Для того, чтобы прочувствовать на себе все капризы северной природы и познать всю её красоту, нужно прожить здесь не один год и даже не два. Затяжные морозные зимы и долгие сырые вёсны, плавно переходящие в холодную осень вместо лета - северяне давно привыкли к этому, но Дэнзету казалось, что Север издевается лично над ним. Как можно жить без лета? Без тепла, без солнца… Стоило ему основательно подготовиться к следующему такому долгому и унылому межсезонью, как природа преподносила очередной сюрприз в виде ранней весны, уютного лета и поздней осени. И так год за годом - никогда не знаешь, чего ждать.
- Боги, я, наверное, никогда к этому не привыкну, - уже в которых раз проворчал Дэнзет, зябко кутаясь в тёплый меховой плащ. - В Акильфадии сейчас уже урожай яблок собирают, а у нас до сих пор снег идёт. Уму непостижимо!
- Насколько я знаю, император предлагал тебе на выбор любой остров, какой нравится, - заметил король Иллиафии Ариан Уартхол, принявший королевскую печать и клятвы подданных два года назад.
- А мне этот нравится, - язвительно отозвался его отец.
- Это даже не остров, а просто вершина давно затонувшей горы, изрытая норами снежных драконов. Худшего места для хранения древних рукописей не придумаешь.
- А я их здесь и не храню, - сообщил Дэнзет. - Это просто гора, которую император Сальсирии за ненадобностью пожаловал нашей семье. Библиотека в другом месте находится.
- Где?
- Так я тебе и сказал!
Ариан недовольно поджал губы, вздохнул и сокрушённо покачал головой.
- Мать совершенно права. Ты невыносим. Не понимаю, как вы вообще ухитрились завести четверых детей, если на дух друг друга не выносите.
Дэензет усмехнулся и потрепал за ухо любопытного чёрного щенка, привлечённого запахом редкого для Латернона гостя.
- Заводят собак, Ариан, а не детей. А как на свет появляются дети, ты и без меня прекрасно знаешь. Второго уже ждёшь, так что не задавай глупых вопросов.
- Я вообще-то женат и люблю свою жену, а вы… - молодой король оборвал фразу на полуслове и махнул рукой. - Ладно, это ваше дело.
- Вот именно, - согласился Дэнзет и потёр замёрзшие руки одну об другую. - Ты зачем примчался-то? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что ты просто скучал по отцу.
- Ты не только мне приходишься отцом, - напомнил ему Ариан. - Завтра свадьба Ялии, твоей младшей дочери.
- Я не настолько стар, чтобы не помнить, как зовут мою младшую дочь, - проворчал Уартхол. - Свадьба, и что?
- Мать просила, чтобы ты присутствовал.
- Вот как?
Дэнзет глубоко задумался. Прошло уже двадцать три года с тех пор, как Навина Тир отказалась стать его женой только потому, что император издал нелепый указ о браке. Брак так и не был заключён. Навина приняла любовь Уартхола и даже ответила на неё такими же глубокими чувствами, но о свадьбе даже слышать ничего не хотела - из протеста против воли Колехортов. Она не стала ни женой, ни наложницей - оставалась просто любимой женщиной короля Иллиафии, жившей в клане Тир. И эта любимая женщина родила Дэнзету четверых детей, которых пришлось признавать законными, поскольку они появились на свет не в браке.
Сложно всё было, но настоящая, искренняя любовь помогала сглаживать острые углы и совместными решениями выходить из трудных ситуаций. В остальном Навина против Колехортов не шла - она отстаивала только право распоряжаться собственной судьбой на своё усмотрение. Маркус пытался объясниться с ней, но был не слишком вежливо послан к демонам вместе со всеми своими объяснениями, причинами и указами. Дэнзет относился к её отказу от законных отношений спокойно, но ещё очень долго продолжал надеяться, что любимая изменит своё решение. А потом он собственноручно разрушил даже то немногое, что имел.
Это случилось десять лет назад, когда Колехорты приняли решение сделать своего второго сына Эдриана преемником старика Хьюдрика. Мальчишке тогда было что-то около двенадцати, а младшей из дочерей Дэнзета и Навины - всего семь. Маркус предложил обручить детей, чтобы укрепить связь между королевствами кровью общих потомков, и Уартхол на это согласился. Он не видел ничего дурного в том, чтобы породниться с Колехортами. Дети не отвечают за деяния отцов. Одно только условие поставил - за Ялией остаётся право отказаться от этого политического брака.
Навина пришла в ярость. Она долго бранила Дэнзета за то, что он повторяет ошибки своих друзей и вершит судьбы собственных детей, не имея на это никакого права. В ней не было ненависти к Колехортам как таковой - Навина просто не принимала их императорскую волю и не хотела иметь с этими людьми ничего общего. Вдоволь накричавшись, она выставила Дэнзета за порог и заявила, что с ним тоже больше не желает иметь ничего общего. Упрямая, гордая. И если уж спорить о том, чей характер сложнее и невыносимее, Навина Тир в этом точно превзошла Уартхола. Ариан просто не знал свою мать с этой стороны.
Десять лет молчания, обиды и непонимания. Навина упорствовала в своём нежелании выдавать младшую дочь замуж за Эдриана Колехорта и даже всячески препятствовала их встрече, но дети всё равно два года назад встретились на церемонии коронации Ариана. После этого в клане Тир тоже стало неспокойно, потому что красавица Ялия характером пошла в свою мать. Она знала, что обручена с Колехортом, и принимала сторону Навины лишь до тех пор, пока не влюбилась в навязанного взрослыми жениха с первого взгляда. «Такой любви не бывает, это детские глупости», - твердила в отчаянии колдунья, а её дочь упрямо возражала и настаивала на том, что свадьба состоится.
Навина не общалась с Дэнзетом, но Ялия часто прилетала на снежном драконе к отцу на вершину горы Таорнаг, которая уже давно именовалась островом Латернон и служила Уартхолу пристанищем после того, как он передал трон и власть старшему сыну. Ялия жаловалась на невыносимый характер матери и на то, что с ней невозможно о чём-то договориться спокойно. Дэнзет только горько улыбался в ответ на эти жалобы, потому что прекрасно понимал печали своей дочки. И всё же Ялии каким-то образом удалось переупрямить мать, раз уж свадьба всё равно состоится, а Навина даже соизволила через сына обратиться к Уартхолу с просьбой.
- С чего бы, интересно, мне вздумалось пропускать свадьбу, которую я сам же и устроил? - проворчал Дэнзет, кутаясь в тёплый мех. - Я собирался покинуть Латернон вечером, чтобы завтра утром быть на острове Дайтан и лично проводить Ялию на церемонию.
- Я знаю, - кивнул Ариан. - Мать просит, чтобы ты сейчас вернулся в Иллиафию и присутствовал на проводах Ялии в клане.
- Зачем?
- Она сказала, что в этом мире есть только один человек, способный усмирить бурю в душе повелительницы стихий.
- Даже так? - удивился Дэнзет.
- Отец, она понимает, что её отношение к Колехортам не должно портить нашу жизнь. Это её личный гнев, какие-то свои обиды и недовольство. Она такая, какая есть. Мы другие. Я видел, как сияют глаза Ялии и Эдриана, когда эти двое смотрят друг на друга. Сам так смотрю на свою жену и знаю, что означает это сияние. Это любовь. Её нельзя разрушать, и мама это понимает. Ей просто тяжело смириться с тем, что Ялия не разделяет её чувств.
- То есть на протяжении последних десяти лет она категорически отказывалась смиряться, а теперь хочет, чтобы я помог сделать это за день? А ты ещё меня называешь невыносимым. Ладно, возвращайся во дворец и не забивай себе этим голову.
- Отец…
- Я не отказываюсь, - пояснил Дэнзет. - Твой дракон недолюбливает фьорагов, а мне нужно доставить этот подарок невесте. Я научил его танцевать на задних лапах. Смотри.
Он поднял руку вверх, и щенок, радостно виляя хвостом, принялся прыгать на задних лапах у входа в пещеру.
- Вы все меня когда-нибудь с ума сведёте, - сердито проворчал Ариан, забрался на спину своего снежного дракона и направил зверя на восток в сторону Гоотарна.
Дэнзет улыбнулся, провожая его долгим взглядом, и подумал о том, что это хороший день, пусть и слишком холодный даже для северного лета. После десяти лет молчания и обиды Навина наконец-то смогла признать, что не права. Она ведь знала, что у Ялии есть законное право отказаться от брака с Эдрианом Колехортом. Знала и почему-то думала, что дочь обязана разделять взгляды матери на жизнь и людей. Ей даже в голову не приходило, что любовь не различает ни имён, ни титулов, ни происхождения, ни крови тех, кого соединяет своими узами до самой смерти, на долгие годы или на очень короткий срок. Любовь не терпит только предательства. Все эти десять лет Навина считала, что Дэнзет Уартхол предал её. Но он ведь не предавал. Он любил. И она любила, хотя запрещала себе признавать и это тоже. А теперь вот одумалась.
- Как думаешь, если я снова предложу ей выйти за меня замуж, это отвлечёт её внимание от свадьбы Ялии? - спросил Дэнзет у щенка, которому не было никакого дела до проблем людей.
Фьораг ткнулся тёплым носом в холодные руки человека и опрокинулся в снег, доверчиво подставив упитанное пузо для приятного почёсывания.
- Ну да. Ты прав, - согласился Дэнзет. - Такая тактика гораздо лучше. Если бы в отношениях с Навиной я всегда так поступал, глядишь, всё могло бы сложиться иначе. Пойдём, дружище. Кажется, сегодня у нас с тобой у обоих начнётся совсем другая жизнь. Лишь бы к лучшему. А ещё к тёплому, доброму и желанному. К демонам эту холодную гору, здесь всё равно ничего интересного уже давно нет.