Есть мнение, что с отношением к советскому периоду истории придётся определяться. И это – трудный выбор. Сразу возникает масса вопросов. Чьё мнение? Кому придётся? Зачем, если сам по себе каждый уже определился, на официальном же уровне данную проблему предпочитают не затрагивать?
Мнение, соответственно, моё. Определяться же с отношением к эпохе и её героям придётся на уровне, именно, официальном. Ибо неопределённость острых углов не сглаживает. Кто-то предъявляет за признание Сталина «эффективным менеджером», а не кровавым тираном и даже не «отцом народов»... В «отце» подразумевается что-то тираническое… Кто-то же предлагает вернуть в школьную программу «Как закалялась сталь», а это – мерзость в глазах моих. С литературной точки зрения гаже и убоже только «Что делать?» Чернышевского.
И все эти претензии справедливы. Нельзя уходить от вопросов бесконечно. Когда-то, но придётся расставить точки над «Ё», объяснив, почему, собственно, Павку Корчагина детям – нельзя. А взрослым, тем более. Или же, как вариант, вернуть героя в оборот по просьбам полоумных трудящихся. Последний вариант, кстати, не исключён, хотя трудящиеся устраивающие крестные ходы с иконами Николая II и Сталина (сразу) – тоже не в себе явно.
...Тем не менее, это, скорее, шутка. Серьёзным же является вопрос, что такое, в контексте проблемы, «отношение» вообще. Меня часто не спрашивают, но однажды спросили, например, как я отношусь к государственным деятелям советского периода… Да, по-разному, однако, в любом случае это мои частные суждения. Они значения не имеют… Хотя, кого-то и бесит, что Ленин мне не нравится.
А он мне понравиться был обязан?
Если мне не нравится советская власть, – а не нравится, правда, – то что с того? Её уже нет. Чтобы для неё изменилось, если бы относился к ней хорошо?.. Царизм, например, мне тоже не нравится. Под конец, – к 1917 году – он не нравился уже вообще никому. Но, опять-таки, монархии больше нет. От актуальной суверенной демократии я, впрочем, тоже не в восторге, однако, она относится к этому факту индифферентно. Отношение к эпохе это… не совсем то.
Правильное, зрелое отношение к минувшим эпохам заключается в готовности принять их, воздержавшись от оценки. У всех – в норме, сейчас в мире популярность приобретают девиации, – это только так и работало. Американец принимает всех своих предков, не предъявляя первопоселенцам за то, что они были верными подданными заморского короля (а следовательно, монархистами), а более поздним колонистам – за мятеж против того же монарха. Не осуждает он предков и за то что они были рабовладельцами, – и это не значит «одобрять рабство». Американец ровно относится к северянам и южанам сражавшимся в гражданской войне. Те и другие имели основания принять в конфликте ту сторону, которую приняли… А их потомкам сторону Севера и Юга принять никто и не предлагает. Поздно метаться. Война-то давно кончилась.
...Прошлое не нуждается в моральной и политической оценке. Поскольку никаким уже образом от этой оценки не зависит. Какие-то персонажи в отечественной истории могут нравиться или нет, – но они уже не изменятся в любом случае. Хотя бы потому, что умерли. Как следствие, с побуждением осудить или одобрить нечто свершившееся следует бороться. Историю достаточно просто принять.
Все всегда так и делали. Даже Нестор. Характерный, кстати, пример. Никакого негатива по отношению к языческим ещё правителям Руси монах-летописец не выражает. Нехристи, но свои же. Так что, если и грабили христиан-греков… А никто греков христианами становиться не просил, – значит, их проблемы.
Все всегда воспринимали прошлое именно как данность, не предъявляя к нему никаких претензий, – даже если, как в случае Нестора, претензии, вроде бы, предполагались. Ну, подумаешь, были язычниками. Все когда-то были… Современное, нездоровое отношение, – ощущение, что советскую эпоху нужно осудить или одобрить, приняв сторону в конфликте оной с предыдущей или последующей эпохами, – от Лукавого. Точнее, от Ленина. От революции.
Бонусные статьи на Boosty и поддержка канала
Именно тогда – в революционные годы – была дана установка на оправдание плачевности текущей ситуации через осуждение предыдущего периода. Затем, и на протяжении всего правления большевики не оставляли данный метод, – ответственность за любые затруднения перекладывая на тяжёлое наследие царизма, иногда до кучи «татарское иго», и часто на немцев, словно кто-то, а не они сами, пустили врага едва не до Каспия.