Надежда Петровна женщиной была советской закалки, идеалисткой, и жизнь прожила по общепринятому сценарию. Окончила техникум, вышла замуж, родила ребенка, стала домохозяйкой — всё, как у всех. Супруг ее, Николай Васильевич, на жену пожаловаться не мог. Сколько мужчина себя помнил, в их доме всегда было прибрано и вкусно сготовлено.
Да и, что уж говорить, вступать в противоречия с Надеждой Петровной было тем еще самонадеянным испытанием. В силу закаленного и не самого простого характера, своих домашних она привыкла держать в ежовых рукавицах. Все в доме должно было лежать на своих местах, и не дай Бог кто-то нарушит порядок — жди нервотрепку.
Со своим мужем Надежда Петровна отжила тридцать пять лет, как говорится, «и в горе, и в радости». Однако всякому семейному счастью рано или поздно приходит конец, когда из жизни уходит близкий человек. Так произошло и с Надеждой. Когда супруг неожиданно для всех скончался от инсульта, пенсионерка болезненно переживала его утрату.
Отказывалась от еды и еще долго не вставала из постели, проводя целые дни в одиночестве. Единственной близкой душой для нее оставалась дочка, Даша. Та поддерживала тоскующую маму, как могла.
А спустя месяц Дарья пошла на серьезный для себя шаг — предложила матери временно перебраться в их с мужем квартиру. Там она могла бы ухаживать за матерью и наблюдать за ее состоянием. Вот только Дарья даже и не подозревала, каким ударом вскоре обернутся эти благие намерения для ее же брака...
Новость о внезапном переезде Надежды Петровны не сильно обрадовала мужа Дарьи, Вадима. Тещу он свою, мягко скажем, недолюбливал: считал, что та слишком много к нему придирается. Впрочем, чувства их были взаимны. Надежда Петровна точно так же на дух не переносила зятя, а все потому, что считала того лентяем и нахлебником.
Тем не менее, горе от утраты и жизнь в одиночестве в четырех серых стенах стали для бедной женщины уже просто невыносимы, и на предложение дочери переехать она охотно согласилась.
— Одна ты у меня, доченька, душа родная! — плакала пенсионерка, пряча лицо в морщинистую ладонь. — Единственная надежда! Кровиночка!
— Мама, ну, не плачь! Возьми себя в руки! — ласково обращалась к матери Дарья, поглаживая ее по плечам. — Все будет хорошо! Поживешь у нас немного, развеешься. Тебе хоть не так одиноко будет, да и мне спокойнее, что ты рядом, под крылом у меня...
— Ох, а Вадим-то твой? Он-то что сказал? Небось, не рад моему приезду. Еще бы, с тещей же носки не раскинешь, на жену лишний раз не прикрикнешь...
— Ой, мам, не говори глупостей, — отмахнулась женщина и улыбнулась. — С Вадимом мы поговорили. Врать не буду: он, конечно, не в восторге, но и монстром бесчеловечным его выставлять не нужно! Он всё понял, вошел в положение, приехал вот, уже ждет нас с вещами внизу...
Всё ли понял Вадим и действительно ли он вошел в положение, было еще большим вопросом.
На деле же мужчину просто поставили перед фактом, не дав тому право голоса, что впоследствии он еще долго обиженно припоминал супруге. Прекрасно зная сварливый характер тещи, больше всего Вадим беспокоился о том, что по приезде пенсионерка непременно начнет устанавливать в его доме свои порядки.
Впрочем, его опасения совсем скоро подтвердились.
Не успев переступить порог их квартиры, Надежда Петровна принялась жаловаться на ужасный запах в подъезде. Войдя внутрь, пенсионерка остановилась посреди коридора и окинула взглядом знакомое помещение.
— Батюшки, как у вас здесь натоптано, — скривившись, заворчала она, пока молодые раздевались. — Дашенька, ты что же, совсем полы не моешь?
— Почему же не мою? — невозмутимо ответила женщина, пытаясь закинуть шапку на верхнюю полку. — По возможности стабильно, два раза в неделю.
— И когда ж была эта твоя «возможность» в последний раз? — с иронией уточнила Надежда Петровна.
— Ну, мам, ладно тебе! Все мы не без греха, — отшутилась Дарья. Она с детства привыкла к требовательности матери, а потому давно не обращала на это внимания. — Ты раздевайся, проходи давай. Вадик сейчас чай поставит.
Семейное «новоселье» за тортиком и любимым Надеждиным абрикосовым чаем обещало быть легким и непринужденным, но и тут вскоре возникли свои разногласия. Все это время Вадим был молчалив, чем яро демонстрировал свое недовольство приездом тещи, на что гордая и прямолинейная Надежда Петровна, разумеется, не могла смолчать.
— Что-то ты, зятек, больно не рад меня видеть, — с усмешкой подметила она. — Нем как рыба, ей-Богу! Поздоровался сухо, да и только.
— С работы, потому что, — отморозился мужчина. — Устал.
— Так сегодня ж пятница, короткий день! От чего ж ты устал?
— Мама... — попыталась присмирить ее Дарья.
— Может, от того, что до этого я еще неделю пахал, как проклятый, без выходных? — сурово произнес Вадим. — А сегодня был вынужден сорваться только потому, что Даша вдруг решила, что вам будет лучше здесь пожить?
Надежда Петровна, уплетавшая за обе щеки сладкий торт, с ложечкой наперевес довольно хихикнула.
— Ей-Богу, не понимаю твоего возмущения, Вадик. Вот и радовался бы, что мы тебя с Дашкой от работы отмазали! А то так бы ты и сегодня до самого вечера в обнимку со своим станком провозился за копейки эти.
Вадим стиснул челюсти: на языке вертелись самые некультурные слова, но, переглянувшись с супругой, мужчина чудом сдержался и покорно промолчал...
Вопрос финансов для Вадима всегда стоял очень остро.
Будучи воспитанным в бедной семье, он всю жизнь болезненно относился к деньгам и считал, что недостаточно зарабатывает. Немудрено, что колкости тещи били по самому больному месту и выводили мужчину из себя. Однако Вадим даже и не подозревал, что подтрунивания тещи в адрес его финансовой несостоятельности были только цветочками...
Следующим же утром супруги подскочили с постели от громкого крика с кухни: Надежда Петровна звала их завтракать. Протерев заспанные лица, Вадим и Дарья глянули на часы. Половина восьмого. Мужчина был вне себя от ярости.
— Что твоей матери опять в голову взбрело? — заворчал он, наблюдая, как супруга неохотно подбирает с пола одежду. — Я, конечно, знал, что пенсионеры те еще ранние пташки, но не настолько же!
— Ладно тебе, дорогой. Чувствуешь? — Дарья принюхалась и улыбнулась. — Мама нам там блинчиков напекла.
— Блинчиков она напекла... — буркнул Вадим, свесив ноги с кровати, и продрал глаза. — Я, может быть, в свой редкий выходной отоспаться, как следует, хотел, а не блинами давиться!
В ответ на недовольство мужа Дарья закатила глаза.
— Всё, не горячись. Потерпи немного, это же ненадолго... — женщина чмокнула сурового супруга в щеку. — А блины у мамы и вправду вкусные, зря ты так...
Если бы на одном раннем подъеме в воскресное утро выходки Надежды Петровны закончились, Вадим, может быть, и смирился с этим. Однако за завтраком теща деловито заявила молодым, что теперь они будут вынуждены жить по тому распорядку, к которому привыкла она, и никаких возражений пенсионерка не потерпит.
— Так что, милые мои дети, теперь будем жить, как жили все нормальные люди в моей молодости! — подытожила довольная Надежда Петровна и поправила съехавшие очки. — Подъем у нас будет в семь тридцать утра. Затем завтрак. Ты, Вадик, на работу уходишь, а мы с Дашенькой хозяйством заниматься будем.
Обед у нас с тобой, доча, как и положено, в двенадцать, а ужин в шесть, как Вадим вернется. А отбой, дорогие мои, в десять вечера. К этому времени, будьте любезны, все свои вопросы решите, потому что ровно в десять я по комнатам пройдусь и все ваши телевизоры, компьютеры и прочее поотключаю!
Вадим был уже готов яро запротестовать, но тут же был осажен смиреной супругой, когда та больно ущипнула его за бедро под столом и окинула укоризненным взглядом...
С тех пор квартира супругов превратилась в самую настоящую казарму, во главе которой стояла Надежда Петровна.
Вадим даже невольно вспомнил юность, когда служил в армии, и не мог не подметить сходство тещи с его тогдашним главой, полковником: такое же морщинистое, вечно недовольно лицо и громкий, скрипучий, моментами картавящий голос. От замечаний пенсионерки мужчина не находил спасения, потому что и сам не был «святым» и не отличался опрятностью и аккуратностью.
Труды своей жены Вадим, будем честными, совершенно не ценил, а саму Дашу никогда не хвалил, даже если та сутками не отходила от плиты.
Для него было абсолютно нормальным оставить грязную чашку возле раковины и забыть про нее до того момента, пока не накопится целая гора посуды. А это станет хорошим поводом, чтобы попрекнуть жену.
Вместе с тем нередко мужчина оставлял фантики и прочий мусор прямо на столах, тумбочках и подлокотниках дивана, так как просто ленился дойти до мусорного ведра. Что уж говорить о банальных правилах соблюдения чистоты, которые Вадим, в угоду самому же себе, нагло игнорировал?
Пройтись по дому в грязной обуви, даже если супруга только намыла полы, было для него в порядке вещей.
Дарья к неряшливости мужа давно привыкла, а вот Надежду Петровну такое неуважительное отношение к трудам своей дочери крайне возмущало. Стоит ли говорить, что именно оно стало главной причиной всех конфликтов, происходивших в квартире всю последующую неделю, которую пенсионерка прожила у молодых?
— Совсем ты, Вадик, стыд потерял! Дашенька только и делает, что по дому носится, подбирает все за тобой, как за маленьким мальчиком! А ну -ка подними пятую точку с дивана и отнести тарелку на кухню, а не ставь ее возле телевизора, чтобы всё присохло, или, не дай Бог, тараканы еще завелись!
— Ой, Надежда Петровна, что вы мозг-то мне без конца компостируете, а?! — отмахивался от тещи мужчина. — Живете у нас только неделю, а я на стену готов лезть! Сыт по горло вашим замечаниями!
— И правильно! Кто ж тебя, оболтуса, уму-разуму-то научит, если не теща? Что, решил, что можешь дочкой моей вертеть, как вздумается? Рабыню себе нашел? Дашка-то у меня девочка послушная, смиренная, спорить не буду, но вот ты, окаянный, теперь поимей-ка дело со мной! Решил на всем готовеньком жить припеваючи, еще и вести себя, как хряк? А вот фигушкие! — заявила пенсионерка и показала зятю комбинацию из трех пальцев. — Такого отношения к своей дочери я не потерплю!
Постоянные замечания и ругань стали поводом для Вадима все чаще задерживаться на работе. Он не желал возвращаться домой, прекрасно зная, что встретит его не любящая жена, а ненавистная физиономия вечно недовольной тещи. Попытки обсудить отъезд Надежды Петровны с супругой, к слову, также не принесли результата.
Даша избегала этой темы, а если и удавалось ее разговорить, то на всё отвечала коротко и сухо:
— Дорогой, маме сейчас очень тяжело, у нее такое горе! Ей сейчас поддержка моя нужна, забота. Ну, как я ее, по-твоему, выгоню? Придется потерпеть, что поделать...
Однажды, в один прекрасный вечер, Вадим не вернулся домой. На сообщения мужчина не отвечал, звонки не принимал. Даша вся извелась, и попытки матери успокоить ее ни к чему не привели. Женщина была даже готова броситься босиком на улицу, чтобы кинуться в неизвестном направлении на поиски мужа, но Надежда Петровна весь тот вечер держала дочь мертвой хваткой возле себя.
Не объявился Вадим и на следующее утро. Даша позвонила к нему на работу, после чего диспетчер огорошила ее заявлением, что мужчина уже вторые сутки на работе не появлялся. После этой новости женщина вновь запаниковала и забилась в истерике. Она умоляла мать выпустить ее из дома, чтобы она могла обратиться в полицию, но Надежда Петровна, включив холодный разум, предложила подождать до вечера.
А вечером Вадим и вправду соизволил вернуться, и вид у него, конечно, оставлял желать лучшего. Мужчина был вусмерть пьян и еле держался на ногах. При виде супруга Дарья ахнула, и вся ее радость в момент испарилась. А вот Надежда Петровна незамедлительно пошла «в атаку».
— Ах ты, окаянный! Ты где был столько времени?! — размахивая руками, вопила пенсионерка. — Мы с Дашкой здесь с ума сходили, всех знакомых на уши поставили! Ты почему на заводе два дня не появлялся?! Что, денег много, раз на работу решил забить?!
В ответ на обвинения нетрезвый Вадим разразился ответным криком.
— Да как же ты мне осточертела! Всю плешь мне проела своими придирками! «Вадим плохой! Вадим такой-сякой»! Да, Надежда Петровна, вот такой я непутевый зять! — заплетающимся языком гордо заявил мужчина и рассмеялся, от чего воздух тут же провонял перегаром. — А вот ты — самая настоящая вампирша!
Пенсионерка возмущенно ахнула.
— Да-да! А теперь, вы, слушайте правду! Мне всё это надоело! Почему я не могу спокойно жить в собственной квартире?! Почему я должен у себя дома ходить по чьей-то указке и пресмыкаться перед всеми?! Я что, в тюрьме, мать вашу?!
— Ну-ка прекрати орать! Соседей разбудишь, бессовестный!
— Я буду делать в своем доме, что захочу! — еще громче пробасил Вадим и, пошатнувшись, чуть не упал, но вовремя схватился за тумбочку. — Захочу, по батареям стучать начну! Захочу, танцевать буду! Что ты мне сделаешь, а?!
— Я сейчас полицию вызову! — растерянно воскликнула Надежда Петровна, топнув ногой.
Но Вадим только громко залился хохотом.
— Полицию?! На меня, в моем же доме?! Что, самая умная, что ли? Напугать решила? А я им скажу, что в мою квартиру сумасшедшая старуха проникла! Давай, вызывай!
— Мама, прошу тебя, не надо! — спохватилась Даша, схватив мать на плечо.
— А впрочем... — Вадим икнул, после чего гордо заявил. — Не, не утруждайтесь! Я сам уйду! Мне здесь, как я погляжу, даже родная жена не рада! Ну, что ж... Ты, Дашка, меня очень разочаровала, но, так уж и быть, дам тебе еще один шанс. Сейчас я заберу документы и укачу к другу, вернусь через неделю. Выбирай, жена, кто для тебя важнее: я или твоя мать...А до тех пор ноги моей в этом доме не будет.
Женщина заплакала. Уход мужа был очень болезненным для Дарьи. Каждую ночь она рыдала, закрывшись у себя в комнате и уткнувшись носом в подушку. На звонки Вадим не отвечал, в социальные сети не заходил, что заставляло женщину волноваться еще сильнее. Надежда Петровна всячески пыталась поддержать дочь, но понимала, что супружеский конфликт мог решить только ее уход из их дома.
Глядя на страдания единственной дочки, пенсионерка даже начала корить себя, что всё так обернулось. В конце концов, она прекрасно осознавала скверность своего характера и могла себе представить, как порой сложно уживаться рядом с ней.
В итоге женщины сошлись на компромиссном решении, что Надежда Петровна покинет супружеское гнездышко и вернется в свою квартиру.
— Мама, ты точно не обижаешься? — взволнованно переспрашивала Даша, провожая пенсионерку на остановку. — Если тебе еще нужна моя поддержка, то оставайся! Я не стану тебя выгонять, ты же знаешь!
— Знаю, доченька, знаю! Ты у меня девочка добрая, безотказная. Поэтому я и уезжаю, — улыбалась Надежда Петровна, успокаивая дочь. — А вам с Вадиком поговорить по душам надо, обсудить всё. Больно он мне, конечно, не нравится, дочка, но тут ты сама выбирала. А раз выбрала — живи и будь счастлива!
— Спасибо тебе, мам! Я так тебя люблю! — с этими словами Дарья кинулась матери на шею...
Вот только счастье женщины оказалось недолгим. Ни через неделю, ни через две Вадим так и не вернулся домой.
Благо, хотя бы начал отвечать на телефонные звонки. На вопросы о том, когда он приедет, мужчина не отвечал, предпочитая кормить супругу «завтраками». Поначалу он долго отмалчивался и общался с Дарьей холодно и равнодушно, пока в один день не шокировал ее новостью, что у него уже давно есть любовница, и все это время он жил у нее. Неделя с ненавистной тещей стала хорошим поводом окончательно уйти из семьи.
Сказать, что после этого мир для бедной женщины рухнул — ничего не сказать. Дарья не могла простить такого предательства. Она грубо послала мужа и заблокировала того во всех социальных сетях, а на следующий день подала на развод. Долго страдала и плакала, ища утешение у матери, но со временем начала приходить в себя.
А спустя полгода Дарья случайно познакомилась на работе с весьма импозантным и галантным молодым человеком.
Тот красиво ухаживал за ней, задаривал цветами и обсыпал комплиментами. Новый роман бывшей супруги, о котором Вадим узнал от общих друзей, сильно ударил по его самооценке. Мужчина несколько раз попробовал возобновить отношения, но все попытки потерпели неудачу. А последняя, при которой Дарья запустила в лицо изменника букет шипастых роз, так и вовсе запомнится ему на всю оставшуюся жизнь. Ставьте лайки👍🏼 читайте другие интересные истории на канале👇🏼👇🏼