В этот знаковый для многих соотечественников День скажем пару слов об афганской войне, память о которой продолжает будоражить холодный ветер в седых волосах.
Евгений Артёмов офицер – сапёр, прошёл за годы службы по разным афганским дорогам. Многие из них прошли через его руки, потому что он обезвредил на них сотни смертоносных душманских «сюрпризов», сохранив жизнь Вашему деду, отцу, мужу, брату, или сыну. Он прикрывал тех, кто шёл за ним своим сердцем, потому что именно оно помогало на пределе сил и напряжения выполнять задачу, или, по простому – оберегать жизнь солдат и офицеров, которые были за его спиной.
Человек – оберег, который практически каждый день играл со смертью в орлянку, сохранил и чувство юмора и лучшие качества Человека и Офицера, которые привили ему родители и профессия – Родину защищать.
Евгений Артёмов - Приветствую, шурави!
Один из первых выходов у меня имел трагикомическое продолжение.
Идем в в штатном порядке, впереди тройка с собакой минно-розыскной, щупами и миноискателями, за ней метрах в 50-ти тройка с миноискателями и щупами, контрольная, ну нет права на ошибку, потому как колонну ведем, да на хвосте броня с разведчиками.
Естественно вся процессия двигается с черепашьей скоростью, вдруг сюрприз пропустим. Увлекся я, на ушах наушники, глаза в «пол» и тут сзади на меня что-то наваливается! Я лечу на землю, да так неудачно, что со всего размаха мордой да об дорогу. Не успел сообразить и сгруппироваться.
Оказывается, стрелять начали по нам духи и прапор - разведчик, этакий детина 2-х метровый под 100 кг меня сграбастал и повалил, собой прикрывая. А во мне весу тогда вместе с амуницией было 65 кг. Спас он меня короче, до сих пор дружим.
По итогу вся морда в царапинах и синяк на весь портрет, который сначала черно-синим был, а потом желто-зеленым стал. Тогда с легкой руки комбата я получил кличку Арлекин. Потом это стало моим позывным с которым и прошёл Афган.
Благодарю Евгения за то, что посчитал для себя важным написать несколько строк для этой публикации.
35 лет назад мы ушли из Афгана,
Только память оставили нам те места.
И тревожит она, словно старая рана,
Горечь воспоминаний, плеснув на уста.
Мы хотели уйти и хотели остаться,
Проклиная суровый смерчь испытаний,
Никогда с той порой нам уже не расстаться,
И душа вновь полна моральных скитаний.
Нас давила жара, души струны рвал ветер,
Горный холод, казалось, в сердце входил.
Вдохновлял нас восход, настораживал вечер,
Ведь восточную тайну от нас он хранил.
Для себя и страны мы Афган открывали,
Свято верили в то, что свободу несём.
Из Союза в шестнадцатый век попадали,
Неизвестности мрак накрывал даже днём.
Выход – солнце, улыбки, кишлак у дороги,
Горы дивной картинкой сияли для нас.
Были там у судьбы жернова и пороги,
У медали всегда есть свой профиль и фас.
Первый выстрел – нежданный, жестокий,
Первый взрыв от фугаса, что танк разорвал.
Взгляд - кинжал хмурых глаз, чужой и глубокий,
Словно пропасть, ущелье, или чёрный провал.
В восемнадцать мы мир для себя открывали,
Он учил на раз – два жизнь и смерть различать.
Жаль, что многим тогда мы - юнцы доверяли,
Получив взамен вечности тёмной печать.
Пусть мы меряли мир широко и с душою,
Как учили в Союзе нас всех много лет.
Мы с надеждой делились улыбкой большою,
Открывая всем «братьям» сердца секрет.
Кто-то с верою шёл по пути с нами вместе,
Другой пулю из бура слал нам в ответ.
Слов теперь не убрать нам из той былой песни,
Что слагали с афганцами мы много лет.
Было, было, прошло, как туман не исчезло,
Слышу запах в ветрах, во сне виды встают.
Словно в молодость делаю шаг неизбежно,
И афганские дали вновь куда - то зовут.
Мы помним, значит, верим в то, что наш эпизод жизни был важен для многих. Вот эту Веру в свои идеалы, ради которых не жалели даже жизни, и надо отдавать потомкам.