Александре решительно не нравился жених двоюродной сестры. Здоровенный, с наглой физиономией, похотливыми глазками. Весь татуированный. Но Люба была непреклонна: «Люблю, жить без него не могу, замуж зовет, пойду. Он знаешь, какой сильный? Любого за меня отлупит! За ним я буду, как за каменной стеной!»
Саша отлично ее понимала. В детстве во дворе Любу обижали, так получилось, что заступиться за нее было некому. Как же она мечтала о «каменной стене», о крепком мужском плече! Но не о таком же...
- У него две ходки в зону! – твердила Саша Любе. – Для таких, как твой Лешка, тюрьма – дом родной! Хочешь всю жизнь передачи ему возить на зону?
- Он обещал, что с воровством завяжет! – отвечала сестра. – Я ему верю!
Отгремела свадьба. Алексей слово сдержал. Он больше не воровал и всех дружков послал на три буквы. А те, кто пытались ему объяснить, что он живет «не по понятиям», отведали его кулаков. Но и работа у молодого супруга не вырисовывалась никак. Образование он имел незаконченное среднее. «Мне предлагают зарплату 25 тысяч! – возмущался Алексей. – Я должен целый месяц, по 8 часов в день ишачить, таскать тяжести. Да раньше я эти башли за вечер в кабаке оставлял! Понимаю, что грузчикам больше не платят! Но я не могу преодолеть психологический барьер!»
Какой умник подсказал Алексею, не умеющему двух слов связать, эту фразу, Люба так и не узнала. Однако «барьер» он не смог «преодолеть». Стал жить за счет жены, которая устроилась на две работы. Но поскольку настоящие мужики к альфонсам относятся с презрением, Леша чувствовал себя неловко, ощущал дискомфорт. А что надо сделать, чтобы он исчез? Правильно - заняться воспитанием жены! И что с того, что Алексей не заканчивал педагогический вуз? Есть же луженая глотка, железный кулак и неисчерпаемый запас наглости, накопленный в зоне...
- Опять ты вся в синяках! – качала головой Саша. – Когда это закончится?
- Ничего, - через силу улыбалась сестра. – Бьет – значит, любит.
- Ага... А убил – значит, разлюбил. Любка, беги от него, пока не поздно!
- Уже поздно. Я беременна...
Алексей был горд тем, что у него родился сын. А тут еще куча бабла свалилась от государства. Когда малышу исполнился месяц Люба вышла на работу, уборщицей. Лешке хватала на еду, одежду, даже на пропой души оставалось.
Со временем он вошел во вкус и совсем распоясался. Теперь отбирал у жены все деньги. Нередко ей приходилось в магазине просить в долг хлеб и молоко. Попытки Любы пристыдить Алексея завершались диким мордобоем. Соседи вызывали полицию, Люба писала заявление, но на другой день забирала его, объясняя это тем, что они с мужем помирились, она его простила, он обещал исправиться. Однажды полицейские не выдержали и заявили Любе, что в следующий раз они приедут только после того, как супруг ее убьет. Тогда этого садиста можно будет «закрыть» надолго.
- Почему вы хромаете?
- Споткнулась...
- А рука сломана, потому что с лестницы шандарахнулись?
- Ну, да...
- Дамочка, - вздыхали правоохранители. – Разве можно так себя не уважать? Вы же мать! Случись что с вами, с кем ребенок останется?
…Ранним июньским утром соседи Любы и Алексея проснулись от диких воплей. Сразу же поняли: «Опять Лешка свою рохлю воспитывает». Но то, что они на этот раз увидели, повергло людей в шок. Молодая женщина свешивалась с балкона пятого этажа, а супруг держал ее за ноги. Орал: «Как это нет баблосов? Мне надо на опохмел! Распечатывай заначку, а то сейчас руки отпущу, и от тебя мокрое место останется! Ты на воровство меня толкаешь? Но я же сказал, что зону больше топтать не намерен! Мужик сказал – мужик сделал!»
Видимо, Люба обещала «распечатать заначку», потому что балкон опустел. Две недели спустя, примерно в это же время старушка с третьего этажа, услышав женский крик, выглянула из окна и отпрянула в ужасе. Мимо нее пролетела Люба. Падая, она хваталась за веревки для сушки белья, но они рвались под тяжестью ее тела. Удар был такой, словно дерево стукнулось об асфальт. Когда приехала «Скорая», Люба была еще жива. Вокруг нее толпились соседи. Алексей даже не вышел во двор, он орал с балкона, чтобы жена немедленно написала бумагу, что он здесь не при чем. «Ты же сама прыгнула, а меня обвинят! Мне сидеть ни за что!»
К утру Люба скончалась в реанимации, несмотря на все усилия врачей. Хоронила сестру Александра. Алексей дал 5000 рублей: «Больше у меня нет! Откуда у безработного бабки?»
В процессе расследования нашлись целых два свидетеля, которые видели, как Люба самостоятельно перелезла через перила и сиганула вниз. Поэтому смерть ее квалифицировали, как самоубийство. Но, тем не менее, мужа удалось привлечь к ответственности. У следствия появились основания для возбуждения в отношении Алексея уголовного дела по ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства». Правда, до самого конца он не верил, что получит реальный срок. Адвокат обещал ему «условно». Приговор прозвучал для Алексея, как гром с ясного неба – 3 года лишения свободы. «Я не виноват! – бился он в истерике. – Она не работала, пьянствовала, гуляла, я вынужден был ее воспитывать!»
Александра взяла на воспитание сына Любы и Алексея.