать.
-Давно сидите, и много ли вас здесь?
-Да двадцать душ, почитай. Живем здесь вторую неделю, ночуем на неудобных лавках, спасибо родному консульству, футоны (матрасы) вот, привезли, да сублимированной лапши.
-Это хорошо, не забывают, значит. А жилье просить у них не пробовали?
-Да они сами предлагали расселить нас по разным местам, да по храмам, но не согласные мы, потому как тогда сгинем отседова и все о нас забудут. А покуда ходим, бродим здесь, да мозолим глаза, о нас помнят.
-Эх, медведы вы наши горемычные, одно радует, что остались мы здесь не в богом забытом, углу, а в одной из самых высокоразвитых стран в мире. Зарядки для телефонов имеются даже в торцах лавок, а туалеты, как у султанов.
-Что верно, то верно, но все ж берлога родная стынет почем зря. Проедаем и проживаем собственным горбом, заработанное. Никаких кафе и магазинов здесь нет, закрыто все, так что за едой приходится мотаться на электричке за тридевять земель, а все это средства немалые.
- Понимаем, сочувствуем, чего уж там. И сами составили бы компанию вашему обществу, да медвежата не могут пропитаться кофе с лапшой, уход маленьким нужен. Говорите, храмы предлагали? Поедем завтра в посольство, попытаем счастья, авось пособят конуркой какой-нибудь, много нам не надо.
-Попробуйте, авось повезет. Сегодняшним бортом много нашего брата улетело, да не всех взяли, а только с пропиской по московским лесам. Двух молодых медведиц из Ярославля, что совсем рядом с Москвой, не взяли. Уж и ревели они, убивалися, просились, старалися, да услышали только – Пущать не велено!
-Вот как? И где же они?
-Не знаем, не ведаем, куда-то сгинули, затерялись среди муравейника японского.
Примерно такой произошел у нас диалог с ребятами из воцап группы Ханеда-Вл. На прощание желаем им держаться, и они желают нам того же. Возвращаемся домой по темному, укладываем детей спать и ставим будильник - на пораньше – чтобы не проспать в Российское посольство.