Селекция на продуктивность и устойчивость – дело не простое. Но тут хотя бы проста и понятна цель: больше древесины или шишек, меньше разного рода повреждений. Селекция на декоративность в этом смысле значительно сложней. Так, мне довольно часто встречались и встречаются люди, которые утверждают, что нет и не может быть ничего красивее дикого кедра: огромного и кудрявого. К любым селекционным достижениям они совершенно равнодушны, а некоторые и вовсе проявляют агрессию, потому что все уклонения от дикого типа считают уродством. Однако значительно чаще встречаются ценители красоты другого рода, которые под красотой понимают как раз уклонения от дикого типа в определенную сторону. Оно и понятно. Красота – это, в первую очередь, тема искусства. А искусство – если не альтернатива природе (искусственный значит не натуральный), то по крайней мере ее улучшение или хотя бы стилизация.
Beauty lies in lover's eyes: говорят англичане. Правильно говорят. Tastes differ: говорят они же. И тут не поспоришь. В моей жизни не раз и не два встречалась такая ситуация. Показываешь двум людям одно и то же дерево: первый сразу же без размышлений «отстегивает» тысячу баксов, второй даром не берет. Поэтому направления декоративной селекции многообразны так же, как вкусы людей. В искусстве, а значит и в декоративной селекции гигантизм ценится не особо, а слово «маленький» часто бывает синонимом слова «изящный». К тому же крупных землевладельцев и у нас, и вообще в мире, не так уж много. Большинству людей сильно разгуляться негде. По этим и по другим причинам большая часть декоративной селекции хвойных нацелена на уменьшение размера селекционных продуктов относительно «диких» видов. А что является главным источником разного рода мелочи? Правильно, «ведьмины метлы» (ВМ).
Если мы возьмем 2-томное 1500-страничное издание Encyclopedia of Conifers. A Comprehensive Guide to Conifer Cultivars and Species, подготовленное Aris G. Auders и Derek P. Spicer (опубликовано в 2012 г.), то увидим, что более 90% декоративных сортов сосны, ели, пихты и лиственницы либо являются напрямую размноженными прививкой ВМ, либо имеют ВМ в своей «родословной». Абсолютное большинство описанных там сортов выведены в мягком климате, где живет «золотой миллиард», для мягкого климата. Для России в той или иной мере годятся примерно четверть этих сортов, для Сибири – от силы 10 процентов. Для России, тем более, для Сибири, актуальны сорта местной селекции, выведенные на основе местных безупречно устойчивых видов. Не буду утверждать, что мы понимали это 30 лет назад, когда начали работать с ВМ кедра сибирского. Но это и не важно. Главное, что мы над этим работали.
Разделение клонов, производных от ВМ, на скороплодные и декоративные в известной мере условно. В первую очередь, потому, что все скороплодные клоны, о которых мы уже рассказали, одновременно являются декоративными. Они красивы. Даже их шишки, многочисленные, но не крупные, для многих людей не больше, чем декоративный элемент. Кроме того, большинство клонов, которые мы условно отнесли к декоративным, тоже могут давать шишки, правда, не часто и не много. Вообще способность клонов ВМ к плодоношению довольно тесно связана со скоростью их роста и плотностью кроны. Чем меньше скорость и выше плотность, тем реже и бедней плодоношение. Самые низкорослые и самые плотные дают шишки изредка, в виде исключения.
Первый клон, который впоследствии мы отнесли к декоративным, появился у нас давно, в 1994 г. В томском Академгородке, где мы живем и работаем, вскоре после его основания заложили так называемую Аллею Славы. Естественно, из кедра, потому что Томск – кедровая столица России. Аллеей Славы ее назвали потому, что в ней прямо между кедрами располагалась распределенная на несколько фрагментов Доска Почета, куда вешали портреты передовиков научного производства. Однажды вывесили и меня. Аллею эту сажали крупномером, поэтому к 1994 году деревья уже были большие, метров по 15. На одном из деревьев и была обнаружена ВМ. Дерево было молодое, лет 70. ВМ очень молодая: 5 лет. Она располагалась в средней части кроны, но освещена была неплохо. Очень плотная, стерильная, прирост побегов до 12 см.
Такие молодые ВМ встречаются не часто. Поэтому посмотрим на ее примере, как ведут себя новообразования этого типа в кроне материнского дерева:
Слева схема: ствол дерева, боковая ветвь, ВМ на этой ветви. Цифрами (1, 2, 3) показаны места, где мы взяли срезы для измерения ширины годичных колец. Справа – динамика площади этих самых годичных колец в квадратных миллиметрах за последние 6 лет. Мы видим, что в год появления ВМ годичное кольцо в ее основании было такой же ширины, как и у материнской ветви. Однако в следующие 4 года прирост древесины в основании ВМ (красная линия) резко (в 12 раз) усилился. Параллельно он усилился в том отрезке материнской ветви, которая соединяла ВМ с остальной кроной (зеленая линия). В той части материнской ветви, которая не участвовала в связи ВМ с остальной кроной (синяя линия), прирост не изменился. Этот рисунок отлично показывает статус ВМ на породившем ее дереве. Она ведет себя как инородное и при этом очень агрессивное новообразование: сразу же замыкает на себя обмен веществ, становится локальным центром доминирования, активно растет и ветвится. Если кого-то всерьез заинтересует тема взаимоотношения ВМ с материнским деревом, то у нас есть на эту тему большая специальная статья:
Zhuk E., Vasilyeva G., Goroshkevich S. Mutational witches’ broom impact on the growth of the parent branch in several Pinaceae species // Dendrobiology. 2021. V. 83. Pp. 52-59.
Теперь посмотрим на прививки. Вот одна из первых, сделана весной 1994 года:
Фотография 1999 года. Значит, прививке 5 лет. Оригинатору – 39: он еще не лысый и даже седой лишь самую малость. Цифровых фотоаппаратов тогда не было. Фото сделано «Зенитом», потом оцифровано. Прививка красивая: именно тогда я определил этот клон как перспективный и начал активно размножать. Выяснилось, что шишки на нем не родятся. Разве что изредка. Получается, что два его ключевых свойства: стерильность и изящный внешний вид. Отсюда название: ‘Нарцисс’. В древнегреческой мифологии так звали прекрасного юношу, сына речного бога Кефисса. Отверг любовь нимфы Эхо, за что был наказан Афродитой: влюбился в собственное отражение и от безнадежности закололся. Основная форма выращивания этого клона – шарик на ножке:
Когда на ножку прививается сильнорослый или карликовый конический клон, получается некрасиво, а когда шаровидный или яйцевидный – красиво. Поэтому мелкий подвой мы бережем для скороплодных клонов, а декоративные, такие как ‘Нарцисс’, прививаем на штамб. Посмотрим развитие таких прививок в динамике. 10-летняя:
Подвой средний, 40 см. Освещенность полная. Возможности для роста отличные. Высота 85 см. Прирост от 3-4 в первые и до 9-10 см в последние годы. Из-за очень хорошего роста ветвей даже и в нижней части кроны, «лохматость» у прививки повышенная. Форма кроны – характерная: вытянутый эллипсоид без тенденции к яйцу. ‘Нарцисс’ мы размножаем уже давно. Поэтому есть очень старые, роскошные экземпляры. Вот этому, например, 28 лет, в том числе прививке 22 года:
Высота дерева 260 см, высота прививки 180 см. Это получается, что средний за все годы прирост – 8-9 см в год. Пик прироста уже прошел: в последние 3 года он не превышал 7 см. Поэтому поверхность кроны стала относительно ровной, почти без выступов, обозначающих локальных лидеров. Обратите внимание, что крона сохраняется в форме вытянутого эллипсоида, довольно густая и симметричная, но ее плотность несколько снижается сверху вниз. Очень характерна форма вершины: почти плоская. Это связано с полным отсутствием главного лидирующего побега: лидируют 20-25, а может быть и больше, примерно одинаковых побегов. В стародавние времена у нас в размножении было не так много клонов, особенно чисто декоративных. Поэтому ‘Нарцисс’ мы размножали активно. С тех пор у нас осталось довольно много реально крупных, полностью сформированных растений, доступных для покупки:
Кроме того, мы, естественно, использовали ‘Нарцисс’ для создания дендроарта. Я родом из Омска. Там жила моя мама, пока я не забрал ее в Томск. Когда я бывал в Омске, то обязательно заходил в дендрарий, бывший совхоз «Декоративные культуры», где селекционно-интродукционной работой с хвойными руководил Герберт Гензе (1904-1997). Я его живым не застал, зато подружился с его учеником, Константином Родионовым (на фото справа). Ясное дело, приходил я туда не с пустыми руками, а с подарками из моего питомника. Привез, конечно, и некоторые кедровые клоны. Однажды мы с Костей ходили по дендрарию и обратили внимание на три невразумительных кедрика с редкими однобокими кронами, которые росли очень близко друг к другу (по-видимому, это был переросший фрагмент школьного отделения питомника) и были довольно сильно затенены соседними лиственными деревьями. Дело было вечером, делать было нечего: так родился этот дендроарт. В три приема, с 2004 по 2006 гг., я сделал на нем 17 прививок, а все лишнее постепенно удалил. Результат получился не очень впечатляющим, т.к. основа была случайная, да и освещенность слабовата:
Тем не менее, этот объект до сих пор радует и удивляет посетителей дендропарка. На нашем томском питомнике ‘Нарцисс’ долгое время был основным материалом для дендроарта. С тех пор появились другие клоны, более подходящие для этой цели. Но и дендроарта из ‘Нарцисса’ у нас по-прежнему довольно много, в том числе, с закрытой корневой системой:
Возраст дерева 22 года. 6 прививок в возрасте от 8 до 12 лет. Высота 2 м. Есть пара шишек. Ну вот, это был ‘Нарцисс’. В следующий раз нас ждет ‘Биосфера’, единственный декоративный клон кедра, имеющий российский патент и авторское свидетельство.