2 глава
…Мне казалось, что я качаюсь на качелях, плавно скользя по ветру. Иногда качели вздрагивали, словно наталкивались на что-то, вроде камешка на дороге, и тогда моя голова отзывалась тупой ноющей болью.
После очередного такого толчка я пришла в себя, открыла глаза и осмотрелась.
Я лежала на соломе, в плавно движущейся повозке, скорее всего – в телеге. Но над головой колыхался полотняный тент, натянутый на деревянные дуги. По-моему, такое транспортное средство в старину называлось фургон. Темно. Кто-то заботливо укрыл меня тёплым шерстяным плащом, а под голову подложил полотняный мешок, набитый всё той же соломой.
Рядом раздавались знакомые голоса.
Разговаривали Старик и Эдрин, и я, стараясь не шуршать, слегка отодвинула полог, чтобы хоть что-то было видно. Ага, вот так - хорошо. Я прислушалась.
- Яр, вот скажи, зачем мы ее с собой тащим? – ворчал Эдрин.
- Она спасла нам жизнь.
- Она спасла жизнь не только нам. Она весь Шелдон, считай, спасла. Но у нас свои дела, и девчонка нам ни к чему. Мы и так из-за некоторых….
- Эдрин, - прервал его Старик, которого, оказывается, звали Яр, - скажи, тебя только этот вопрос интересует?
- Зачем мы ее взяли с собой? Нет. Меня еще интересует, как так вышло, что ее с нами отпустили?
- А мне интересно, кто она такая, и куда держала путь?
- Это и так ясно.
Голоса то удалялись, то приближались, как будто кто-то настраивал радиоприемник на определенную волну и наконец-то настроил.
- И…? – настаивал Яр.
- Она - начинающий маг, и едет учиться в Майн-Кэдрин. Тут, как раз, всё просто и понятно, – теперь в голосе Эдрина проскальзывали ехидно-иронические нотки. - А вот почему лейтенант её с нами отпустил, а не доложил о маге по команде? Надеюсь, некоторые не размахивали у него перед носом печатями?
Яр глубоко вздохнул.
- Размахивали…
- Но, Яяяяяр! – буквально взвыл Эдрин, - ведь наша поездка – тай-на-я!
- Эдрин, это цель нашей поездки тайная, а сама поездка – она у всех на виду. И, потом, ты видел того некроманта?
- Это, которого девчонка подстрелила? Нет. Далеко, зараза, стоял. Я только почувствовал поток энергии, и услышал звук взрыва.
- Вот и я не видел, а девочка увидала. И не просто увидала, она его еще и подстрелила. Да ещё как подстрелила!
- И что? -засопел Эдрин.
Но Яр невозмутимо продолжил приводить свои аргументы.
- Скажи мне, Эдрин, ты заклинание взрыва сколько учил? Почти год, если мне память не изменяет? Вот то-то и оно.
Эдрин задумчиво почесал переносицу.
- Знаешь, я, в конце концов, не боевой маг. Так что, заклинание взрыва мне, может, и ни к чему, а вот заклинание призыва, ты так и не выучил.
- Не выучил, - согласился Яр.
Некоторое время они ехали молча.
- К тому же, волосы у нее короткие, - после некоторого раздумья добавил Яр, – Вот и значит, что для всех остальных она - не магичка.
Они опять замолчали, а я задумалась.
Оказывается, там, на пятачке, я некроманта какого-то подорвала.
Но самым ошеломительным известием для меня стало то, что я - маг!
Вот, только, как-то это всё не укладывалось у меня в голове.
Нет, я и раньше за собой замечала некоторые странности. Например, если мне что-то надо получше рассмотреть, я могу предмет, как бы, пододвинуть поближе. Не так, как в бинокль, конечно, но всё-таки.
И еще, я от всяких неприятностей ловко ухожу…
Неприятностей?
И я вспомнила! Вспомнила!
***
Я ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Сон не шел. Мало того, едва я закрывала глаза, как в голове вспыхивали разноцветные искры, что-то шумело, шептало, словно хотело что-то сказать, а я не понимала. Да и не хотела понимать. Я хотела спать. Просто спать.
Уже под утро я, наконец, уснула, и мне приснился странный сон.
Я видела перед собой огромный зал с витражными окнами, у высоких дверей перешёптывались несколько человек в странных одеждах. В центре зала стоял какой-то древний старик. Длинная седая борода, глубокие морщины, узловатые пальцы, сжимающие нечто, напоминающее посох Деда Мороза. И только молодые глаза лучились ярким синим цветом.
Старик что-то сказал на незнакомом языке, и протянул мне руку, как бы приглашая опереться на нее и шагнуть вперед…
Зал завертелся, всё закружилось у меня перед глазами, и я словно провалилась в глубокий колодец, а открыв глаза, даже не сразу поняла - где это я. Сердце настойчиво пыталось покинуть грудную клетку. Нет, всё в порядке.
Я проснулась в нашей комнате, на соседних кроватях мирно посапывали мои подружки по институту - Инка и Маринка
Переведя дыхание, я откинула одеяло и уселась на кровати.
В общаге было на удивление тихо. Не хлопали двери, никто не кричал по телефону, а с кухни, расположенной как раз напротив нашей двери, не тянуло запахом подгоревшей картошки.
Полная идиллия.
Вот тут-то все и началось… вернее, закончилось.
Дверь нашей комнатушки резко распахнулась, явив пред наши очи Калерию Аркадьевну, коменданта общаги.
- Чего спим? Почему не встаем? Почему вещи не собрали? – вопросы сыпались из неё, словно горох.
И вдруг, как гром среди ясного неба, в комнате раздался голос декана нашего факультета, Екатерины Сергеевны.
- Калерия Аркадьевна, а в чём, собственно, дело, и почему студенты должны собрать свои вещи?
Это, всегда невозмутимая Маринка, высунула свой нос из-под одеяла.
Калерия Аркадьевна с испугу села на край стула, прижала руку к левой стороне груди, замерла на мгновение и, тяжело выдохнув, истерически рассмеялась.
- Ну, Маринка! Ведь так и до инфаркта довести можно. И как ты так чужими голосами-то играть можешь?
- Да, не важно, - отмахнулась Маринка. - Вы скажите, Калерия Аркадьевна, с чего это, в такую рань, и вдруг - подъем? Да еще и с вещами?
- Дык, это, ремонт. С сегодня и начинаем, и как раз с вашего этажа. Сейчас двери придут сымать, и окна новые ставить.
Мы с девчонками переглянулись.
- А как-то… заранее сказать? – Маринка не собиралась сдаваться. - Нам ещё собраться надо ….
- Девчонки, да вы чо? Объявление на вахте уже две недели висит. Все уже съехали, только вы остались, да двести тринадцатая ещё телепается…
- То-то я смотрю, вчера в душе никого не было, - проговорила Инна.
- Вы вещи то сложите в коробки, да подпишите свою комнату, а я все в кладовку поставлю.
- А где коробки взять?
- Сейчас принесу, - вздохнула Калерия Аркадьевна и вышла.
- Что делать будем? - спросила Маринка.
- Что, что? Вещи собирать. - Инка критически осмотрела комнату. - Не так много тут и наберется.
- А я вчера книги в библиотеке взяла, - вздохнула Маринка.
Лето только началось. Всего пару дней назад мы сдали последние экзамены, и общага ещё не должна была разъехаться по домам. Это мы так думали. Потому что объявление в холле никто из нас не видел.
Да и как его увидишь, если еще осенью я нашла «потайной» ход в общагу. Вот этим-то ходом мы и пользовались.
Идти от общежития до института почти двадцать минут, и сокращение этого времени практически вполовину - вполне существенно, особенно по утрам, после вечерних посиделок, когда сон не дает оторвать голову от подушки.
А тут - неприметная дверца в торце здания. Мы спускаемся в подвал, проходим по длинному коридору, потом крадемся мимо коморки завхоза, поднимаемся по лестнице, и все, мы дома. Ну, и наоборот.
Но, пользуясь подвалом, мы с девчонками прозевали объявление о ремонте общежития после окончания семестра.
Собирая одежду, и плотно укладывая в коробку конспекты и учебники, я основательно задумалась.
В риэлтерском центре, где я подрабатывала курьером, как раз сейчас начался сезон, и работы было – выше крыши. Следовательно, возросла и моя сдельная оплата. Но, если общагу закроют и жить будет негде, то ….
Вот тут и надо было посчитать, что мне выгоднее - свинтить в деревню к бабе Нюре, уволившись с работы, или найти ночлег, и поработать еще пару недель, в надежде немного подкопить деньжат.
Хотя, какие там деньги – так, одни слезы. Родителей у меня не было, и жила я с бабушкой. И хотя ни разу, на моей памяти, баба Нюра не отказала мне в какой-нибудь просьбе, ссылаясь не нехватку денег, но иметь свои - всегда приятнее. Да и не будешь же всегда зависеть от бабушки, даже такой доброй, как баба Нюра.
- Марин, ты куда переселишься? - спросила я соседку.
- Я? Домой поеду, родители вчера звонили. Они уже и билет мне купили, у сестры свадьба на носу, - как-то виновато, ответила подруга, - а ты к бабке поезжай. Твоих курьерских заработков и на пирожки не хватит. Лучше отдохни, да бабке поможешь с огородом.
- Правильно Маринка говорит, - встряла Инна, - чего тебе тут высиживать. А от бабушки огурчиков привезешь. Солёненьких…
Инка аж зажмурилась, как кот на сметану. Да, баба Нюра знатные огурчики солила.
- Уговорили, - заклеивая коробку скотчем и подписывая номер комнаты, кивнула я девчонкам, - поеду к бабе Нюре. Вот только на фирму заскочу. Мне там зарплату за прошлую неделю еще не выплатили.
- Сколько там у тебя?
- Почти две тыщи.
- Ну, тогда ладно, только билет на электричку купи заранее, - посоветовала Маринка, - а то знаю я твою контору – опять до вечера просидишь, и на последнюю электричку опоздаешь.
Ну, вот и всё. Билет – в кармане, платок - бабушке в подарок, в рюкзачке за плечами. До электрички у меня оставалось целых два часа. Теперь можно и в контору, за расчетом.
В конторе я сразу поднялась в кассу, получила причитающиеся мне деньги, и, не особо торопясь, спустилась на второй этаж, к секретарше Кате. Катерина была с нашего института, только училась на вечернем, и мы, как-то незаметно, сдружились. Только такой, как сегодня, я Катю никогда не видела. Говорят, «как пыльным мешком из-за угла» - вот именно в таком виде я и застала свою подругу – бледная, с трясущимися губами. Но едва я зашла в приёмную, и шепотом спросила:
«Катя, что случилось?», как по коридору кто-то забегал, громко топая ботинками, дверь распахнулась, и в кабинет ввалились три непонятных мужика с автоматами и в масках, закрывающих лицо.
- В коридор, на выход - заорал один из них, и вытолкал нас с Катей в коридор, где у стеночки, повернувшись к ней лицом, уже стояли сотрудники отделов. Катя оказалась рядом со мной и, едва только мужик отвернулся и что-то закричал, успела шепнуть:
- Бежать тебе надо. Среди сотрудников кто-то, ну это, знаешь, черный риелтор.
Катя хотела сказать что-то еще, но омоновец, а это, как я поняла, были именно они, видать, услышал наш разговор. Резко повернувшись к ней, он крикнул, - Молчать! – и замахнулся автоматом.
Катюшка, втянув голову в плечи, смотрела на приближающийся к ее лицу приклад, и от страха не могла даже двинуться.
- Ты чего размахался?! - я прикрыла Катю рукой, и удар приклада пришелся мне по ладони, но как-то вскользь, едва задев, но при этом мне сильно процарапало руку металлическим рожком. Из раны засочилась кровь, а Катя, округлив глаза, уставилась на царапину и, вытащив платок, стала вытирать кровь. При этом она совсем близко наклонилась ко мне.
«Уходить тебе надо, - прошептала она одними губами, - эти гады на тебя все хотят свалить. Я сама слышала…»
К нам подошел еще один омоновец, начальник, если судить по тому, как остальные при его приближении вытянулись в струнку.
- Что тут происходит, - строго спросил он.
И тут меня словно прорвало.
- Дяденька, дяденька, - заверещала я тоненьким детским голосом, - отпустите, мне бы в туалет, руку промыть, а то я поцарапалась сильно. Я только промою и перевяжу. У меня медленная свертываемость, гемофилия, болезнь крови такая, надо промыть и перевязать, а то я кровью истеку и умру.
Всхлипывая и шмыгая носом, я несла еще какую-то околесицу, но это сработало.
- Шестой, - скомандовал командир-омоновец в переговорное устройство. - Ко мне.
Рядом возник боец.
- Отведи девочку в туалет, там раковина есть, пусть промоет руку. Но следи там.
Уже по внешнему виду я поняла, что Шестой - молодой парнишка, и форма на нем совсем новая, и глаза, сверкающие сквозь прорези в маске, лучились молодым задорным блеском, и это, скорее всего, его первое боевое задание.
Подводить парнишку не хотелось, но мне надо было как-то выбираться из этой заварушки.
Шестой пропустил меня вперед и, как под конвоем, повел в туалет. Впрочем, почему «как»?
Я видела, как щурятся в усмешке его глаза, и думала про себя, – ну-ну, ухмыляйся, ухмыляйся.
Едва мы вошли в туалет, я бросилась к умывальнику. Чуть приоткрыла кран и сунула руку под струйку воды. Крови было немного, но и кран я приоткрыла совсем чуть-чуть. Вода побежала красная от крови.
- Ой, блин, какой глубокий порез, - простонала я со слезами в голосе, но не очень громко, как бы сама себе.
Но, на самом деле, слова были обращены к омоновцу, и он понял, что я тут еще задержусь, и расслабился. Да и что может случиться в туалете на втором этаже, с окнами, забранными решетками, и одной дверью, которую омоновец перегородил своим крепким торсом.
- Дяденька, а можно в туалет сходить, а то у меня аж живот схватило - тоненьким голоском пропищала я.
Нужно сказать, что на свои двадцать я не выглядела. Мне давали от силы лет 15-16. А тонким голоском меня научила разговаривать Маринка.
Взгляд бойца сразу стал снисходительным, и «дяденька» соизволил разрешить.
- Ладно, сходи, только не слишком долго.
И я бочком проскользнула в крайнюю кабинку. Именно там была узкая створка окна, не забранная решеткой, через которую я могла спокойно выбраться на улицу, что и проделывала неоднократно, сбегая от назойливых ухаживаний Петра Анисимовича, старого, потертого жизнью риелтора.
Под окном шел широкий карниз, на котором крепилась высокая вывеска соседнего кафе. Немного пригнувшись, я, никем не замеченная, прошмыгнула за вывеской, свернула за угол здания и спокойно спустилась по пожарной лестнице. Заскочила через заднюю дверь в кафе, приветливо кивнула официанту Пашке, и подошла к барной стойке.
Но интересовали меня не выставленные пирожки и пирожные, и тем более не сам Пашка, а покупатели. У барной стойки стояла группа студентов, и когда они потянулись к выходу, я вышла вместе с ними. Студенты остановились на крыльце, с интересом рассматривая омоновские машины у соседнего подъезда, и, пока они там толпились, я, укрывшись за их широкими спинами, бодро направилась в сторону остановки.
Электричка была уже на подходе. Мысленно поблагодарив Маринку, посоветовавшую купить билет заранее, я проскочила турникет, вышла на платформу и юркнула в спасительные двери электрички, распахнувшиеся перед самым моим носом.
Был рабочий день, и народу в вагоне было не так уж и много. Выбрав свободное сиденье у окошка, я откинулась на мягкую спинку, и незаметно задремала…
***
Проснулась я не от перестука колёс, а от умопомрачительного, просто невероятного запаха жареного мяса, с удивлением открыла глаза, и замерла, раскрыв рот.
Громадный, ярко-малинового цвета, диск солнца едва коснулся кромки дальнего леса. Птицы свистели, щебетали, прощаясь с прошедшим днем.
У небольшого костерка расположились Яр с Эдрином. На длинных палочках прямо над огнем шкворчали куски ароматного мяса, запах которого и разбудил мое голодное сознание.
Светка, еда! Мясо! Когда ты в последний раз ела?
Я выбралась из повозки и подошла к моим спутникам. Те подвинулись, освобождая мне место, сунули в руки палочку с нанизанной на нее дичью, и я впилась зубами в горячее дымящееся мясо.
Да… А перчику-то не пожалели. Но как вкусно. Мммм…
- Ты что, целый год не ела? – изумленно спросил Яр.
- Гораздо больше, - ответила я с набитым ртом.
Яр засмеялся и протянул мне кружку с каким-то дымящимся варевом, а я… Я поймала себя на том, что смотрю в эти синие глаза, и, как дура, сижу с открытым ртом. Вот только влюбиться мне сейчас и не хватало.
«Светка, возьми себя в руки и закрой рот», – скомандовала я сама себе.
- Давай знакомиться, - протянул мне руку Яр.
- Светлана, - я ответила красавчику уверенным рукопожатием.
- Светла-ана? – удивленно протянул Эдрин. – Хм. Какое странное имя?
- Ты что, не здешняя? Не с Ренолона? - закидал меня вопросами Яр.
- Нет.
Спросить сейчас, что такое Ренолон, было бы, наверное, крайне рискованно. И я, только отрицательно помотав головой, добавила, - я не местная.
- Эртиш-Влад или Кантарион? – Эдрин с любопытством уставился на меня.
- Нет, я издалека. Очень.
- Ну, и из какой же страны ты к нам прибыла?
- «Вот ведь пристали», - подумала я, и, не найдя ничего лучшего, ляпнула, - из России.
- Никогда не слыхал, - удивленно покачал головой Яр.
- Я ж говорю, что издалека, – буркнула я, и подумала, - «Светка срочно меняй тему».
- А мясо очень вкусное.
- А ты знаешь, кого так аппетитно уплетаешь?
Учитывая ехидно-нагловатую улыбочку Эдрина, я поняла, что на палочках вряд ли зажаренный кролик или молодой кабанчик.
Ждать моего ответа Эдрин не стал, а сразу решил меня огорошить.
– Это крыса.
- А-а… – удовлетворенно протянула я, и потянулась за второй палочкой, - вкусно!
Лицо Эдрина вытянулось, и, как мне показалось, он даже обиделся, не ожидав от меня такой реакции.
А чего он ждал? Что я с криком вскочу, брошу мясо и буду верещать на весь лес – крыса, крыса!
Ха. Да после того, как мы три дня проблуждали с Сенькой Лапиным по лесу, и умудрились приготовить себе варево из пойманных лягушек, крыса не вызвала у меня какого-то отвращения. Она была весьма достойна присутствовать на этом лесном пиру.
К слову сказать, то варево мы с Сенькой так и не попробовали. Нас вовремя нашел Игорь Трофимович, наш местный лесник. Голодных, продрогших, с лягушачьим супом в эмалированной кружке.
Позже лесник, впечатлённый нашей тягой к путешествиям, несколько раз брал нас с собой в лес, рассказывал, что можно есть, а что нет, как не заплутать, и много еще чего интересного и полезного.
Отхлебнув из протянутой мне кружки, я мысленно поблагодарила Яра.
Напиток был густым, пряным и очень вкусным. Куда-то ушло жжение от перца.
- Да, перчика не пожалели, - не удержалась я.
Эдрин с недоумением уставился на меня.
– Чего, чего? Какого такого «пер-чи-ка»?
«Ага, Светка, - подумала я, - оказывается те слова, которых в этом мире нет, ты говоришь на русском. Так что, надо за языком последить».
- Ну, это приправы такие, травки разные, - принялась я объяснять непонятное Эдрину слово, - для улучшения вкуса.
- Что такое приправы - я знаю, - обиделся Эдрин, - а вот «перчика» ...
- В моем мире так называется острая приправа… – стала пояснять я, и, поймав заинтересованный взгляд Яра, поняла, что снова влипла, и поправилась, – ну… в моей стране…
Над костром повисла тишина, прерываемая только потрескиванием углей в огне.
- Мы будем звать тебя Вета, – вдруг сказал Яр.
И, предупреждающе подняв палец, пояснил.
- В нашем королевстве запрещено называть девочек именами, созвучными со словом «свет». Это карается смертью. А Вета - имя редкое, но не запрещенное. Меня зови Старик, ну, а моего ученика - Эдрин.
- И зачем это, ты, Вета, приехала в нашу страну? – опять подбавил ехидства в голос Эдрин.
- Я? Учиться. Магии. Говорят, у вас очень хорошая школа.
Конечно, я врала! А как иначе. Не говорить же мне, что я пришла из другого мира или из параллельной реальности. А то эти молодцы отвезут меня в свой аналог психушки, и я никогда не вернусь домой.
- Эдрин, а ведь ты оказался прав, всё-таки Мэйн–Кэдрин, - и, повернувшись ко мне, Старик продолжил. – Это единственная школа магии, которая пока ещё набирает студентов. Кстати, о том, что мы были на Ведьмином пятаке – никому ни слова, забудь. Будто этого и не было вовсе.
Я, молча, кивнула головой, хотя мне показалось странным, что Яр больше не стал спрашивать и уточнять, кто я и откуда.
Съев почти три шпажки с мясом, я поняла, что если не лягу на свое место в телеге, то усну прямо тут, у костра, и медленно, как сомнамбула, встала, и поплелась спать. Спать!!!
Едва добравшись до телеги и закрыв глаза, я тут же провалилась в густую темноту сна. Это было странно, очень странно. Сны мне снились очень редко, практически - никогда!
А тут….
Я стояла в какой–то темной полупустой комнате. До сих пор мне не доводилось видеть столь потрясающе красивой мебели. Изящный маленький столик, на полированной столешнице которого, лежала огромная книга в кожаном переплёте, раскрытая в самом начале. Рядом с книгой, в подсвечнике, догорала свеча. На стене висело несколько шкафчиков, на полках которых рассажены куклы и мягкие игрушки. Каменный пол застелен толстым ковром, а у стены просторное ложе с балдахином. Именно ложе, а не кровать или диван. Вот и все убранство комнаты.
Осторожно ступая, и стараясь не шуметь, я подошла посмотреть, кто там спит, и встретилась глазами с девочкой. Где-то я ее уже видела. Вот только где? Скрипнула дверь и в комнату, широко зевая, вошла женщина. Девочка прикрыла глаза и замерла. Женщина заглянула под балдахин, увидала, что девочка спит, удовлетворенно кивнула, и, так же тихо, вышла, даже не обратив на меня внимания.
«Ну, конечно, она же меня не видит, я же сплю», – пришла запоздалая догадка.
А девочка все так же лежала не шевелясь. Прошло ещё несколько минут ожидания, и, вдруг, боковая стена беззвучно сдвинулась с места, и вползла в нишу. В образовавшемся проходе появилась немолодая дама. Красивая, лет сорока пяти- пятидесяти, в легком дорогом пеньюаре. На пальцах ухоженных рук сияли рубинами золотые перстни. Дама с такой любовью смотрела на девочку, что мне показалось - вот сейчас, сейчас она кинется ее целовать, обнимать, но этого не последовало. Она осторожно поправила сползшее одеяло, заменила свечу в подсвечнике, с тихим вздохом закрыла лежащую на столе книгу и, также беззвучно вышла. И тотчас же дверь в стене встала на свое место.
А девочка, подождав еще пару минут, поднялась, накидала на кровать какие–то подушки, игрушки, и, укрыв их одеялом, соорудила силуэт спящего ребенка. Ей было лет пять–шесть, кудрявые золотистые волосы, длинные ресницы и серые, почти стального цвета, глаза. Подойдя к стене, она нажала на какой-то камень и открыла проход, в который ушла дама. Взглянув на меня, девочка махнула мне рукой, приглашая следовать за собой.
«Это что же, она меня видит?» - подумала я, и пошла за девочкой, уже скрывшейся в проходе.
Шли мы довольно долго. Мне всё было интересно. Сны, тем более такие, не были заурядной частью моей жизни, и я наслаждалось этим странным сном. Поддавшись внезапному порыву, провела рукой по холодным серым камням потайного хода и ощутила их шероховатую поверхность. Интересно. Оказывается сны – это целый мир, которого я до сих пор практически не ведала. Как жалко, что они раньше мне не снились.
Кто–то дернул меня за рукав. Я чуть не вскрикнула от неожиданности. Девочка смотрела на меня с таким укором, что мне стало стыдно. Серьезно, серьезно. Мне стало стыдно перед этой малявкой, но виду я не подала, и только взмахнула рукой - мол, что встала, веди. Девчонка вздернула носик, – ах так! И через мгновение мы были уже в другом коридоре. Камни стены сменили цвет на темно–серый. Толстый слой пыли покрывал пол. Тут явно ходят не так часто, как в коридоре возле спальни девочки. Интересно, а как ее звать? Я уже хотела спросить ее имя, но в это время услышала мужские голоса
- Вы подвели нас! - голос показался мне каким-то неестественным, шипящим и лишенным эмоций, словно говорила машина. – Вы не выполнили своей части сделки!
- Я? Побойтесь гнева Велиса, Као-Хай! Я сделал все что мог. Да, меня подвел Евласт. Но и вы коряво выполнили свою часть сделки. И не забывайте - это я просил вас о помощи, и за эту помощь отвалю вам немалый кусок моих земель.
Говоривший был явно взволнован.
- Ваших земель?
- Да, совсем скоро эти земли станут моими.
- Не забывайте, что между вами и правом на владение королевством стоит вдовствующая королева и юная принцесса. И это вы не смогли убрать из этого списка принцессу. А скоро ей исполнится 7 лет и она, она, а не вы, станет претендентом на трон.
- Юная принцесса меня не пугает, девчонка не обладает магической силой. Я… - он не успел договорить, как его прервал все тот же шипящий механический голос -
- Ее мать тоже не обладала, а вот год назад вдруг стала обладать.
- И, не смотря на это, я от нее избавился!
- Вы? От нее избавился мой маг. И если бы вы выполнили условия сделки, сейчас не надо было бы решать, что делать с принцессой. Кстати, мой маг серьезно пострадал на корабле, и я хочу получить за это компенсацию.
- Я уже заплатил вам за нашу сделку. Или вы забыли обоз с переселенцами? А то, что ваш маг оказался слишком слаб, не моя проблема.
Голоса звучали так четко, что казалось - собеседники стояли тут, рядом с нами, но в коридоре мы были одни. Да и не коридор это был, а маленький тупичок, размером с чулан. Мы подслушивали!
- Вдовствующая королева вам не по зубам, советник. Вы, с нашей помощью, смогли убрать ее дочь, но оставили ее внучку - принцессу. И все ваши планы рухнули. Я не могу понять, на что вы надеетесь? – продолжил все тот же шипяще-механический голос.
- У меня есть рычаги воздействия на королеву. И скоро, очень скоро, она начнет плясать под мою дудку.
Мы подслушивали, но мне почему-то совсем не было стыдно. Совсем. Только обида за королеву.
И еще каким-то седьмым чувством я поняла, что разговор идет о той самой даме, что заходила к девочке. И она мне понравилась. А вот понравиться мне - это не так просто.
Еще Маринка не раз говорила: «…и как это ты, Светка, людей различаешь? Порядочных от всякой шушеры. По запаху, что ли? И ведь не ошибаешься никогда».
Интересно, голоса слышно, а вот увидеть действующие лица можно?
Оказывается, очень даже можно. Девочка, словно угадав мое желание, указала рукой на стену.
И как я сама-то не догадалась?! Там, между двумя камнями, была оставлена неширокая щель, и слышно сквозь нее было хорошо. А вот видно ли? Но других вариантов не наблюдалось, и я заглянула в щель.
Вот это сюрприз! Прямо напротив щели в стене стояло зеркало, а в этом зеркале отражалась и богато убранная комната, и оба собеседника. Один толстый, среднего роста, с лысиной на голове, а вот второй… Он был в плаще с капюшоном, накинутым на голову, и рассмотреть его было сложно. Но ни один из них не вызывали у меня хоть каких-то положительных эмоций.
- Толстый – это Аскар Хлей. Советник по финансам, - подсказала девочка шепотом, и тихонько фыркнула, сморщив носик.
- Неприятный тип, и пахнет от него всегда как-то приторно-сладко… Фу…
А потом продолжила - Но он какой-то дальний родственник, и бабушка сама поставила его на должность советника. А мне сказала – «Илай, держи друзей близко, а врагов ещё ближе».
А разговор в кабинете тем временем продолжался.
- Ваш Евласт не справился, - человек в плаще скинул капюшон с головы и я наконец-то смогла его рассмотреть. Высокий и седой. Да нет. Пожалуй, не седой, а лысый, вот только кожа была серо-белого оттенка. Но, кем бы он ни был, мне он сразу не понравился. Не знаю почему, но не понравился, и все тут. И моей спутнице он тоже, видимо, не нравился. Девочка дернула меня за рукав, и указала на незнакомца.
– Это посол из Норинги, Као-Хай. Бабушке он не нравится. Мне тоже, – она ни чего не произнесла вслух, но я все поняла. Словно мне прямо в голову вложили эти знания.
- Мне тоже, - неожиданно для себя самой откликнулась я.
Ну, вот как так? Обе дамы в спальне меня даже не заметили, а одна, так вообще - чуть сквозь меня не прошла, а эта пигалица даже за рукав дергает, и это в моем собственном сне!
Я внимательно разглядывала «серого». Широкий нос, впалые красные глаза, череп обтянут сероватой кожей и уши странные какие-то, очень маленькие. Этот человек… Во мне росло сомнение, а человек ли это? Я не задала этот вопрос вслух, но моя спутница и без того всё поняла.
– Он серпент, - едва слышно сказала она, - не глазей на него, почувствует!
И верно, Као-Хай закрутил головой, словно искал причину неприятного запаха или звука. Я быстро перевела взгляд на советника - лет сорока с обрюзгшим лицом и черными кругами под глазами, и внимательно вслушалась в очень интересный разговор.
-Евласт передал весточку. Пишет, все не так просто, как мы думали.
- И это все, что он передал вам? –спросил Као-Хай.
- Нет.
Аскар Хлей подошел к миниатюрному столику и что-то плеснул в бокал. Подержал бокал в руке, согревая налитую жидкость, и выпил маленькими глоточками. – В последнем сообщении он писал, что вы подвели его. Корабль не удалось уничтожить одним ударом. После гибели корабля, я видел его, но поговорить не удалось, хотя… Евласт был очень взволнован.
- Конечно, взволнован. Этот идиот не смог справиться с вашим заданием. И подставил всех нас. Надо было всего-то удостовериться, что вся королевская семья на борту, а потом дать отмашку. А он либо пожалел девчонку, либо решил оставить козырь в рукаве. Но мне ни то ни другое не нравится.
Неожиданно у меня пропало всякое желание смотреть и слушать, что же там будет дальше. Как будто кто-то навязчиво стал нашептывать мне: «Зачем тебе это надо? В конце концов, кто они тебе - и королева, и ее внучка, и все эти послы и советники?» Мне вдруг показалось, что я вступила в какую-то зловонную грязь, вымазала в ней руки и надо срочно идти мыться и чиститься.
Но тут девочка взяла меня за руку и наваждение пропало. Я успокоилась, и снова прислушалась к разговору. А послушать было что.
– Евласт отписал, что у него есть какая–то интересная информация, которая может кардинально изменить наши планы. Я жду его на днях…
– Ты поступил опрометчиво, Аскар Хлей, разрешив Евласту вернуться в столицу. Эрлих найдет и иголку в стоге сена, а уж как развязывать языки его учить не надо. И если он узнает, кто заказал молодую королевскую чету… Сам понимаешь, тогда наши головы… тю-тю, … как и твои амбиции.
Као-Хай противненько засмеялся.
Вот не зря я ходила с Маринкой в театральный кружок. Актрисы из меня не получилось, а вот эмоциональные тонкости в голосе различать научилась. К гадалке не ходи - не даст посол осуществиться амбициям советника. Это сейчас они рука об руку делишки обставляют, а чуть что - разбегутся и топить друг друга начнут. Ох, и змеиный клубок тут собрался.
– Впрочем, нет у него никакой информации.
Аскар Хлей удивленно поднял брови.
- С заданием Евласт не справился, – продолжил посол, - и девчонка осталась жива. Вот, казалось, что было проще - дождись, когда юная принцесса поднимется на борт с родителями, а потом уже дай отмашку топить это корыто. Так нет же, поторопился... Или девчонку пожалел? Но это все пустое… Мои люди с ним уже разобрались. А его голову, как раз сегодня я вручу вдовствующей королеве, в подарок.
- А вы не поспешили?
- Нет. Королева уже начала расследование, и приказала поднять фрегат, а он затонул на Рыбьей балке. И Евласт испугался - там же мелко. Он не стал дожидаться ни нас, ни королеву, и скрылся. Но мои люди его нашли. Или ты, Аскар Хлей, хотел, чтобы его нашел Эрлих? Вот тогда бы Евласт рассказал ему всё. И что знает, и даже то, чего не знает.
Холодный механический голос Као-Хай врезался в самую душу. Хлей сразу съёжился, ссутулился, семенящей походкой подошёл к столику и, наполнив бокал своим золотистым вином, залпом осушил его.
И вдруг мне стало ясно, что вот эта маленькая девочка, стоящая рядом со мной, и есть оставшаяся в живых принцесса, и что это о ней идет разговор, и это ее родители погибли на потопленном корабле. А она, наперекор всем этим Хлеям, Евластам и прочим серпентам, осталась жива, стоит сейчас рядом со мной и все это слышит. И надо пойти с ней к её бабушке и всё-всё рассказать. Как её назвал посол - вдовствующая королева?
Ярость и ненависть к этим мерзавцам охватила меня, я протянула руку, чтобы прикоснуться к девочке, но рука прошла сквозь неё, а сама девочка стала таять, истончаться, пока совсем не пропала, и я осталась в исчезающем каменном проходе одна, обливаясь холодным потом.
Свет Илай это большое произведение и публикация его в Дзен, как бы хорошо я не относилась к этой площадке, связана с определенными трудностями. Это настройка правильных переходов от одной части к другой. И учитывая это, я даю ссылку на этот роман, публикация которого проходит на площадке author.today. https://author.today/work/329560/edit/content
Ставьте лайки, пишите комментарии, подписывайтесь на канал!
С вами была Яна Ярова https://dzen.ru/yanayarova
