В этот раз Лёха не вернулся после занятий в среду.
И мы снова начали обсуждать, не обратиться ли нам в полицию.
Но в какой-то момент Лёха позвонил в дверь, и теперь он держал в руках голубя. То ли живого, то ли дохлого, это было не вполне понятно. Но абсолютно настоящего.
– Это что? – спросила я.
– Это мой друг, – ответил Лёха, намереваясь шагнуть внутрь.
– Ни за что! – сказала я. – Даже и не думай!
– Почему?
– Мы не будем держать дома голубя!
– Почему?
Голубь был тощим, жалким: то ли мокрым, то ли заледеневшим – он будто был покрыт какой-то скользкой пленкой.
– А он вообще жив? – спросила я.
– Да! Он сидел у нашего дома и грустил.
– А зачем ты его схватил?
– Ну, я подумал, что он, наверное, болен, – ответил Лёха. – И ему нужна помощь.
– Ужас, – сказала я.
– Он будет моим питомцем!
– Нет!
– Почему?!
– Потому что у нас кошка и собака, во-первых. И я дико боюсь голубей, для меня они почти как крысы, во-вторых. Вдобавок больные дикие животные – это вообще опасно, он может быть заразный. А ещё у меня аллергия на пух и перья, у меня от одного вида этого голубя чешется в носу.
– Он будет жить у меня на кровати, – сказал Лёха.
– Ааааааааа!
Как водится, столпились дети, они внимательно нас слушали.
Бобик, как водится, истерически лаял.
– Лёша, – сказала Адель, – у тебя на кровати и без голубя такая жуткая грязь, что страшно смотреть.
– Не смотри! – ответил Лёха.
– Я однажды подобрала такого голубя, он почти сразу сдох, – сказала Сашка.
– Давай поспорим на тысячу, что он проживёт до завтра! – ответил Лёха.
– А как ты его назовёшь? – спросила Яся.
– Валера! – ответил Лёха.
Прижимая голубя к груди, Лёха сделал решительный шаг в квартиру.
– Нет-нет-нет! – заорала я.
– Без голубя я домой не вернусь, – ответил Лёха.
– И где вы с голубем будете жить? – спросила я.
– В подъезде, – ответил Лёха.
И пошёл жить в подъезде. Он устроился на лестничной клетке между первым и вторым этажами, у батареи под окном. Точнее, устроил там голубя, а сам вернулся домой за подушками, одеялом, термосом и прочим реквизитом обитателя подъезда.
Тут-то мы и его и схватили.
Закрыли дверь на верхний ключ, а ключ спрятали.
– Отпустите меня! – вопил Лёха. – Валера меня ждёт! Он не может без меня жить!
– Вы не так давно познакомились, – сказала я.
– Он болен! – вопил Лёха. – Он нуждается в заботе! Я должен его покормить и напоить!
– Я готова покормить и напоить Геннадия, – сказала Адель.
– Это не Геннадий, а Валера!
– Я тоже хочу его кормить! – сказала Яся. – Но мне больше нравится имя Прохор.
– Да смысл, он не доживёт до завтра, – сказала Сашка.
– Спорим на тысячу, что доживёт!
Девочки открыли входную дверь и отправились кормить голубя. Лёха уныло залез на свою кровать.
– Лёша, – сказала я, – помой, пожалуйста, руки. И давай ты хоть какие-то уроки сделаешь. А потом сколько угодно тусуй со своим голубем, раз он тебе так дорог.
– Да всё, – мрачно ответил Лёха. – Вы у меня его уже отобрали.
– Ну как – отобрали? Если ты за него переживаешь, вроде, ты должен быть доволен, что кто-то о нём заботится.
– Если он не мой, какая разница, – мрачно ответил Лёха.
Меж тем девочки подняли вокруг голубя суету, потащили в подъезд коробку, половую тряпку и вязаную варежку для лучшего голубиного устройства, завалили его хлебными крошками, поставили рядом с батареей миску с водой.
А Лёха повздыхал, повздыхал и заснул.
На следующий день он было пошёл вместе со всеми в школу, но Яся позвонила сообщить, что в какой-то момент Лёха развернулся и побежал обратно. Я выглянула в подъезд – и точно, он сидел на лестнице с голубем на коленях.
– Лёша, давай ты оставишь голубя в покое и всё же пойдешь в школу, – сказала я.
Лёха поглядел на меня очень сердито, но отложил голубя и таки куда-то двинул. Я особо не надеялась, что он дойдет до школы, но в районе второго урока Лёха там нарисовался. А вот трубу после школы прогулял. Я обнаружила это случайно – пошла гулять с бобиком, бобик залаял, я решила глянуть, что там с голубем.
С голубем сидел Лёха. Не на ближайшей лестнице, он повыше поднялся. Труба стояла на ступеньке рядом.
– Лёша, – сказала я, – а что труба? Тебя же учитель ждёт.
– Я нужен Валере, мама, – ответил Лёха. – Я думаю, он тоже меня полюбил. Он сам залезает мне на руки и тянет ко мне шею.
– Ну, эээ… – с сомнением ответила я. – Не думаю, что он тянет к тебе шею. Она у него, кажется, вообще сломана.
В целом голубь выглядел не так плохо, как вчера, он распушился и уже не казался умирающим. Но голова у него была опущена и развернута как-то странно, клювом к спине.
– Зато он жив! – сказал Лёха. – А значит, Саша проспорила мне тысячу рублей!
– Ну, эээ… не то что она спорила, просто делилась своим опытом.
– Я думаю всё же взять Валеру домой, – продолжил Лёха.
– Нет-нет-нет! Ему и тут отлично! – испуганно ответила я.
– Мама, я даже готов сделать уроки!
– Нет, – ответила я, – прости. Уж лучше без уроков, но и без голубя.
– Короче! – воинственно сказал Лёха. – Или я его беру и что-то делаю. Или я его не беру – но тогда я ничего не делаю.
– То есть раньше ты ничего не делал просто так, а теперь ты ничего не будешь делать из-за голубя? – уточнила я.
– Да, – гордо ответил Лёха.
– Ну что тут скажешь, шах и мат, – говорю.
Вздохнула и пошла гулять с бобиком. В расстроенных чувствах и с ощущением общей безнадежности.
И сразу у подъезда столкнулась с пожилой соседкой сверху. Она несла мешок продуктов из магазина и вид у неё был воодушевлённый.
– Яночка! – сказала она. – Хорошо, что я тебя встретила! Думаю: как увижу Яну, обязательно поблагодарю её за детей. Какие же у тебя чудесные дети!
– Ой, – говорю, – а что ещё они сделали?
– Ты видела, как твой Лёша обнимает голубя? У меня сердце растаяло!
– Уффф, – сказала я.
– Сейчас знаешь, какие бывают дети – равнодушные, жестокие. А у тебя золотой парень! Не дал пропасть замерзающей птице, принёс в подъезд, устроил у батареи, покормил. Какой же молодец!
– Уффф, – сказала я.
– Я ему тут шоколадку купила. А голубю пшена. Ты за голубя-то не волнуйся, я о нём позабочусь, мне всё равно заняться нечем. Но твой Лёша меня прямо порадовал. Я, говорит, его не брошу, буду защищать. Какая тут нужна смелость! Какая душа!
