«Я, краснофлотец-комсомолец, взорвал два блиндажа, убил трёх японцев, подорвал склад с боеприпасами, уничтожил пулемётную точку. Сейчас нахожусь на вершине сопки. Клянусь: умру, но не сдам японским самураям этой высоты. Буду до последней капли крови стоять.
Моисеенко Владимир Григорьевич. Писал и отстреливался 15.8.45 г.»
Такая записка хранится в музее Краснознамённого Тихоокеанского флота. За её строчками — история девятнадцатилетнего моряка, которому суждено было стать самым молодым Героем Советского Союза на ТОФе.
Это произошло в августе 1945 г. Тихоокеанский флот, поддерживая с моря наши наступавшие войска, наносил мощные удары по вражеским портам и базам. 14 августа сторожевой корабль «ЭК-5» под командованием капитан-лейтенанта Л. Миронова высадил подразделения 355-го батальона морской пехоты в сильно укреплённую военно-морскую базу Сейсин — важный опорный пункт обороны японцев на побережье Северной Кореи. Завязался ожесточённый бой. Комендоры сторожевика прямой наводкой громили доты и укрепления. Но обладая численным превосходством, враги стали теснить наших.
Командир сторожевика получил приказ направить на выручку десантников отряд из моряков-добровольцев. Первым вызвался худощавый, небольшого роста корабельный электрик Владимир Моисеенко. «Вчерашний юнга, — подумал командир. — Есть постарше, поопытнее...» Но, увидев в главах краснофлотца такую ненависть и врагу, решимость беспощадно бить самураев, лишь сказал:
— Боевой удачи тебе, Володя!
Через несколько минут корабельный десант во главе с капитаном 3 ранга Г. Терновским спешно покинул корабль и стал продвигаться вглубь окутанного дымом пожарищ города. Рядом с командиром находился Моисеенко. Он первым заметил выскочивших из-за угла дома вражеских солдат и сразил их меткой очередью.
— Молодец, ленинградец! — похвалил Терновский.
Владимир родился и рос в городе на Неве. Как и многие мальчишки с Васильевского острова, мечтал стать моряком или корабелом. В довоенное время все свободные от школьных занятий часы проводил на базе плавсредств Осоавиахима. Научился ходить на шлюпке, изучил устройство и вооружение сторожевого катера. Затаив дыхание, слушал рассказы бывалых моряков о боях с интервентами и белогвардейцами на Балтике в годы гражданской войны.
Когда началась Великая Отечественная, побежал в райвоенкомат. Напрасно убеждал, что будет полезен на любом боевом корабле, показывал жёсткие мозоли от вёсел. Отказали — четырнадцать лет, возраст школьный... Вскоре погиб на фронте отец, блокадной зимой умерла мать. Ослабевшего от голода парнишку по Ладожскому озеру отправили на большую землю. Там, в детском доме, летом сорок второго года узнал, что на Соловецких островах создаётся школа юнг. Учащённо забилось мальчишеское сердце, туда, только туда!
И добился своего! Школу успешно окончил и был направлен на Тихоокеанский флот. Завидовал товарищам, оставшимся на западе: они сражались с фашистами. Но вот наступил и его час...
Расчищая путь огнём из автоматов, отряд рывками продвигался к высоте 182,8, на подступах к которой дралась наша морская пехота. Моисеенко уже дважды выбивал гранатами из укреплений японцев, когда те пытались остановить моряков.
На правом фланге раздалась длинная очередь крупнокалиберного пулемёта.
— Осторожно, ребята! — предостерёг моримое Терновский. — Приготовить гранаты!
Недалеко от дзота Моисеенко увидел блиндаж, возле входа в который самураи устанавливали пулемёт.
Капитан 3 ранга уже убедился, как смело и ловко действовал в бою молодой краснофлотец.
— Шарахни их противотанковой! — крикнул он Моисеенко. — Только осторожнее подбирайся...
Прижимаясь и зоиле, тихоокеанец пополз к первому дзоту. Японцы, заметив смельчака, открыли по нему огонь. Пули, вздымая пыль, впивались в сухую землю совсем рядом. Моряк рванулся к большому гранитному валуну. Самураи дали по камню продолжительную пулемётную очередь. Веером взлетели осколки гранита. Воспользовавшись паузой в стрельбе — видимо, перезаряжали пулемёт, Моисеенко стремительным прыжком достиг небольшой узкой ложбинки. Маскируясь в чахлой растительности, продолжал подбираться к огневой точке. Неожиданно уловил за кустами глухой японский говор. Обнаружил ещё один блиндаж. Меткий бросок гранаты, взрыв, отчаянные вопли вражеских вояк...
Моисеенко неспроста был преисполнен жгучей ненависти к врагу. Он знал, что японские милитаристы, стянув к нашим границам более чем миллионную армию, постоянно угрожали нападением, тем самым помогая гитлеровцам разбойничать на советской земле, душить голодом его родной Ленинград. И самураи повинны в том, что война отняла у него родителей. Моряк знал также о том, как японские подводные лодки и авиация вероломно топили советские торговые суда. Оказавшихся в воде моряков зверски расстреливали из пулемётов.
«Теперь расквитаемся!» — думал юноша, продолжая подбираться к дзоту. И вот уже совсем близка изрыгающая смертельный ливень амбразура. Приподнявшись, моряк метнул в неё гранату, вжался в землю. Рванул глухой взрыв. Пулемёт замолчал. Моисеенко рывком достиг второго блиндажа. И снова ухнула граната.
— Вперёд! — раздалась команда Терновского.
Моряки бросились в атаку. Моисеенко первым достиг вершины сопки. Вместе с товарищами захватил две японских пушки. Не выдержав удара, самураи заметались в панике и поспешно оставили высоту. Развернув корректировочный пост, десантники установили радиосвязь с кораблём. Снаряды сторожевика стали поражать японцев точнее.
Подтянув свежие силы, враги яростно пытались сбросить тихоокеанцев с сопки. Не считаясь с потерями, они упорно карабкались по её склонам. В ожесточённой рукопашной схватке краснофлотцы опрокинули врага. Но обстановка для них сложилась тяжёлая: многие были ранены, кончались боеприпасы. А японцы готовились к новому штурму, по высоте почти непрерывно били орудия и миномёты. В этот критический момент капитан А. Лубенко, заменивший раненого Г. Терновского, обратился к морякам с призывом защищать высоту до конца.
— В Сейсин на кораблях идёт 132-я бригада морской пехоты, — сказал он. — Наша задача удержать позицию до высадки главных сил десанта.
Тогда Владимир Моисеенко и написал клятву, ставшую после войны реликвией флотского музея. Его примеру последовали другие десантники. Странички из блокнотов с несколькими строчками словно листовки передавались от одного бойца к другому. Шедшие от самого сердца слова, наполненные любовью к Родине, и Коммунистической партии, вызывали у моряков новый подъём боевого духа.
Отважно и умело действовал Моисеенко. По-пластунски пробравшись в расположение противника, он уничтожил пулемётный расчёт, обстреливавший дорогу, связывавшую моряков с пехотинцами. А когда самураи в полный рост, ведя огонь из автоматов, двинулись на высоту, Моисеенко, прильнув к ручному пулемёту, меткими очередями косил и косил наступающих.
В самые трудные минуты краснофлотцы оглядывались на Владимира — своей стойкостью он вселял в них уверенность в успех боя.
— Сообщить по цепи, — приказал Лубенко находившемуся рядом с ним бойцу. — Всем сражаться так, как сражается Моисеенко!
В ночь на 15 августа десантники совместно с морскими пехотинцами отразили четырнадцать атак противника, четыре раза ходили в штыковые контратаки. Они удержали высоту до подхода подкрепления. Еле держась на ногах, с окровавленными повязками, почерневшими от пороховой гари лицами, они радостно встретили морскую пехоту. Моисеенко неподвижно лежал в окопе. Его сначала посчитали убитым, даже во флотскую печать было передано сообщение о гибели моряка. На самом деле он настолько устал, что когда на высоту поднялась подмога, тотчас забылся в крепком сне...
В наградном листе на присвоение ему звания Героя Советского Союза сказано: «Сражаясь с беззаветной храбростью, лично взорвал б дзотов и 2 блиндажа, уничтожил около 80 солдат и офицеров противника, вывел из строя 3 пулемётные точки и миномётную батарею противника».
Золотые Звёзды Героев Советского Союза были вручены и коммунистам-офицерам, с которых Моисеенко брал пример служения Родине — капитан-лейтенанту Л. С. Миронову и капитану 3 ранга Г. В. Терновскому.
Сторожевой корабль «ЭК-5» за боевые заслуги в боях с японскими милитаристами удостоился гвардейского звания.
После войны Моисеенко ещё несколько лет служил на Тихоокеанском флоте, являлся отличником боевой и политической подготовки В 1949 г. был посланцем комсомольцев на XI съезде ВЛКСМ.
В 1950 г. старшина 1-й статья Моисеенко уволился в запас. Вскоре я встретился с ним в Ленинграде, он трудился на заводе, был передовиком социалистического соревнования. Бывший тихоокеанец принимал посильное участие в работе районной организации оборонного Общества. Его часто видели среди призывников. Владимир Григорьевич рассказывая им о героях войны с Японией, давал советы, как лучше подготовиться к военной службе, призывая молодёжь равняться на подвиги фронтовиков.
Нет уже среди нас отважного тихоокеанца. Но память о нём живёт в сердцах тех, кто вместе с ним защищал Родину. Чтит её и молодёжь нынешнего поколения.
Н. БАДЕЕВ (1986)
☆ ☆ ☆
На обложке: краснофлотец Моисеенко Владимир Григорьевич на высоте 182,8. 15.08.1945