– Ну что там? Кому памятник-то? – Да какому-то Вильгельму! – примерно такими словами мы, любознательные тверские студенты, обменялись на вершине холма, на который в силу русского менталитета забрались, не разбирая дороги, преодолев довольно крутой склон, поросший лесом. А что, мы на холм не залезем что ли? Асфальтовую дорогу к памятнику мы обнаружили уже наверху. Так произошло наше знакомство с памятником Вильгельму Первому в маленьком городке Порта Вестфалика. Монумент действительно впечатлял. Он был виден издалека, и в первый раз мы заметили его из окна поезда по пути из Ганновера в Оснабрюк. Было понятно, что абы кому такие памятники не возводят. Только вот ничегошеньки мы тогда о Вильгельме не знали. Странно, конечно, но во времена моей юности у нас на факультете романо-германской филологии не было систематизированного курса истории Германии. Это сейчас я его веду сама. А тогда надпись на постаменте не сильно нам помогла. Смартфоны ещё не изобрели, библиотеки рядом нет, спросить не у кого. Ну Вильгельм и Вильгельм, Бог с ним!
Зато вид с вершины холма был замечательным даже несмотря на пасмурную осеннюю погоду. И что меня особенно удивило – рядом с памятником стояла урна для мусора, и в неё был вложен новый целлофановой пакет: значит, сюда регулярно приходит уборщик. Надо же! Полюбоваться видом мы потом приехали ещё раз, весной в прекрасный солнечный день. Но справки о Вильгельме так и не навели. Но иногда мне кажется, что история хочет, чтобы её выучили. И то, что мы когда-то недоучили в юности, мы доучиваем с детьми или учениками. И повторяем до тех пор, пока требовательная Клио, муза истории, довольно не кивнет головой. Итак, Вильгельм Первый – прусский король, первый император Второго рейха (Первый рейх, если помните, пал в 1806 году по вине Наполеона).
Памятников ему в Германии воздвигли сотни, размеры некоторых огромны. В общем-то это неудивительно: идея создания единого национального государства к тому моменту назрела и перезрела, а реализоваться никак не могла. Немцев неслучайно называют запоздавшей нацией: их государственность складывалась долго и трудно. Так что Вильгельм Первый стал символом единства и мощи немецкого рейха. Он восстановил то, что разрушил Наполеон. Второй рейх под эгидой Пруссии должен был стать сильнее, чем был первый. Отто фон Бисмарк, "железный" канцлер, беззаветно преданный Вильгельму, разработал хитроумный план по собиранию немецких земель в одно целое. И всё вышло так, как он планировал (гениальный был политик!). Но было в этой истории прямо-таки роковое обстоятельство, которое новоиспеченной империи впоследствии аукнулось очень больно. Дело в том, что средством достижения цели была война. И не одна, а целых три. Сначала Пруссия отвоевала у Дании герцогства Шлезвиг и Гольштейн, потом начала и выиграла войну с Австрией, избавившись таким образом от политического соперника, а потом в союзе с остальными германскими государствами разгромила Францию. Именно война с Францией стала финальным аккордом в объединении Германии в империю. Именно на искусно разжигаемой ненависти к французам Бисмарк строил свой план. Причем Бисмарк добился, чтобы Франция выглядела агрессором в глазах немецкого населения (какая же всё -таки грязная вещь – политика!). Против французов объединились все немцы, и даже вполне самодостаточные королевства Бавария, Вюртемберг и Саксония признали прусского короля главнокомандующим. Символично, что императором Вильгельма провозгласили в Версале – на территории поверженного врага.
Правда, прусский король настаивал, чтобы его называли императором Германии, а союзники соглашались лишь на титул германского императора. Казалось бы, какая разница? Дьявол, как говорят, в деталях: император Германии звучит весомее и означает, что всё остальные немецкие земли ему подчинены. А короли Баварии, Вюртемберга, Саксонии не горели желанием признавать над собой чью-то власть. Вильгельм I был для них лишь первым среди равных. Но на церемонии зять Вильгельма громко воскликнул "Ура императору!", и обошлось как-то без уточняющих определений. А в документах всё же написали "германский император". Вильгельм пообижался, но потом остыл. Но в фундамент немецкой империи оказались заложены сразу две идеологических бомбы: идея, что война – отличное средство достижения цели, и идея национального превосходства (что немцы круче французов). Вообще, самоутверждаться за счет унижения других – гиблое дело. И ведь аукнулось: мирный договор по итогам Первой мировой войны немецкая делегация подписывала именно в Версале, и был он максимально унизительным для Германии: французы припомнили всё и отыгрались по полной. Позорный мир, как его называли немцы, потом спровоцировал распространение идей реваншизма, а в итоге к власти пришёл Гитлер, который тоже считал, что война – прекрасное средство достижения целей. Но в 1871 году о таких последствиях никто даже помыслить не мог, немцы упивались победой. У них снова была империя. Вильгельм I умер в 1888 году. Ему тут же начали возводить памятники. Монумент в Порта Вестфалика построили быстро, всего за пять лет. В 1896 году его торжественно открыли в присутствии Вильгельма II, внука Вильгельма I. И кто бы мог подумать, что империи отпущено всего-то 47 лет! Но памятник пережил и Второй, и Третий рейх, и Вторую мировую. Есть в его истории и черная страница: во время войны под ним добывали руду заключённые концлагерей. После войны туннель был взорван, но памятник устоял. А Вильгельма I любят до сих пор. Не так давно, в 2017 году, монумент основательно отреставрировали, и даже вроде обустроили информационный центр, так что теперь у туристов, забравшихся на холм, больше шансов узнать о деяниях императора, чем было когда-то у нас.
