— Валентина, нам нужно серьёзно поговорить, — сказала Регина, как только вошла в квартиру. — Идём на кухню, будем кофе пить и разговаривать. Я пирожные привезла.
Они прошли на кухню. Валентина сделала кофе, и Регина начала разговор.
— Ты меня знаешь, Валентина. Я женщина настойчивая. И если что задумала, не отступлю, пока своего не добьюсь.
— Если снова о детях хотите говорить, Регина Фёдоровна, то я уже сказала. Не раньше чем через пять лет. И то — не факт.
— Но почему? — недоумевала Регина. — Ведь у вас всё для этого есть.
— Ошибаетесь, Регина Фёдоровна. — Не всё есть для этого.
— Чего не хватает, Валентина? Только скажи. Я сделаю.
— А вы точно сделаете, Регина Фёдоровна? Не получится так, что вы пообещаете, а выполнить не сможете?
— Кто не сможет выполнить? Я не смогу? Да что ты такое говоришь, Валентина? Или ты меня не знаешь? Если я что сказала, значит, всё. Сказала, значит, сделаю. Не сомневайся. Скажи только, что надо. Всё будет. Но, по-моему, у вас и так всего в избытке. Квартира у вас — большая. Надо будет, ещё одну купим. Денег я дам.
— Деньги у нас у самих есть, — ответила Валентина. — Зарабатываем оба — дай бог каждому. И дачи есть. И машины.
— Чего же не хватает?
— Не хватает главного, Регина Фёдоровна. И вам, как матери мужа моего, это должно быть очень хорошо известно.
— Что-то я не пойму. О чём это ты?
— Не о чём, а о ком. О Вадиме, о муже моём и сыне вашем.
— А с ним, что не так?
— С ним всё не так, — ответила Валентина. — Ну, какой из него сейчас отец? Он ведь ещё сам, по сути, ребёнок. Разве что много зарабатывает и бреется каждый день. А в остальном — дитя неразумное. И чему он сможет научить своего ребёнка? Ладно, если девочка родится, тут мы с вами и сами справимся. А если мальчик? Про мальчика я вообще не говорю! И то! Чем девочка хуже? Девочке тоже духовно взрослый отец нужен, который сможет её чему-то научить.
— Ты права, — грустно произнесла Регина. — Детства в его голове достаточно. Я думала, что женится и серьёзным станет, но куда там. Всё тот же ветер в голове. На уме — одни развлечения.
— Да это бы ещё ничего, Регина Фёдоровна. Пусть развлекается. Я же не против, если в меру. Но нужно ведь уметь совмещать. А у него ничего же, кроме работы и развлечений, нет. Книг не читает. Кино и театры ему тоже неинтересны. Ради чего живёт — понятия не имеет. Учиться ничему не хочет. Говорит, что и без образования много зарабатывает. До смешного доходит, Регина Фёдоровна, он ведь даже историю своей страны толком не знает.
— Это я виновата, — сказала Регина. — Его как из института выгнали с первого курса, так сразу я его в свою фирму взяла. Так-то он — головастый, насчёт бизнеса у него голова варит будь здоров. И язык хорошо подвешен. Ну вот и разрешила я ему у себя работать. Думала, посмотрю, как у него получится. А у него получилось. Вот теперь и заключает договоры с новыми клиентами. А там ума особо-то и не требуется. Главное — это уметь расположить к себе. А в этом деле у него талант. Вот я и рада, что сын при деле.
— Вот и получается, что деньги зарабатывает большие, а в остальном — на месте стоит. Никакого развития. На уме футбол, баня, охота, рыбалка, шашлыки, встречи с друзьями по пятницам и прочие развлечения. Обо мне вспоминает только когда... Ну, вы понимаете.
— Я понимаю.
— И это ещё хорошо, что пока вспоминает, — продолжала Валентина. — А пройдёт ещё немного времени, он и об этом забудет. Я имею в виду — со мной забудет. Ну, вы понимаете?
— Я понимаю.
— И что прикажете? Делать его отцом? А смысл?
— Вообще-то, он очень хочет сына, — сказала Регина.
— Да, я понимаю, что очень хочет. Не понимаю только — зачем ему это? Для галочки? Отметиться, что миссию свою выполнил? Так, что ли? Ведь сына воспитывать надо. А кого он может воспитать? Нет, тот факт, что он денег много зарабатывает — это замечательно. Никто не спорит. Но в остальном-то? Страшно подумать! Это же тёмный лес.
— Твоя правда, Валентина. Во всём ты права.
— Скажу вам честно, Регина Фёдоровна, — продолжала Валентина. — Я хоть и влюбилась в вашего сына с первого взгляда, но это мне не мешало видеть его таким, какой он есть. Со всеми его достоинствами и недостатками. Я и до свадьбы понимала, кто ваш сын на самом деле и что из себя представляет. И вышла замуж за него хоть и по любви, но особо-то не обольщаясь. Потому как знала, что до свадьбы все мужчины такие. Отличаются друг от друга разве что только размерами дохода, а в остальном — дети. И я убедила себя в том, что время ещё есть. И ваш сын тоже может стать взрослым человеком. В смысле, духовного развития. Если захочет, конечно. А не захочет и не надо. И вечно ждать я не намерена. Годик на него такого ещё полюбуюсь и скажу ему прощай. Разведёмся, и всё. А вы говорите — дети.
— Я поняла, — уверенно произнесла свекровь. — Что от меня требуется?
— Вот вы говорите, что вы — настойчивая женщина. Правильно?
— Настойчивая, — уверенно подтвердила Регина.
— Вот и проявите свою настойчивость, Регина Фёдоровна. Только не в отношении меня, а в отношении сына своего. Поговорите с Вадимом. Передайте ему мои требования. Они не такие уж и большие. Но только так передайте, как будто это не от меня они идут, а от вас. Понимаете?
— Очень хорошо понимаю. А какие требования, Валентина? Можно подробнее.
— Требования простые.
И Валентина рассказала свекрови, что именно хочет от своего мужа.
— Ничего сложного, сами видите, — продолжила она. — Было бы желание. И, согласитесь, большие деньги зарабатывать намного труднее. Поэтому, года за три, самое большее — четыре, он легко с этим справится.
— А если не справится?
— Тогда зачем моим детям такой отец?
— Согласна, незачем, — ответила Регина. — Короче. Я поняла. Всё сделаю.
— Но очень вас прошу, Регина Фёдоровна, давайте сделаем так, что это будет ваша инициатива. А я к этому не имею никакого отношения.
— Само собой, — согласилась Регина. — Я — мать, мне и отвечать за всё.
Пирожные к тому времени были все съедены и Регина поехала на встречу с сыном.
Через час Вадим был в кабинете Регины.
Она подробно рассказала ему, что он должен сделать и кем стать в ближайшие четыре года.
Вадим, как и ожидалось, наотрез отказался что-либо делать в этом направлении. Не захотел меняться духовно в лучшую сторону. И мало того, что не захотел и отказался, так ещё и посмеялся над матерью. Сказал, что ему и без этого хорошо живётся. И хотел было уже покинуть кабинет главы компании, но Регина остановила его.
— Жилось, — тихо произнесла она.
— Что? — не понял Вадим.
— Я говорю, что и без этого, сынок, тебе хорошо жилось. Потому что с сегодняшнего дня ты у меня не работаешь. И поэтому хорошая жизнь твоя, Вадим, скорее всего, заканчивается.
Но и на это Вадим в ответ рассмеялся. Что тоже было вполне ожидаемо Региной.
— А ты знаешь, мама, — ответил Вадим, — не напугала.
— Не напугала?
— Нет, — ответил Вадим. — С моим талантом убеждать людей в чём угодно, я легко найду себе такую же работу, какую выполнял у тебя, мама.
— Очень за тебя рада, — сказала Регина. — Можешь прямо сейчас и начинать искать.
После таких слов матери, Вадим гордо покинул её кабинет, громко хлопнув дверью и пообещав никогда сюда не возвращаться и стать для матери невидимым.
А через месяц прибежал обратно.
Просил прощения и умолял взять его обратно. Потому что, как Вадим ни старался, его никто не хотел брать на такую же работу. Оказывается, в каждой фирме, куда он хотел устроиться, таких специалистов, как он, — пруд пруди. И все, как один, или сыновья, или другие близкие родственники главы той фирмы, куда он хотел устроиться.
— Обещаю, мама, — вернувшись обратно, сказал Вадим, — что за четыре года стану тем, кем ты хочешь меня видеть.
Регина для вида подумала недолго и... согласилась взять сына обратно. Но! За то, что он вначале повёл себя некрасиво, она снизила ему зарплату вдвое. Пообещав при этом, что будет поднимать зарплату до прежнего уровня, по мере его успешного продвижения в становлении духовно развитой личности. ©Михаил Лекс. Подпишитесь, чтобы выход новых рассказов не пропустить