Недавно я понял, что Люська в недалеком и, увы, безрадостном будущем сведет своего благоверного, а именно меня, с ума.
Мне уже виделись больничные палаты местного дурдома, злобные старые медсестры с огромными шприцами и клизмами, садистски улыбающиеся врачи и прочая ерунда. При этом я понимал, что виноват во всем сам. А началось все с одного невинного, на мой взгляд (наивный!), высказывания.
Как-то в гостях я между прочим заметил, что Олеся, жена моего друга, похудела, и ей это к лицу.
– Ну, конечно, – прошипела Люся. – Это же твоя первая любовь, вот ты и восхищаешься!
– Ты в своем уме? Я в Леську был влюблен в пятом классе! В пятом! И ты это прекрасно знаешь!
– Естественно, знаю! Ты же на меня тогда внимания не обращал! Впрочем, как и в шестом, седьмом, восьмом… – перечисляла жена, сердито. – И только в одиннадцатом мы начали встречаться. А сейчас, вероятно, былые чувства к первой возлюбленной вспыхнули с новой силой.
– Глупости! – фыркнул я. – К тому же у тебя прекрасная фигура! Зачем мне заморачиваться чьими-то ушедшими в небытие килограммами?
– Не знаю! Мало ли...
Я прекратил разговор, понимая, что переспорить мою вторую половинку невозможно. А через день, придя с работы, обнаружил вместо положенной порции жареной картошечки и отбивной половинку вареного яйца, пару листьев салата и зелень.
– Это, простите, мадам, что?
– Будем худеть вместе! Ты тоже далеко не идеального телосложения! – ехидно ответила супруга.
Холодильник оказался пустым. Как говорила моя бабка – как бубен! Схомячил я эту, с позволения сказать, пищу, затем злой и голодный завалился спать.
А утром новое испытание – пюре из шпината с зеленым горошком. Без соли!
«Она задерживает воду в организме, мешая сбрасыванию лишних килограммов» – объяснила Люси.
Доказывать что-то было бессмысленно.
По дороге с работы ни нашел нормального кафе! Пришлось довольствоваться дешевой и сомнительной забегаловкой. Вы знаете, как ароматны и вкусны беляши на прогорклом масле с начинкой из Мурчика? Вы бы такое не ели? А я ел! Нет! Жрал! Уплетал за обе щеки, запивая все это великолепие разведенным до безобразия разливным пивом! Наслаждение? Рай для желудка! Если не больше!
Думаете, это было самым страшным? Нетушки! Ошибаетесь!
Через пару дней начались замеры и подсчет изменений в кэгэ и сэмэ.
Утро воскресенья. Сплю. Сон красочный и такой явный, что хочется протянуть руку, взять и жевать, жевать, жевать: огромная, размером со сковородку, шипящая свиная котлета. Она, милая, еще брызжет жиром, расточая по комнате упоительный аромат. А рядом с ней покоятся и картошечка фри, и сырокопченая колбаска, и селедочка.
Чуть поодаль на подносе, укрытом, как снегом, белой салфеткой, красуется много-много разновидностей такого вредного для снижения веса сыра.
На краю стола, позванивая от скуки, стоят бокалы с пивом, вином, а дальше – запотевший графинчик с водочкой.
Соленые огурчики одиноко скучают в стороне, слева от них румяные пирожки с капустой, пышные вареники, маленькие, аккуратненькие пельмешки. И сметана… Море сметаны!
И вдруг все это прерывается:
– Милый, пора вставать!
– Так рано? Сегодня же выходной!
– Знаю. Но нужно взвеситься.
– А позже нельзя? – мне больно и обидно оттого, что картина «радость обжоры» исчезла бесследно.
– Нет, – жена тверда, как кремень. – Сначала до стула, а потом – после.
– Какого стула? – спросонья я ничего не понимаю.
– Ну, взвесишься, хм… сходишь по большому и снова на весы, – строгим голосом приказала жена.
Вставал на весы я три раза в день. А сколько она – не знаю! Я перестал приезжать на обед домой. Ходил по офису и, как последний бомж, вы прашивал у сотрудников бутерброд, блинчик, котлетку.
Можно сказать, что не великий труд сходить и купить? Не получится! Люся изъяла у меня все деньги, когда поняла, что я подъедаю на стороне.
– Тебе не стыдно? Это даже хуже, чем измена! Лучше бы переспал с падшей женщиной, чем вот так бесцеремонно и цинично рушить наши планы!
И что я ей на это мог ответить? Вы знаете, что такое ежедневные утренние и вечерние замеры? Ха! Это реально пытка!
– Вася, втяни живот! Теперь выпучи! Слабак! Всего-то и ушло три сантиметра. А вот у меня целых шестнадцать! – гордости Люськи не было предела.
В тот день я впервые за последнее время внимательно на нее посмотрел: щеки ввалились, под глазами темные круги, живот запал, как у узника концлагеря. А ручки? Спички! Ножки – тонюсенькие палочки! Колени торчат, грудь исчезла. Учебник анатомии, а не жена! Дистрофик!
Выход из ситуации подсказала, как ни странно, Олеся, которая знала и о ревности моей жены, и о том, что она завидует формам подружки детства:
– Вась, а ты ей скажи, что я набрала вес, стала пышкой. И все пройдет! Кстати, это правда. У меня прибавилось три кило! Токсикоз закончился, киндер в пузике у мамы растет, – засмеялась она.
...Встреча одноклассников в ресторане. Столы ломятся от яств. Рядом сидит Люська и накладывает мне зелень, лимон, дольку апельсина и листья ненавистного салата. Слюни у меня свисают по самые колени – ну точняк собака Павлова!
По Олесе еще не видно, что она беременна. Я, как бы невзначай, говорю ей:
– Ой, какая ты стала пышечка! Обожаю таких! Худая корова – еще не газель! – говорю я, еле сдерживаю смех. – А то смотрю иногда по телику на тощих моделей... Мерзость! А у тебя и попка, и щечки… Не была бы женой моего друга…
Люська краснеет, зеленеет, бледнеет от злости и необоснованной ревности. А потом начинает топтать все подряд, что и неудивительно – ей теперь вес набирать придется! Одного боюсь: закормит она меня пирогами-блинчиками.
Впрочем, ничего страшного, буду сотрудникам долги возвращать за их бутерброды во времена моего тяжелого прошлого.
