Подписчица спросила: "как же вы консультируете других, когда ваши собственные собаки невоспитанные, ваши вещи жрут". Подписчица со мной достаточно давно, меньше всего мне хочется еë нечаянно обидеть. А я ведь здесь практически не пишу о своëм обучении и работе с собаками.
И получилось так: вот я рассказываю про сожранные очки, а вот уже про работу с чужими собаками. Я бы тоже вопросом задалась, откровенно говоря. Понимаю, что имеет смысл рассказать всю историю, чтобы картина была полной.
Итак, летом 2022 года у меня случилась большая проблема - две собаки начали конфликтовать. Причём, не так, чтобы слегка, а сразу "на убой", жëстко и кроваво.
Это потом я восстановила всю историю, обнаружила причинно-следственные связи, а тогда для меня это было " вдруг". Я всю жизнь с собаками, а таких проблем не знала, не ведала. Конечно, была в ужасе. Да ещë несколько событий: сперва цены на ткани улетели в космос, поставив под удар по крошечное производство, потом на Озоне сгорела большая поставка, отгруженная накануне. Долгожданный короткий отпуск пришлось отменить. И, вишенкой на торте - тромб, разрыв сосуда, потеря зрения на левый глаз. Жопа не приходит одна, приводит с собой другие жопы.
С ценами и пожаром я ничего сделать не могла, эти вещи вне моей зоны влияния. Только адаптировать работу и ждать компенсации. За глаз поборолись врачи, с результатом более успешным, чем ожидалось. Дальше только постепенно привыкать к сильному дискомфорту от разницы "картинки" - это неспешное дело мозга.
А вот история с собаками висела на мне тяжёлым камнем. Довериться местным кинологам я больше не могла, понимая, что дело не только в дрессировке - базовые команды собаки знали и выполняли. Случилось что-то, выходящее за рамки традиционного обучения. И вот этим "чем-то" местные специалисты, с которыми довелось иметь дело, не владели.
Я перерыла кучу учебных заведений и их программы. Вузовские программы по кинологии, рассчитанные на 4 года мне не подходили из-за своей длительности. Во-первых, молодая уже не молода. Во-вторых, непосредственно на кинологию в них выделялась примерно пятая часть от всей программы, а остальное - многочисленные "общие" дисциплины. В-третьих, я просто не могла ждать 4 года возможности решить свою проблему.
Так я нашла образовательный центр, специализирующийся именно на психологии собак и коррекции поведения.
В общем-то, в психологию и воспитание собак я не с облачка упала, моя базовая квалификация - преподаватель музыкальной школы. Она позволяет проходить 600-часовую переподготовку с получением диплома государственного образца, по направлению "кинология". Та, в которую входят и дрессировка, и племенное дело, и основы ветеринарной помощи - всë, что положено.
Про собак знала много. Ещë в детстве папины книги по собаководству, служебному и охотничьему, были зачитаны "до дыр". И практиковалась, конечно.
Поэтому, я выбрала большой, узконаправленный поведенческий курс. В сентябре 2022 года начала, в мае 2023 сдала экзамен и получила сертификат. А до того, в феврале 2023 начала практиковать на трëх своих собаках.
Вот тогда всë и встало на свои места в виде диагнозов, а не догадок. Кумулятивный стресс у немецкой овчарки, вылившийся в нервный срыв* на фоне ложной щенности, с довольно редкой, для срыва, фиксацией на образе врага. И гипервозбудимость** взбалмошной дворняжки, труднопереносимая Арьей, для которой установление и соблюдение правил - одна из главных породных особенностей.
*Вот эти случаи, леденящие кровь, когда собака убивает хозяев, как бы на пустом месте - это нервный срыв. Много месяцев дистресса, после которого "срывает крышечку на чайнике". В основном, после срыва собака не помнит, что произошло и чувствует себя прекрасно. Но иногда сохраняется образ врага. Нервный срыв случается реже, чем уход в тяжёлые неврозы и развитие болезней на фоне психосоматики. Редко, но метко. Девушка с нашего курса рассказала о жутком случае в Грузии, когда их соседей ночью убил доберман, которого воспитывали в традициях доминирования.
**Гипервозбудимость - порок в собачьем представлении. Опасное, для сообщества псовых, свойство психики. Гипервозбудимую собаку стая может убить. Стало понятно обилие шрамов от зубов на морде и теле Жули, когда она приехала к нам.
В каком-то смысле, у меня сложные собаки, именно в сочетании друг с другом. Как занятия на площадке ухудшили состояние Арьи, зародив в ней категорическое неприятие себе подобных, рассказывать ещë раз не буду. Радости моей не было предела, когда прошлым летом отбив с моей помощью внезапную атаку сбежавшей за забор злющей соседской собаки, Арья слышала меня и всеми силами гасила возбуждение, принимая коммуникационные сигналы другой собачки, не участвовавшей в акте агрессии. Это был настоящий прорыв.
Жуля научилась спокойному ожиданию и вниманию. Сбор на прогулку теперь не похож на былые получасовые попытки надеть шлейку из-за того, что у собаки напрочь отключается лобная кора от возбуждения.
При этом, мои собаки - ничуть не проблемнее собак моих коллег. В нашем сообществе есть и дворняги-подобранцы, и породистые, из приличных питомников, выбранные тщательно и придирчиво. Собаки-агрессоры, собаки-трусы, собаки-разрушители, собаки-аутисты, поедатели какашек, уничтожители штор и т. д., и т. п. Генетика ведь определяет поведение только частично. Есть ещë и собственный опыт собаки, и среда, и случайности, от которых нельзя застраховаться на 100%. Что-то пошло не так - и идеальный мир, с идеальной собакой, разрушился. Мы с коллегами потому и оказались вместе на обучение, что столкнулись с проблемами. Решаем свои проблемы и обучаемся помогать другим.
В общем, мы не дрессируем и не готовим к сдаче ОКД. Можем использовать обучение командам, как часть работы для стабилизации психики, но не как самоцель. Трюки изучаем - для стимулирования умственной деятельности. По снарядам бегаем не с прикладной целью, а потому, что удержание равновесия запускает процесс торможения в нервной системе. Играем - чтобы собака училась опираться на хозяина и быть включённой в контакт, в любой ситуации. И всë это сперва используем, оттачиваем в личной практике. Видим результат, переносим в работу с клиентами. По принципу "врачуя - исцелись сам". Неспроста ведь замечено: лучший лекарь тот, что пережил болезнь сам. Пропущено через себя, прочувствовано, гарантирует понимание.
Надеюсь, удалось ответить на вопрос, как мы можем заниматься с чужими собаками, имея проблемных своих. Этот вопрос считаю очень важным. И ответить на него - тоже считаю необходимым.
А что же с очками? Ретроспективно установлено: особое отношение к этому предмету у собаки появилось в период экстренного лечения. Я тогда начала носить очки постоянно. Для собаки то время было стрессовым - мы подолгу отсутствовали, полноценно гулять с собакой я не могла, препараты временно изменили мой запах. Главной видимой переменой были очки. И собака ассоциировала их с изменением в своей жизни, вызывающем тревогу. Очки появились - они виноваты, во всëм. Уничтожить! Грызня - один из способов собаки избавиться от беспокойства. В первый раз вообще многое пострадало, очень уж плохо было немке. Потом я догадалась оставлять ей коробку с "начинкой".
Пара других эпизодов, связанных исключительно с очками, тоже были связаны с лечением, уже плановым. Ну что ж... Я просто научилась не оставлять их один на один с собакой. Для лечебных курсов теперь готовлю долгоиграющие "грызки" - сушёные носы и бычьи корни.