Глава 23 / начало
Ведьмёныш. Новое дело.
- Папка! А Сюточка котят трогала, — Завидев меня в дверях, подскочила Машка.
- Не трогала, а поправила, — выглянула из комнаты Аня. - Ой, а это что? - Расширила она глазёнки, уставившись на букеты. - Красота! - Сложила дочь ручки на груди.
- Это нам? - Поинтересовалась Машка.
- Это, вам! - Встал на колени я перед девчонками. - Как же я за вами соскучился.
- А чего? - Выхватывая букет из рук, удивилась Машка. - Утром виделись. - Машка прищурила глазки, — или не виделись?
- Виделись, — поспешил я заверить дочь. Зачем ребёнку голову забивать ненужной информацией. - Просто я вас очень люблю.
- Ой, папочка, — любуясь букетом, проговорила Аня, — лучше сразу признайся, где нашкодил?
- Миша, — в дом вошла Агата. - Девчонок завтра в сад? - После этих слов Анютка насторожилась.
- В сад, конечно, — протягивая букет девушке, ответил я. - Лина, где?
- К бабусе пошла. - Жуя конфету, проговорила Машка.
Как же хорошо дома! Я целый вечер провозился с девчонками. Разрешил взять котят на руки. Дали каждому малышу кличку. Устроили отдельное ложе для Гаврилы Савича. Анюта пожурила кота, что он целый день шастал не пойми, где.
Напарился с девчонками в бане и счастливый улёгся спать. На мягкой кровати, без клопов. Блаженство. Так разнежился, что не услышал звонок будильника. Девчата зашли в комнату, уже почти собранные в сад. Лина с Агатой помогли.
- Мне в техникум ко второй паре. Сам в сад завези. Я потом девчат заберу. - Распорядилась Агата.
Схватив бутерброд, усадил девчат в машину. А с вечера были такие планы... Размечтался. К бабе Ма с утра сходить. Ладно, загадывать не буду. Может, вечером увижу ведьму. А нет, так завтра точно дома буду. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб меня опять никуда не занесло.
Машка в сад, как всегда, поскакала с большим удовольствием, а Анюта, через не хочу. Что же ей так в саду не нравится?
- Вадик, — позвал я призрака. - Побудь с Анютой. Посмотри. Надо понять, почему в садик она ходить не любит.
- Прикольно. Давно в садике не был. - Засмеялся призрак. - Слушай, ведьмак, как бы запомнить, что самое счастливое время, это в садике. И не орать, когда перерождение будет.
- У Анюты вот, не счастливое, — пожал я плечами. - Так что думаю, нет смысла запоминать.
Заехал в кафе. Купил себе обед. Пару пирожков, а то на бубликах Демьяныча далеко не уедешь. Вот толи дело Никитос! Я мечтательно прикрыл глаза, вспомнив вкус пирогов, что ел в прошлом столетие.
Сунув обед в холодильник, пошёл в кабинет. Надо отчёт написать о своих похождениях. Для архива. Мало ли. Случиться такое в будущем, а тут раз и ответ есть. Хотя у меня ответ тоже сразу был. Просто я его не захотел услышать.
Я только успел написать дату, как зазвонил телефон.
- На Петровского пожар. С трупами. - Проговорил Колобок и отключился. Ни тебе здрасти, ни до свидания.
Где на Петровского. В проулке или на улице? Ладно, разберусь. Уж мимо пожара не проеду.
Я всё же немного ошибся. Нет, я его не проехал. Я не доехал. Деревянный небольшой домишко горел в конце проулка. Никогда бы даже не догадался, что это тоже Петровского. Три машины пожарного расчёта, пытались затушить бушующее пламя. Я осмотрелся. Зачем меня сюда вызвали. Если люди сгорели. То душ у тел нет. Такие сразу в Ирей отправляются. Без промежуточного пребывания у тела. Ну, если конечно, реку Смородину перейдут. Красивая река, несёт свои воды величественно. Весело журчит по камешкам, не очень и глубокая. Да на вид и не широкая. А ещё мост через реку Смородину есть. Широкий, с удобными перилами. Пока на него не ступишь. И чем ближе к середине реки, тем мост уже становится, а река глубже и стремительней. Правда, не для всех. Кто свою жизнь прожил счастливо. Никого не обманул, они обидели без дела. Кто не убил, просто так, не обороняясь. Для того мост до противоположного берега будет удобным, широким. А там уж встретят предки, кто ещё не переродился. А вот если обманом, да убийствами жили. Тогда мост на самой середине узким станет, как лезвие ножа. А если сил хватит по нему идти, то души невинные, которых при жизни человек сгубил, за ноги будут хватать. В реку тянуть. А река огненной станет. Но и такой мост можно перейти, если с противоположного берега руку подадут те, кому обиды не чинил. С кем по канону жил. Счастьем и радостью делился. Если таких больше будет, то и мост через реку Смородину перейти можно.
Сейчас точно удостоверюсь, что душ нет. И в отдел. Писаниной заниматься. Обошёл дом вокруг и наткнулся на три детские души. Они стояли, обнявшись, и смотрели на пожар. Быть такого не может.
- Вы, чьи такие? - Подошёл я к ребятишкам.
- Мамкины, — нисколько не испугавшись, ответил за всех старший. - Дядь, а почему ты нас видишь?
- Работа у меня такая. Души видеть. - Ответил я, отметив, что души не только что тело покинули. Дня два, как.
- А мамка, где? Дом ваш горит?
- Мама, вон она. - Указал мальчишка, вернее его душа. - Там Светочка. Сгорела. Мама её проводила.
- Очень интересно. - Пробормотал я, направляясь к душе женщины.
- Светочка, это кто? И как получилось, что она сгорела, а вы нет?
- Ой! Пугать то зачем? Ведьмак! Отлично! Ведьмак! Иди, вон полиция. Расскажи, нас убили! - Как и все вновь преставившиеся, командовала она.
- Ты тон то сбавь. - Сразу пресёк я командный голос. - Твоё дело мне рассказать. А дальше я сам буду разбираться.
- Чего рассказывать то. Пятеро нас было. Дачу я с детьми снимала. Вот ты мне скажи, ведьмак. Почему вы мужики, когда ухаживаете, такие хорошие. Горы золотые обещаете. А как дела коснётся, так в кусты?
- Всех-то под одну гребёнку не греби. Я тоже много могу про баб рассказать. Что бросил?
- Сама ушла. От всех. Сама детей воспитаю, — гордо проговорила она.
- Ага. Воспитала. Уже, — показал я на дом.
- Ах, ну да! Светочка там. Малышка моя. Она сгорела. - Вокруг призрака образовалось голубоватое свечение. - Ведьмак, — как-то отстранённо проговорила она. - Поклянись, что не помешаешь мне отомстить.
- Давай как-нибудь я сам буду решать. Что и как делать. Рассказывай. - Проговорил я, сжимая рукоять ножа. С такими призраками надо быть наготове. Она мать. Хоть живая, хоть мёртвая. И за своих детей порвёт.
- Рассказывать нечего. Любовь я искала. Большую, светлую. Такую, как в кино. Чтобы раз и навсегда. А её не было. Раз замужем была. Три раза приживалкой. Всем одно и то же. Есть, пить, стирка уборка. А любить когда? А ведьмак? Вот я и уходила. Он хороший был. Не такой, как все. Знаешь, как любил. И к детям хорошо относился. Ни ругал, ничего не требовал. Хорошо жили. Я его позавчера обрадовала. Ребёночек у нас будет. Любовь то светлая, чистая. А он не обрадовался. Молча к стене отвернулся. Я всё ждала. Решила, ну не понял новость. Сейчас сообразит и закружит меня на руках! Не дождалась, уснула. А он меня задушил. Во сне. Не, я в последний момент то поняла. Да сил бороться уже не было. И Дениску, и Натуську, и Коленьку. А вот Светулю пожалел. Она плакала. Долго. Потом уснула. Дача. На отшибе стоит. Никто не слышал. А сегодня пришёл, я обрадовалась, думала за Светочкой. А он всё облил жидкостью для розжига и поджёг.
- Имя, — коротко приказал я.
- Мстить я сама буду! - Отказалась говорить имя призрак.
- Будешь. Клянусь луной, будешь. Но имя мне скажи. В камере мстить будет легче. Да и подскажу я тебе кое-что. Детей сейчас отпущу. Чистые они. Зачем им неприкаянными быть.
- Козлов. Сергей Петрович. На Шевченко живёт. - Перестав гневно светится, проговорила призрак. - А меня Любовью звали. Продолжение