Россия. 2002 год.
Селенгинск. Республика Бурятия. Это небольшой посёлок городского типа с населением чуть больше 13 тысяч человек. Он расположился с восточной стороны озера Байкал, в 1,5 километрах от русла реки Селенга, от которой и получил название, в 50 километрах от республиканского центра Улан-Удэ. Основали посёлок совсем недавно, в 1961 году. Первоначально посёлок возник как всесоюзная комсомольская стройка Селенгинского целлюлозно-картонного комбината (СЦКК), что и обусловило пёстрый национальный состав и высокий уровень образования в поселении. Селенгинск полностью зависел от комбината, который, как и многие другие на территории бывшего СССР, в 90-е начал испытывать сильные финансовые проблемы. Руководству СЦКК даже пришлось создать свою внутреннюю валюту, которой рассчитывались с рабочими.
В начале 2000-х этот посёлок всё ещё жил порядками 90-х. В нём процветала незаконная продажа алкоголя и запрещённых веществ, поборы с предпринимателей, грабежи и разбои, а самое главное – всё это в большинстве своём так и оставалось безнаказанным благодаря тому, что преступность тесно срослась с властью и силовыми органами. Любое дело могло развалиться несмотря на всю его серьёзность буквально на глазах. Подобная участь ждала и дело трагедии в Клюквенной пади. Его почти раскрыли по горячим следам, сотрудники правоохранительных органов уже были готовы со дня на день выйти на преступника и задержать его, но дело так и не было завершено. Следствие буквально рассыпалось на глазах. Виноваты были то ли непреодолимые неожиданные обстоятельства, то ли вмешавшиеся в ход дела заинтересованные лица, но во всяком случае вместо задержания преступника дело в конце концов отправилось пылиться на полку в архив до лучших времён и в конце концов растянулось на почти двадцать лет.
В августе 2002 года жителей Селенгинска потрясла новость о пропаже двух девушек. Исчезла 17-летняя Евгения Шагунова и 18-летняя Екатерина Патеюк.
Шагунова и Патеюк, как говорили их друзья, были знакомы ещё с раннего детства. Это и не удивительно, учитывая, что они жили в ПГТ, где все друг друга знают. Но они не были близкими подругами, хотя вместе учились в одной школе, даже в одном классе, а затем вместе поступили в политехнический техникум.
После поступления Патеюк вскоре забросила обучение, она хотела побыстрее начать сама зарабатывать деньги на жизнь. Но вот Шагунова продолжила учиться по специальности «технолог общественного питания». Как потом вспоминали родственники, очень нравилось готовить и изучать кулинарное мастерство, а после окончания техникума она хотела устроиться поваром. Все, кто знал Шагунову, отзывались о ней только в положительном ключе, всем запомнилась её доброта, искренность и некая наивность. А Патеюк была почти её противоположностью, она совсем не была похожа на Шагунову. Знакомые вспоминали, что Патеюк была грубой, наглой, бесцеремонной и вспыльчивой, для неё было обыденностью нахамить, обозвать, а иногда даже девушка могла полезть с кулаками. Поэтому, когда эти девушки всё-таки начали близко общаться многие были, мягко говоря, удивлены.
Патеюк, что бы унять свою энергию с самого детства занималась спортом. Причём не гимнастикой и танцами, а борьбой и боксом. Поэтому она так смело могла ввязаться в драку, благо полученные навыки позволяли ей быть достойным соперником.
Вечером, 9 августа, Евгения Шагунова навестила своих родителей на даче, которая была неподалёку от посёлка. Вместе с ней была и Екатерина Патеюк, но она не заглянула в дом, а ждала свою подругу на улице. Она знала, что мать Евгении, мягко говоря, не одобряла их тесное общение, поэтому что бы не провоцировать ссоры решила просто не попадаться лишний раз на глаза. Шагунова побыла на даче совсем недолго, ведь ей надо было обратно – дома её ждала младшая сестра Ксения.
Когда Евгения и Екатерина вернулись с дачи, то обнаружили, что Ксения была не одна, к ней пришли её подружки. Они оставили их играть в гостиной, а сами в другой комнате помогали друг другу краситься и наряжаться. По всей вероятности, они куда-то собирались отправиться этим вечером.
Около полуночи Евгения предупредила свою младшую сестру, что проводит подругу до дома и сразу же вернётся обратно. Но она так больше никогда и не появилась дома.
Когда родители девушки вернулись домой на следующее утро, то они сразу же заподозрили неладное. Их дочь никогда себе такого не позволяла. Она всегда их предупреждала, если ей надо было надолго отлучиться, в отличии от её подруги, которая могла спокойно, не предупредив своих родителей, пропасть, а затем вернуться. Патеюк уже так неоднократно делала, когда спонтанно уезжала к друзьям в столицу Республики на несколько дней.
Хотя внутри родители Евгении и чувствовали всё возрастающую тревогу, но всё же первые дни надеялись, что девушки просто с кем-то познакомились и загуляли. Что бы как-то себя успокоить родители искали дочь самостоятельно. Они обзванивали друзей и знакомых дочери. Но она как сквозь землю провалилась. Подруг никто не видел.
Так прошло ещё несколько дней и лишь на 5-е сутки после пропажи девушек родители Евгении обратились в милицию.
После того, как дежурный принял заявление, оно было передано оперативникам уголовного розыска местного отдела МВД. Но организованные оперативно-розыскные мероприятия не дали никаких результатов. Не нашлось свидетелей, которые видели бы девушек, не обнаружили ни улик, ни зацепок.
Оперативниками рассматривались три версии произошедшего. Первый, для родителей самый наихудший, это убийство, второй – с девушками мог произойти несчастный случай. Но третья версия милиционерами рассматривалась как основная – девушки просто сбежали из дома. Но что родители, что друзья утверждали, что эта догадка бессмысленна.
26 августа 2002 года, на 16-й день исчезновения девушек, в отделение милиции пришло анонимное письмо. В конверт была вложена записка и нарисованная карта, которая указывала на Клюквенную Падь – это такая местность в 20 километрах от Селенгинска. Автор письма писал в своей записке, что если следовать этой карте, то можно будет найти тела пропавших девушек.
Как потом вспоминали милиционеры, которые видели эту записку, она была написана очень грамотно, без орфографических ошибок с терминологией, которую обычно используют люди из силовых структур или правоохранительных органов. Причём карта была составлена явно не дилетантом в топографии, так как использовались специальные топографические обозначения.
Сначала, никто из оперативников не поверил в правдивость информации из анонимного письма. Это было больше похоже на чью-то злую шутку. Но так как у следствия больше не было никаких зацепок, то решено было съездить и проверить местность. Добравшись до Клюквенной пади, оперативники, руководствуясь картой, без проблем отыскали нужный участок.
Оперативники без особо энтузиазма ехали в Клюквенную падь, но обнаруженное там буквально заставило их открыть рты от удивления и ужаса, который их сковал в тот момент. На отмеченном участке в небольшой яме сотрудники обнаружили тела без признаков жизни. У них были явные признаки наси******ой смерти, но из-за жары, которая стояла в последний месяц лета и заболоченной местности они сильно раз******сь. Опознать жертв было невозможно, даже по фигурам.
Автора анонимного письма милиция быстро разыскала. Им оказался ранее судимый житель соседнего села. На допросе мужчина заявил, что он случайно наткнулся на тела, но побоялся сообщить о страшной находке. Он подумал, что из-за его прошлых судимостей он станет не только свидетелем, но и главным подозреваемым. Поэтому он принял решение таким способом оповестить милицию.
Оперативники попросили приехать на опознание родителей Евгении, вместе с ними приехали, и родители Екатерины, от которых до сих пор не было заявления о пропаже дочери. Позже они объяснили это тем, что были уверены в том, что их дочь сможет постоять за себя и что их дочь уже неоднократно уезжала на несколько дней не предупредив их и не сообщив где находится и по итогу благополучно возвращалась.
Приглядевшись к найденным девушкам, родители были шокированы. На одной из них был кулон с лунным камнем и золотые серёжки, как у Евгении, а на второй – наручные часы, как у Екатерины. Стало ясно – это пропавшие 16 дней назад девушки.
После процедуры опознания тела увезли, а республиканский центр Улан-Удэ на криминалистическую экспертизу. Через несколько дней тела вернули обратно и девушек похоронили в закрытых гробах на кладбище, которое расположилось вдоль той же дороги, которая ведёт к Клюквенной Пади.
Через несколько дней отец Екатерины Андрей Патеюк съездил на то место, где нашли девушек и сам всё осмотрел. Он отлично знал местность вокруг посёлка, так как был охотником. Он был уверен, что люди, которые спрятали тела тоже хорошо знают местность. Причём в голове у него складывался свой паззл. Он знал, что Клюквенная Падь находится в болотистой местности и преступник скорее всего воспользовался автомобилем, чтобы доставить туда девушек. Но что бы проехать к тому участку нужна машина с хорошей проходимостью, например УАЗ. В посёлке было всего около 10 человек обладателей таких машин. Когда же он пришёл со своими умозаключениями в отдел милиции оперативники отреагировали совсем не так как он ожидал. Его самого заподозрили в преступлении.
В доме Патаюков начались обыски, Андрея начали постоянно вызывать на многочасовые допросы, заставляли его постоянно уточнять свои показания: где он был в тот вечер, что он делал, кто это может подтвердить. И так раз за разом. Но это так ни к чему и не привело.
Между тем среди местного населения эта история по мере того, как затягивалось расследование, начала обрастать слухами и догадками, однако появились и свидетельства. Так, несколько жителей Селенгинска утверждали, что в тот вечер Екатерина и Евгения должны были пойти на свидание с местными милиционерами и в последствии один из них даже занимался расследованием этого дела. Но в милиции эти свидетельства к делу так и не приобщили, а потом и вовсе дело приостановили из-за отсутствия улик. Единственное, что выдавили из себя оперативники: преступление совершено на бытовой почве.
Это дело могло так и навсегда остаться неразгаданным и окончательно затеряться в сотнях подобных, но спустя годы следственный комитет, прорабатывая нераскрытые дела, обратил своё внимание и на этот случай.
А 2019 году свидетельница Екатерина Пономарёва, узнав что дело сново возобновили, решила рассказать то, что она увидела в тот роковой для девушек день. Именно её заявления заставило уже полицию вновь сдуть пыль с этого дела. По словам женщины с 9 на 10 августа 2002 года она провела в компании Шагуновой и Патеюк. Но девушки в ту ночь были не одни. В их компании были трое милиционеров. Самой же Пономарёвой тогда было всего 16 лет. Позже она рассказала почему молчала:
«А кто будет искать? Те же кто и убил?»
Первым из милиционеров, который тогда был с девушками, был старший оперуполномоченный уголовного розыска Кабанского РОВД Евгений Инкин. На момент 2019 года Инкин занимал должность руководителя подразделения Кабанского районного отделения. Вторым милиционером был сотрудник дежурной части Дмитрий Истомин. К 2019 году он уже вышел на пенсию и устроился в управление безопасности в местную фирму.
После показаний Пономарёвой Истомина и Инкина задержали и поместили в СИЗО. Оперативники начали заново изучать материалы дела. Весной же 2020 года с Инкина были сняты обвинения и его выпустили. Истомин же оставался за решёткой.
Третьего сотрудника милиции Пономарёва не могла вспомнить, ни имени, ни внешности. Возможно, она правда не знала этого человека, а за 17 лет детали о нём стёрлись в её голове.
Но есть версия, что третьим мужчиной в их компании был ныне очень влиятельный человек и Пономарёва просто побоялась называть его имя, испугавшись, что он сможет выкрутиться и её уже ничего не спасёт. Другая же версия гласит, что третьим мог быть близкий знакомый женщины – оперативник Николай Кузьмин, который якобы стал невольным свидетелем расправы и за что в итоге поплатился.
Узнав фамилии фигурантов дела, родственники девушек заявили, что это не было для них открытием. О своих подозрениях в адрес милиционеров они говорили ещё тогда, в конце лета 2002 года. Но их словно не слышали, как будто специально пропускали мимо ушей их заявления.
Детали же страшной августовской ночи Пономарёва рассказала руководителю отдела по расследованию особо важных дел Республики Бурятия Дмитрию Казанцеву с тем условием, что ей будет предоставлена охрана на время следствия и суда.
Но кого она так боялась, что просила охрану? Кто мог быть третьим в ту роковую ночь?
В 2002 году у Екатерины Патеюк был знакомый 22-летний Владимир Козодаев, который тогда был обычным оперуполномоченным уголовного розыска по Кабанскому району. К 2019 году он дослужился до звания полковника на должности заместителя начальника полиции управления на транспорте МВД России по ЦФО. В 2002 году он часто бывал в доме Патеюк. Некоторые же жители Селенгинска утверждают, что Екатерина и Владимир были не просто знакомыми, якобы девушка были его информатором и помогала ему раскрывать преступления.
Вообще у Шагуновой и Патеюк было много друзей и знакомых в отделе местной милиции. Благодаря такому тесному общению девушки чувствовали себя под защитой. Но 9 августа защитники превратились в хищников.
По делу убийства в Клюквенной Пади Козодаев проходил как свидетель. Но многие уверены, что он знает, что случилось в ту августовскую ночь и, возможно, покрывает своих коллег.
Итак, что же всё-таки рассказала Пономарёва Дмитрию Казанцеву? Женщина заявила, что встретилась с подругами поздно вечером 9 августа. Потом к ним приехали их знакомые из милиции. Якобы в тот день у кого-то из них родился ребёнок и он пригласил отметить это событие. Затем они всей компанией поехали к местной горе, которая была излюбленным местом отдыха сотрудников милиции. Затем они поехали на Клюквенную Падь, где сильно выпили. Там же Патеюк сказала в шутку Инкину, что болеет венерическим заболеванием. Он не воспринял шутку и очень разозлился. В этот момент Пономарёва отошла в туалет, а когда услышала крики, то решила не возвращаться.
После того, как девушек нашли, то Пономарёва поделилась своей историей с оперативником Николаем Кузьминым, который тогда занимался этим делом. Но он мог быть участником той компании, которая отдыхала в Клюквенной Пади и мог быть так же участником жестокой расправы. По некоторым свидетельствам, в сентябре 2002 года Николай рассказал своему отцу, что знает виновников преступления, но ему надо накопать ещё некоторые улики прежде, чем он сможет сообщить имена. Но довести дело до конца Кузьмин не успел. 16 ноября 2002 года он погиб во время охоты. Тогда случайный выстрел произвел заместитель начальника Кабанского РОВД по кадрам подполковник Николай Стрекаловский. Стрелок тогда вину не признал, но суд вынес издевательски мягкий приговор – 2 года условно.
Пытался найти виновников страшной расправы над девушками и участковый Виталий Богдан. Однако его жизнь так же скоропостижно оборвалась. Участкового случайно застрелил его коллега Александр Попов во время отработки норматива по разборке-сборке пистолета Макарова. В итоге этот выстрел признали несчастным случаем. После августа 2002 года по словам Пономарёвой она подвергалась неоднократным угрозам со стороны Истомина и Инкина, что бы она молчала.
В 2019 году СК занялся разбором дела 17-летней давности. На скамье подсудимых в итоге были: Евгений Инкин и Александр Попов. Но дело шло с трудом, ведь тома дела, собранные в первые годы, пропали. Да и с Екатериной Пономарёвой было не всё так просто: она несколько раз меняла свои показания.
Оперативники решили доподлинно установить, где же всё-таки была свидетельницы в период с 9 по 11 августа 2002 года. Выяснилось, что она в принципе не могла находится тогда в Клюквенной Пади и после очередного допроса, она отказалась от своих показаний.
Но вскоре в деле появилась ещё одна свидетельница – Елена Меликидзе. Женщина, узнав, что дело снова возобновлено дать свои показания. С её слов на следующее утро после исчезновения подруг она видела Инкина, Истомина и Козодаева на УАЗе рядом со своим участком, который располагался как раз у Клюквенной Пади. По словам женщины двое вышли из леса, а третий сидел за рулём автомобиля, а затем они уехали. В этот момент её собака залаяла и убежала в сторону кустов, откуда вышли двое милиционеров. Собака начала ещё громче лаять. Тогда женщина побежала туда и обнаружила тела девушек. Она немедленно сообщила в милицию, но там от неё отмахнулись, сказав, что тот район не относится к подведомственной территории. Но почему женщина замолчала на 17 лет? Это никому не известно.
В 2020 году все материалы дела после жалоб родителей девушек на освобождение Инкина изъяли и передали в центральный аппарат следственного комитета. После чего Инкина снова задержали.
Следствие затянулось ещё на полтора года. Суд состоялся только в марте 2022 с участием присяжных заседателей. Но присяжные признали Инкина, Истомина и Попова невиновными по этому делу. Родители девушек и прокуратура не согласились с таким решением и обжаловали оправдательный приговор.
21 июля 2022 года приговор был отменён и материалы судебного дела отправили на новое судебное рассмотрение.
В итоге на скамье подсудимых остались только двое: Дмитрий Истомин и Евгений Инкин. В начале апреля 2023 года мужчин приговорили к 18 и 17 годам тюремного заключения соответственно.
