С вечера Надя переписывается С Наоми и Томоми в семейном чатике вотсапп, который был создан в преддверии нашего приезда, где обсуждаются разные вопросы. Объявляется, что главным завтрашним блюдом обеда станут фирменные окономияки от мамы. Мы в предвкушении.
Питаемся в Японии мы по-разному. Когда в кафе, когда покупаем продукты в магазине. Берем хлеб, яйца, бекон, молоко, различные йогурты, часто - сеты из морепродуктов.
О покупке морепродуктов есть отдельная история. Когда есть возможность, мы приходим в наш местный магазин примерно к половине седьмого вечера, перед закрытием. В этом время морепродукты, готовые обеды, и некоторые виды выпечки начинают продаваться со скидками. Я про эту тему ничего не знаю, но Надя меня быстро просветила. Допустим, мы находимся возле витрин с сасими и суши. Ровно в половине седьмого вечера открывается дверь служебного выхода и оттуда появляется бабулька с длинными желтыми лентами наклеек. Двигаясь вдоль холодильников, она очень быстро и ловко шлепает эти наклейки на блюда, у которых заканчивается срок хранения. А срок хранения – почти всегда – один день. Сначала она клеит наклейки со скидкой в десять или двадцать процентов. Я, по незнанию, рад скидке и готов заграбастать выбранный сет, но Надя меня останавливает – Подожди, шепчет она – через десять минут скидка будет тридцать процентов. Я ей не верю, но она обрывает меня – Слушай, что я говорю! И точно, ровно без двадцати семь, бабка, как по взмаху волшебной палочки, возникает вновь и шлепает сверху тридцатипроцентные скидки. Без десяти семь у нее в руках уже ленты с пятидесяти и даже семидесятипроцентными скидками. Здесь главное не прогадать и успеть вовремя забрать выбранное блюдо. В этом и заключается дилемма, нужно привести жадность и здравый смысл к общему знаменателю. Если будешь тянуть до последнего, дожидаясь максимальной скидки, ваш ужин утащит из-под носа какая-нибудь японская бабушка, с другой стороны, если нервы сдадут раньше, то рискуешь купить все еще задорого. Ибо вы в магазине не одни, и, присмотревшись, замечаете, что таких как вы, умников, здесь много. В основном, это пенсионеры. Вот одна бабулька совершает по магазину уже пятый круг, явно нацелившись на привлекательный набор сасими. Надя говорит, что некоторые заранее кладут в свою корзинку обед, а когда приходит время наклеек, как ни в чем не бывало, вновь выкладывают на витрину и сторожат рядом. И даже если блюдо уже в твоей корзинке, то бабка и там наклеит, стоит показать ей – подытоживает моя жена. Казалось бы, можно сгореть от стыда от таких ухищрений, но, японцы, смотрю, ничего, и бровью не ведут. Ничего здесь страшного нет, японцы же не стыдятся, значит все нормально, а со своими понятиями останешься либо без денег, либо без ужина! - аргументирует Надя. Вон тот дедушка – показывает Надя в подтверждение своих слов - вообще про бесплатное спрашивает.
- Как так бесплатное?
- Ну вот так прямо и спрашивает у наклейщицы – Нет ли сегодня чего-нибудь бесплатно?
- Ну и что же?
- Она ему ответила, что сегодня ничего нет.
Обращаю внимание на дедушку и вижу, что тот сокрушенно качает головой и уходит. Видимо, и в Японии определённой части населения приходится нелегко, однако, удивляюсь возможности получить в магазине что-то бесплатно.
Вне дома покупаем, главным образом, готовые обеды и съедаем где-нибудь в парке, за столиком, усыпанном лепестками сакуры. Себе можем взять что-то традиционно японское, нам нравится пробовать что-нибудь новенькое, детям – блюда, близкие к европейской кухне, например, рис с котлетой или курицей. Иногда заходим в кафе, как японские, так и фастфуд. Я никогда не был поклонником фастфудов, и маленькие гамбургеры японского размера меня не впечатлили. Заплатишь несколько тысяч иен, и выйдешь голодным. Другое дело – разнообразные заведения японской кухни. Большие порции супов, рамена, гюдон – риса с говядиной, плюс большой чайник с зеленым чаем –и жизнь хороша и жить хорошо!
Практически каждый вечер Люба готовит что-то из русской кухни. Часто балует детей японской клубникой, имеющий неземной вкус, разными суфле и йогуртами. Дети – любители японской сдобы и выпечки, знают, что на ужин Люба принесет им каких-нибудь вкусных булочек с джемом или пончиков. Однажды Люба с Лешей поехали в какой-то американский магазин, доступ куда имеют не все, и привезли прямо-таки царскую курицу гриль фантастических размеров и невероятно вкусный хлеб, который был не похож ни на русский, ни на японский. Мы отламывали и ели его огромными ломтями. Это был воистину королевский ужин. Стол, уставленный банками пива, несколько сетов сасими и суси, большая миска салата из помидоров и огурцов, клубника, и во главе стола огромная золотистая сочная курица, которую мы заедали чудо-хлебом – этот ужин я никогда не забуду!
На японском семейном обеде бывать мне еще не приходилось. В этот раз едем на электричке с пересадкой в Нагое даже дольше, чем, когда японцы возили нас в деревню Сатояма, и выходим где-то на северной окраине города, в спальном районе с одноэтажными домиками. Надя тут же узнает местность и восклицает – Так это же станция, где живет Наоми, я ее помню, правда не была здесь десять лет, но мы попробуем отыскать домик родителей самостоятельно, не дожидаясь, пока нас встретят. Времени еще много, и Надя-Сусанин ведет нас узенькими асфальтированными улочками. Место ровное, все дома и перекрестки очень похожи, словом, мы заблудились. Тут бессилен даже Надин язык, а почтового адреса у нас с собой нет. Но Надя все же пытается как-то узнать у одной хозяйки, выглянувшей из домика полюбопытствовать на иноземцев. Та что-то объясняет, оживленно жестикулирует, к ней присоединяется проходящий почтальон, все вместе они устраивают консилиум, оперируют фамилиями, взывают к почтальону, который должен знать всех в округе. Жаркий спор, по-моему, доходит уже до того, что почтальон доказывает хозяйке, что это точно та самая семья, чья прабабушка вышла замуж за незаконнорожденного внучатого племянника короля Дании, и бежав с ним в Бразилию, является бабкой знаменитой жены Джона Леннона - Йоко Оно.
Вдруг Женя объявляет, что хочет по-маленькому. Испуганно озираемся вокруг, понимая, что в частном секторе уличных туалетов не много. Почтальон, узнав, в чем проблема, мигом решает вопрос, характерным мужским жестом указав Жене на глубокую бетонную ливневку вдоль дороги, дескать, давай, не стесняйся. На наш вопрошающий взгляд он пояснил, что маленьким мальчикам можно. Пока то, да се, время ушло, направление до дома Наоминых родителей так и осталось тайной, поэтому торопимся назад на станцию, чтобы не опоздать на встречу. Подбегаем в ту же минуту, когда Ще-тян, ставший с Женей закадычными карифанами, первым замечает нас и бежит навстречу. Следом за ним идет неторопливой походкой и улыбается дядя в неизменной шляпе. Рассказываем им, как мы в трех соснах заблудились. По дороге домой выясняется, что Надя была на правильном пути, но ввиду возникших сомнений, и частично, под моим давлением, боясь разминуться со встречающими, пришлось повернуть назад. Она рассказывает об этом дяде, тот смеется, ничего, мол, за десять лет и не то забудешь!
По обыкновению, дома все уже в сборе. Дети играют, папа расслабленно потягивает пиво, забыв о дезинфекции наших рук, Наоми и Томоми заводят разговор с Надей о былом, а мама колдует на кухне. Перед ней стоит большой тазик, в котором она завела жидкое тесто и накрошила в него множество разных ингредиентов, основным элементом смеси которых является мелко нарезанная капуста. Время от времени она зачерпывает огромный половник, выливает его на большую двустороннюю гриль-сковороду и выпекает несколько минут, подобно приготовлению венских вафель. Получаются большие толстые лепешки, которые потом посыпаются тунцовой стружкой, поливаются соусом, сеточкой майонеза и подаются на стол.
Эти лепешки и называются окономияки. Окономи – по-японски означает – то, что ты хочешь, яки – жареный. То есть, мешай в кучу, все, что захочешь и выпекай – вот, вкратце, и весь рецепт. Окономияки еще называют японской пиццей, ну а аналоги в нашей кухне – это разнообразные блины с припеком, капустные драники и тому подобные блюда.
Весь наш стол уставлен толстыми сочными и ароматными лепешками, салатами, соусами, приправами, а также неизменным пивом и чипсами. Дети раздулись от японских соков. С аппетитом поглощаем порцию за порцией, не уставая нахваливать мамино несомненное искусство. Постепенно разговоры переходят на другие темы. Надя рассказывает историю о том, что сегодня на одной станции не смогла сходу отыскать нужные билетные кассы самообслуживания, и обратилась с этой проблемой к молодому японцу, который принялся ей что-то горячо втолковывать, показывая какую-то карточку и предлагая купить такую же. Тетя с дядей, узнав, что мы каждый раз за живые деньги покупаем билеты, приходят в ужас, мгновенно срываются куда-то и появляются минут через сорок, с двумя конвертами в руках. С довольными лицами они вручают эти конверты Наде и объясняют, что внутри проездные пластиковые карточки, с лимитом каждой в пять тысяч иен. Надя благодарит, я тоже бессловесно киваю головой в знак благодарности. Этой суммы хватило нам на неделю поездок в электричках. На вопрос Нади, что делать с карточками, когда мы соберемся уезжать, дядя ответил, что просто вложить их в конверт с адресом, кинуть в почтовый ящик, и они получат их в тот же день. Но так случилось, что когда мы уезжали, то одну карточку отдали Наоми, а вторую, сколько я не искал, найти не смог. Обнаружилась она случайно только по возвращению во Владивосток, и теперь лежит у нас дома в ожидании следующей нашей Японии, дождется ли?
После сытного обеда все семейство едет в магазин, где в стоенном отделе дядя разрешает выбрать каждому ребенку по три игрушки. Все бросаются к полкам и притаскивают к кассе целый ворох всякой всячины. Дядя оплачивает и улыбается. Глядя на этот ажиотаж, видно, что у него добрый характер, и он очень любит доставлять радость детям.
Выходим из супермаркета на автопарковку второго этажа и по довольно крутой дорожке спускаемся вниз. Обращаю внимание на необычное покрытие этой дороги. Для лучшего сцепления с колесами поверхность бетона сплошь покрыта косыми линиями и кольцеобразными углублениями, похожими на отпечаток бублика в песочнице. Интересное решение, но только для мягкого климата. При наших морозах, вода, замерзнув в таких колечках, вызвала бы еще больший гололед, а кроме того, расширяющийся лед разрушил бы бетон.
Снова возвращаемся домой к родителям и сидим вместе до сумерек, пока не спохватываемся, что нам же еще ехать домой практически на другой конец Нагои. В этот раз Томоми вызвалась нас подвести до вокзала на своем новом автомобиле. Все гурьбой вываливают на улицу, по-японски долго прощаются, машут руками. Мама кричит Томоми, чтобы та ехала аккуратно, так как машина новая, непривычная. Мои руки снова заняты какими-то чипсами, чей вкус я опрометчиво расхвалил, в прихожей добрый папа вручил мне пакет с соками и пивом, так что, я снова, как бессловесный болванчик, только машу головой. Плюхаемся на сиденья, Томоми осторожно выруливает со двора на дорогу, и мы едем по ночному, освещенному огнями и рекламой, городу.
Томоми, как обычно, путается в навигаторе. Чтобы сгладить промахи, интересуюсь новой машиной и прошу Надю перевести. Томоми оживляется, и рассказывает, что только третий день за рулем этой машины, и что она рассчитывала получить ее раньше, чтобы уже на ней вести нас в Сатояма парк. Однако из-за коронавируса сейчас во всем задержки и вместо одного месяца, машину пришлось ждать целых два. В ответ хвалю машину, и замечаю, что у нас эта марка очень популярна. У Томоми новая хонда фрид, половина сидений в полиэтилене, а на спидометре двести километров. За разговорами въезжаем в центр, где от иллюминации светло как днем, выпрыгиваем недалеко от станции, машем Томоми, а она из окошка своей новенькой блестящей машины машет нам. А дальше знакомая электричка и домой, домой.