Людмила Игоревна не смогла отпустить эту историю про Мишу. Теперь, когда она узнала про брата-близнеца, у неё появилось много предположений, которыми она решила поделиться дома с мужем, когда они пили чай с сушками и печеньем.
Она спросила у мужа:
— У меня тут такая история странная в школе произошла.
— Что за история? Рассказывай! — Роману очень нравилось слушать, как жена увлечённо говорит о школе.
— Она на самом деле очень неясная.
И дальше Людмила Игоревна рассказала, как на одном из её уроков Миша пожаловался, что справедливости в этом мире нет.
— Так. И тебя это заинтересовало. Почему? Здраво мальчик рассуждает. Тяжело добиться в этом мире настоящей справедливости.
Роман знал, о чем он говорит. Он много лет проработал в бизнесе и понимал, что жизнь раскладывается неидеально. Часто получается так, что обогащаются люди нечестные. А те, кто не хочет нарушать правила, прогорают.
— Так-то оно так. Я сама, знаешь ли, не в розовых очках хожу. Но дети — дети другие. Они все-таки верят в справедливость. В наше время верили, да и сейчас это поколение не такое уж потерянное. Они хотят как-то менять этот мир. А Миша звучал разочарованно.
— И что ты предлагаешь? Причинить добро?
— Нет. Это не самое странное. Странность в другом — что на следующем уроке он сказал ровно противоположное. Что все поровну и всё справедливо.
— Как ты говоришь? Поровну?
— Да, поровну. Необычный выбор слова, согласись.
— Социалистический подход.
— А потом я узнала совсем уж фантастическую деталь. У Миши есть брат-близнец.
— Даже так?
— Как в сериалах. Они учились вместе в школе, потом не поладили и второго перевели куда-то в другое учебное заведение.
— И это тебя смущает, потому что…?
— Только не считай меня сумасшедшей, ладно?
— Не больше, чем обычно. Ты часто звучишь довольно безумно, дорогая, — улыбнулся Роман.
— Тогда смотри. Миша всё время носит такие яркие пиджаки, одевается с иголочки. Он, знаешь, из таких, которых сразу заметишь в любой толпе. Они выделяются. Он звезда ведь.
— Звезда?
— Да, какой-то конкурс выиграл, поёт хорошо. Но ты меня не сбивай. Интересно, что этот же мальчик Миша на том моем уроке, где он сказал, что справедливости нет, был одет по-другому. Как обычные дети. И поэтому я думаю, что это был не Миша.
— Ты решила, что это его брат-близнец приходил?
— Именно. Я думаю, что он подменил своего брата и пришёл в школу за него.
— Чтобы поделиться с тобой взглядом на мир?
— Да не знаю, — раздраженно бросила Людмила Игоревна. — Ничего не сходится. Наверное, мне нужно поговорить с семьёй.
— И что ты им скажешь? Ваш сын не верит в справедливость? Или верит?
— Не решила пока. Но я очень хочу разобраться.
Роман хмыкнул:
— Если ты заявишься домой к семье и начнёшь вот так непонятно излагать мысли, никто с тобой там общаться не станет. Ты мне, конечно, нравишься, но пока говоришь бессвязно. Я бы сделал по-другому.
— Так посоветуй. Я бы поговорил с ребятами в классе, разузнал бы побольше про того близнеца. Попробовал бы ещё раз поговорить с этим Мишей… Или не-Мишей. Так и понял бы со временем, что к чему.
Людмила Игоревна так и сделала. На следующий день она поделилась своими подозрениями со своей коллегой, учительницей биологии:
— Подруга, у меня разговор есть. И он снова про Мишу.
— Чего же ты к нему прицепилась? Отстань от мальчика. Он у тебя там тройки хватает? Знаешь ли, твой предмет не самый принципиальный. Я понимаю, что так говорить неэтично…
— Да я сама все понимаю, дело не в оценках. Давай я сразу скажу, что думаю.
— Говори, — Елена Михайловна заинтересовалась.
— Мне кажется, что ко мне на урок пришёл другой брат-близнец. Это возможно?
— А почему ты так думаешь?
— Его поведение уж больно не вписывается в то, как обычно ведёт себя Миша. Он говорил не так, как Миша. И одет был по-другому. Вообще как ты считаешь, мальчики могли бы такое провернуть, если бы заранее договорились?
— Конечно, да. Они ведь идентичны, похожи друг на друга как две капли воды. Если бы они поменялись местами, то на твоем уроке мог бы быть Кира. Интересно, как он там, ужился ли в той школе.
— А тут есть ученики, которые с ним продолжают общаться?
— Вроде бы да. Вон спроси Валеру.
— Синицына?
Елена Михайловна кивнула:
— Они, кажется, до сих пор дружат.
На следующий день Людмила Игоревна попросила Валеру остаться после урока.
— Я в чем-то виноват? — испуганно спросил ученик.
Это был зашуганный мальчик из тех, кого никогда не замечают, кто пишет средненькие сочинения, явно скачанные откуда-то из интернета. И больших надежд на разговор с ним Людмила Игоревна не питала.
— Нет, что ты. Прости, пожалуйста, что я сейчас тебя задерживаю. Мне просто сказали, что ты дружишь с Кирой. С братом Миши.
— А, вы насчёт Киры, — немного расслабился парень. — Мы до сих пор общаемся.
— А с Мишей?
— А с Мишей нет. С ним не о чем поговорить. Вы с ним говорить пытались? Он только петь умеет. А когда говорит, постоянно несёт какую-то чушь.
— А у Киры сейчас все хорошо?
— Да так, нормально. Правда, ссорится с одноклассниками. Обижают его.
— Не вписался, получается?
— Неа, — согласился Миша. — Так за эти годы и не вписался. Он лишь с девчонками там дружит. И после школы со мной на компе играет.
Людмила Игоревна подобралась к своему ключевому вопросу.
— А он никогда вместо Миши в нашу школу не ходил?
Валера удивленно посмотрел на Людмилу Игоревну:
— Откуда вы знаете?
— Сложила два и два. Приходил все-таки?
Валера ответил:
— Две недели назад, когда у вас ещё урок был, в школу пришел не Миша, а Кира. Вы по одежде догадались?
— Не только. Но неужели никто больше не заметил?
— Вряд ли. У нас ребята невнимательные. Никто друг на друга и не смотрит. Могли заметить учителя, но у нас в тот день уроков было маловато. Они специально так подбирали, чтобы никто не узнал. Вы Киру вообще никогда не видели. А русичка наша приболела, её другая подменяет, она тоже Киру не учила.
— Ясно. А зачем же это все надо было?
— Да Мишка пошёл в ту школу разобраться с ребятами. Чтоб не били больше Киру.
— У них такие хорошие отношения? Миша просто так решил заступиться?
— Да что вы, они грызутся каждый день.
— А тогда почему Миша захотел помочь?
— За ним должок.
— Что за должок?
— А я и сам не знаю, Людмила Игоревна. Кира так сказал.
После разговора Людмила Игоревна снова застала Елену Михайловну в учительской и поделилась с ней всем, что узнала от Валеры:
— Как они это все ловко провернули! — изумилась Елена Михайловна. — И никто же не заметил!
— Да, хитрые близнецы оказались. Только меня вот какой вопрос не отпускает. Что за должок-то?
Елена Михайловна пожала плечами.
— Мало ли что там у детей. Один другому игрушку сломал.
— А ведь Кира сказал мне на уроке, что справедливости нет. Но посмотри, брат за него пошёл заступаться в другую школу. Дело доброе сделал. Почему же Кирилл недоволен?
— Это уж я не знаю. Может, тебе у него самого спросить?
— У Кирилла?
— Шучу я. Зачем тебе в другую школу переться? Это будет подозрительно выглядеть.
— Может, мне прямо у Миши спросить?
— Да не станет он со тобой говорить. Я такой тип детей знаю. Они своим заняты и нас ни во что не ставят. Но ты человек умный. Ты что-нибудь придумаешь?
И Людмила Игоревна придумала. Темой следующего урока учительница выбрала двойничество в культуре, рассказывала про образ двойников в романах Набокова, про двойников в картинах и под конец сказала:
— Я бы хотела пообсуждать с вами это и на следующем уроке. А ещё мне тут сказали, что у Миши есть брат-близнец. Так увлекательно поисследовать, как связаны близнецы, как они общаются. Миша, у меня есть небольшая просьба.
Мальчик поднял голову. Людмила Игоревна продолжила:
— Миша, а ты не мог бы в следующий раз прийти на урок с братом?
— Ещё чего. Зачем он мне сдался?
— Мишка, пожалуйста, приведи Киру! Нам всем интересно. И мы Киру так давно не видели! Уговори его прийти, пожалуйста, —попросила самая красивая девочка класса Карина.
Миша не смог устоять — было видно, что Карина ему нравится. Он махнул рукой:
— Хорошо. Я попрошу его. Но он может не согласиться.