Врагу не пожелаю оказаться в моей ситуации. А ведь утро не сулило никаких проблем и огорчений. Я и в самых страшных предположениях не могла подумать, что все может рухнуть в одно мгновение.
— Арина, у нас такое горе, — рыдала Варвара Михайловна. — Нет больше Риточки.
— Мама, что ты такое говоришь? — я с подозрением посмотрела на трубку: наяву это или в моём воображении. — Я же только утром с Ритой разговаривала. Всё было прекрасно. Она уже к работе подъезжала.
Через плач я едва различала слова мамы. Мерзкий противный холодок пробежал по спине и вернулся снова к горлу, лишая возможности вздохнуть и дышать полной грудью.
— Рита сегодня наш молочный комбинат проверяла. Провалилась в открытый люк. Сломала себе позвоночник и умерла не приходя в сознание по дороге в больницу.
Казалось, что все слова застряли в горле. В одно мгновении весь мир перевернулся и рассыпался на мелкие мутные осколки. Бедная Рита. Это какое-то проклятье, — пронеслось в голове. — 2 года назад похоронили Андрея — мужа Риты. Сестра едва пришла в себя после тяжелой потери. И только теперь всплыло в сознании: «Где же Лиза, дочь Риты?»
— Мама, а ты Лизу из сада забрала?
А в ответ тишина.
— Мама, ты меня слышишь?
Молчание было мне ответом.
До квартиры мамы я добралась вместе со скорой. Открыла дверь своим ключом. Мама была без сознания. Инфаркт.
— Господи, за что? Ну, где я провинилась? Что теперь делать?
Рита поздний ребенок в нашей семье. Между нами 18 лет разницы. В свои 30 лет Рита уже была заведующей отделом в нашей санэпидемстанции. Радовались каждому ее успеху. И тут вдруг такое.
Забрав Лизу из сада, вернулась домой. Муж уже был дома. И тут силы меня оставили — рухнула в рыданиях на руки мужа.
— Успокойся, милая. Мы справимся. Ты же не одна. Все будет хорошо, как малого ребёнка гладил муж по голове.
— Артем, как сказать Лизе? Всего лишь пять лет. Такая травма для ребенка, — недоумевала я.
— Давай, пока молчать. Будем действовать по ситуации.
Две следующие недели были похожи на страшный кошмар. Все словно в тумане. Разрывалась между больницей, похоронами и домом. Хотя Лизе мы пока не говорили правду, мы понимали: вечно врать не удастся.
А тут еще муж стал раз за разом задавать вопрос:
— Что будем делать с Лизой? Квартира у нас двухкомнатная. Это теперь она спит в одной комнате с нашей дочерью. Но Ларисе уже 15. Да и не привыкла она делить место с кем-то.
— Артур, это же моя племянница. Не могу же я ее в интернат отправить. Она и так пострадала в жизни. Ни отца, ни матери не осталось.
— Еще неизвестно, что с Варварой Михайловной. Кто знает, когда она поправиться. Еще за ней нужен уход. Нет, я один. А вас столько женщин — я вас всех не потяну.
— Артур, ты так говоришь, как будто я не работаю и не вношу свою лепту в доход нашей семьи. Да и мама пенсию получает. Я же стараюсь не напрягать тебя.
— Арина, без обид. Но мы же можем и в интернат Лизу отправить. Подберем получше. Тем более, что в нашем городе есть такой.
— Артур, о чем ты? А вот если бы с нами случилась беда? Неужели ты бы хотел, чтобы нашу дочь отправили в интернат?
— Арина, мы семья. И жена должна прислушиваться к словам мужа. Я все сказал, а ты сделай выводы.
В тот день мы сильно поскандалили по этому поводу. Каждый разбежался по своим делам с тяжелым осадком. Моё сердце разрывалось от жалости к племяннице. Но и мужа я любила и не хотела его потерять. Наверное поэтому вдвойне было обидно за его несогласие и разные взгляды на наболевший вопрос.
Больше всего меня поразила наша Лариса. Когда я спросила: сможет ли она потерпеть в комнате с собой малышку.
— Мамочка, это же моя сестра. Хотя и не родная, но других же у меня нет. Отец же один у родителей. С этой стороны не приходится ждать родственников. А что тесно, так можем с бабушкой обменяться квартирами: у нее же трешка. Тогда и у Лизы будет своя комната. А еще мне будет на целых две остановки ближе к школе.
А вечером муж пошел на незначительные уступки.
— Ладно, пусть поживет, пока Варвару Михайловну не выпишут.
Я вздохнула и решила: пусть все идет своим чередом. Главное, чтобы поправилась мама. А там решим.
— Хорошо, мама поправится и заберет к себе Лизу. Я буду помогать ей растить. Ты же не можешь мне это запретить. И надеюсь не будешь против?
Муж обнял меня и поцеловал.
— Ну, что тут сделаешь с тобой, моя родная.
Жизнь шла в обычном русле. Дом, сад, больница, работа. Хотя до полного восстановления маме очень далеко, но маленькими шажками она шла на поправку.
Вот только Лиза, после того как кто-то из детей сказал, что Риты больше нет, как будто с тормозов слетела.
Истерика была страшная. Я и к психологу ее водила. И есть отказывалась. Съездили вместе с ней к Рите и Андрею на кладбище. Понятно, что она маленькая еще, а горе большое.
Начала Лиза с меня. Но я даже и не подумала, что это она вредничает. Думала, что сумку порезали в магазине. Думаю: хорошо, что кошелек на месте остался.
Ларисе она исписала обложки на тетрадях. Но Лариса снова проявила мудрость: просто купила обложки и в наказание, заставила Лизоньку упаковать тетрадки в эти обложки.
Но это были все мелочи.
Вечером я пришла от мамы из больницы.
— Сегодня я разговаривала с врачом. К концу недели маму выпишут домой.
— Ура, — закричала Лариса. — Наконец-то бабуля будет дома.
Когда девочки ушли в комнату к себе, Артур сказал:
— Ну, теперь ты Лизу отправишь к Варваре Михайловне.
— Отправлю, но не теперь. Ты знаешь, еще за мамой нужен уход. Возраст, смерть Риты и болезнь сделали свое дело. Маму хотя и выписывают, но смотреть за Лизой не сможет.
— Давай, может хотя бы на время отправим в интернат. Кто знает, сможет мать за ней смотреть или нет. Да и опекунство вряд ли ей дадут после инфаркта. Не хочу, чтобы этот вопрос затягивался надолго.
— Артур, потерпи, пожалуйста. Неужели ты не понимаешь, что для мамы это станет еще одним ударом.
Муж замкнулся в себе и со мной не разговаривал больше.
А утро началось с крика мужа. Пока он принимал душ, кто-то опустил его телефон в стакан с горячим чаем для Ларисы. Следующими попали под удар его ботинки. Наскоро собравшись и продолжая стенания, муж сунул ногу в ботинок. А в нем — вода.
— Все, хватит. Выбирай или я или она. Пока она здесь — я домой не вернусь. Буду жить у родителей, — и ушел, бросив ключи от квартиры на тумбочку.
Никакие мои уговоры, что возможно Лиза слышала вчерашний разговор и поэтому такая реакция, на мужа не действовали.
Вечером позвонила Любовь Андреевна, мама Артура.
— Не переживай, Ариночка. Все наладится. Подуется и вернется. Взрослый мужик, а надумал воевать с пятилетним ребенком. Все будет хорошо.
Свекровь у меня золото. Вот уж с кем повезло, так повезло. Все подруги завидуют. Но вот что делать с этими двоими и как разрываться между ними — не пойму. А ведь люблю всех и никого не хочу терять. Может кто-то был в похожей ситуации и есть опыт, как без потерь выбраться.
Вот такая непростая ситуация. Имена героев изменены. В настоящее время маму героини выписали, но по квартире еще ходит с ходунками. Так что даже речи быть не может о том, что она возьмет опеку над внучкой.
Заранее всех благодарю за подписку на канал и комментарии!
— Да чего ты причитаешь? Подумаешь алименты. Ребенок не виноват, что мы развелись. Ему кушать надо каждый день. Хватит и на наши нужды денег