Глава XXXV. Бегство за границу
На следующий день, сделав Ветровой очередной снотворный укол, Бестужев убедился, что она крепко спит, и отправился в главное управление с соответствующим докладом. Он сразу прошёл к прямому начальнику, курировавшему московскую агентуру. Им являлся Герасимов Сергей Викторович, статный, представительный мужчина, находившийся в звании полковника ФСБ. Тот достиг среднего возраста, равного сорокачетырёхлетней отметке; стройная, крепко сложённая фигура, вместе с высоким ростом, выдавала человека подтянутого, отдававшего дань здоровому образу жизни; красивое, чуть вытянутое лицо отличалось яркими, серо-голубыми глазами да пышными усами, выделявшимися характерной чёрной окраской (оно выражало въедливый ум, редкую напористость, деловую сосредоточенность); русые волосы укладывались короткой, аккуратной причёской. Форменная одежда выделялась мундирной символикой. По внешнему облику нетрудно догадаться, что ярый служака беззаветно предан профессиональному долгу и совершенно не представляет себя в месте ином, отличном от настоящего.
- А-а, Бестужев, - растянуто произнёс озабоченный командир; ехидно улыбнувшись, он следом добавил: - Всех ли бурятских сусликов хорошенечко посчитал?
- И Вам желаю здравствовать, товарищ полковник… нет, пока ещё не успел, - отвечал специальный агент абсолютно серьёзно, - получил новое задание, - сказал и, предъявляя неуничтоженный документ, вкрадчиво уточнил: - Вот целевая шифровка.
- «Мать твою!..» Ты допустил грубейшее нарушение режима секретности, - выражая неподдельное удивление, Сергей Викторович едва ли не поперхнулся,- все кодированные задания, по их визуальном прочтении, подвергаются немедленному уничтожению – это же предельно ясная аксиома.
- Я знаю, - гнул Георгий чёткую линию и говорил настойчиво, твёрдо, уверенно, - но поставленная задача не кажется мне обычной, в полном объёме понятной. Прошу прощения, я взял на себя смелость сохранить полученный документ, чтобы лично удостовериться в возложенных полномочиях.
- Не понимаю?.. - раздражался педантичный руководитель гораздо сильнее. - Объясни: что конкретно в новой работе тебя не устраивает?
- Здесь указано, мол, я должен обеспечивать охрану Вернер Екатерины Сергеевны.
- Правильно, так оно и есть. Я сам составлял закодированное послание и превосходно помню, что именно в нём написано. Так что, ещё раз скажи, тебе непонятно?
- Я вроде профессиональный агент «по внедрению в преступные группировки», а не какой-нибудь полномочный телохранитель?..
Пристрастный резидент выказывал долю служебного недовольства вовсе не потому, что хотел избавиться от несвойственного задания, а более потому, что хотел продублировать его на самом высоком уровне. Он хорошо понимал, что после смерти Корнилова жизнь несчастной страдалицы не представляет такой уж значимой ценности, какую являла, ну, скажем, днём раньше. Во всяком случае, требовалось урегулировать финансовые вопросы, чтобы иметь законную возможность пользоваться бюджетными средствами; личных накоплений у обычного служаки, естественно, не было, а без солидной материальной поддержки бороться с организованной преступностью достаточно сложно. В общем, хитрый пройдоха добился чего хотел, и, невзирая на справедливое замечание, Герасимов гневно ему возразил:
- Это тоже своего рода внедрение! Узнаешь, кто за ней усердно охотится, – выйдешь на злобных, особо опасных, преступников. Тем более что существует немалая вероятность «прямой их причастности к хищению почти полутора миллиардов долларов, совершенному из Центрального хранилища Банка России». В оперативной деятельности проводимые мероприятия называются – если, конечно, помнишь? – «ловлею на живца». Так что иди и исполняй, чего тебе непосредственно поручили – или ты желаешь вернуться в Бурятию?..
- Нет, только не к «засланным» сусликам! При том что я уже знаю имя бандитского главаря – это Глеб Игоревич Туркаев.
- Да?.. Действительно? И где он живёт?
- Пока выясняю, - ответил федеральный агент, работавший исключительно «под прикрытием», и, недоумевая, поморщился.
- Вот когда разузнаешь, тогда и доложишь. Сейчас всё – иди и работай. Шифровку последнюю отдай лучше мне: я сам её уничтожу, не то на тебя как-то мало стало надёжи.
Получив прямые инструкции, боец невидимого фронта отправился на явочную квартиру, где Катя вернулась в сознание и где она, встревоженная долгим его отсутствием, пребывала в томительном ожидании, глубоком неведении, как же ей вести себя дальше. Попутно тайный сотрудник заехал к знакомому доктору (он известен по операции, проводимой Горелову), который оказывал медицинские услуги, не распространяясь об искомых причинах, приведших к образованию непреднамеренных ран да и других, им уподобленных, криминальных заболеваний. Непринуждённо поигрывая излюбленным «тульским токаревым», Георгий вежливо уговорил его взять с собою и чудодейственные лекарства, и подсобные инструменты, необходимые при лечении сильных ожогов, и проследовать по одному ему известному адресу.
Когда Георгий вернулся с незнакомым мужчиной, Вернер уже не спала. Поначалу, увидев странного типа, она испуганно дёрнулась, но потом, заметив ободрявшую улыбку недавнего избавителя, немного поуспокоилась и осторожно спросила:
- Где я?
- У меня, на потаённой квартире, - простодушно ответил специальный агент, на всякий случай обозначая дружелюбную мину, - тебя в очередной раз пытались вчера убить. Кто страстно жаждет твоей кончины всё ещё жив, находится на свободе, так что выбор у тебя невелик. Одно из двух: либо терпеть моё – возможно, неприятное? – общество да лечиться в кустарных условиях, либо отправляться в государственную больницу и снова становиться легкой, не способной нормально сопротивляться, мишенью. Заметь, кровожадные, почти безумные, недруги не знают ни страха, ни жалости, ни пощады; они готовы, ради исполнения поставленных гнусных целей, и на вероломные пакости, и на коварные подлости.
- Это кто? - кивая на второго спутника, настороженно поинтересовалась Екатерина.
- Обычный врач. Он тебя осмотрит и попытается немного облегчить «постожоговые» страдания.
- Хорошо, - проворчала сомнительная особа, предоставляя обожженное тело для квалифицированного осмотра.
Как уже известно, доктор являлся неприхотливым, совсем неболтливым. Так или иначе, по-быстрому закончив ознакомительное исследование, он провёл первостепенные процедуры, наложил нетугие повязки и произнёс лишь строго по делу:
- Кожа и лицевая, и верхней части туловища испорчена безвозвратно – ни один пластический хирург не возьмётся её исправить. Это что касается наиболее страшного. Теперь про последовательное лечение… вот специальная мазь и перекись водорода. Последнее средство – для отмыкания прилипших бинтов. Предупреждаю: бинтовую повязку меняйте каждые сутки, - заключил, а дальше передал молодому мужчине квадратненькую коробочку: - В этих ампулах содержится хорошее обезболивающее, но колоть его нужно только тогда, когда боль станет просто невыносимой.
Поблагодарив «народного» целителя, как завелось ещё с «девяностых», двумя стодолларовыми купюрами, Георгий показал ему дорогу на выход. Едва тот ушёл, прекрасно понимая, что место их тайного пребывания перестало считаться великим секретом, прозорливый резидент пустился в насущные размышления: «Где же нам лучше укрыться? Куда бы мы не направились в российском пространстве, Туркаев – с похищенными деньгами да преступными связями! – рано или поздно нас всё равно отыщет. Значит, необходимо бежать за границу, и отправляться как можно быстрее». Убеждённый в приня́том решении, он сразу же на́чал готовиться к дальней дороге.
Тревожные размышления случились вполне обоснованными: вечером того же дня Глеб, подразумевая нечто подобное, нанёс визит безотказному доктору. Последний не отягощался врачебной этикой и за небольшое вознаграждение, равное пятистам долларов, охотно поведал, как разыскать молодую женщину, имеющую ожоги как лицевые, так и телесные.
Непоседливый злыдень-главарь, собрав живых членов банды, отправился по конкретному адресу, указанному нескромным целителем. Нужная квартира находилась на третьем этаже панельной пятиэтажки. Непродолжительно поразмыслив, сметливый злоумышленник достоверно вычислил искомые окна. Неугомонный бандит не стал особо раздумывать (впрочем, как и всегда) а бросил в них подряд, одну за другой, пару гранат. Когда прогремели внутриквартирные взрывы, когда повылета́ли оконные стекла и когда посыпалась настенная штукатурка, он, неотступно сопровождаемый полным составом преступной группы, по-быстрому забежал в полутёмный подъезд, а следом стремительно взметнулся наверх. На третьей лестничной площадке одну из дверей вышибло ударной волной, образовав беспрепятственный вход. И вот здесь!.. Очередному разочарованию не существовало мыслимого предела. Тщательно обследовав метр за метром, осатанелый душегубец с прискорбием обнаружил, что человеческих останков внутри не присутствует. Мстительное дело становилось всё более тяжелее, гораздо опаснее.
- Ладно, - зло прошептал Туркаев, - глядишь, нас так самих здесь скоро накроют. Короче, надо линять за бугор, а там, когда обоснуемся, через московских братков по-быстрому разузнаем, где «сволочные гниды», - он уже понял, что у Ветровой появился новый достойный защитник, - скрываются, и всё равно установим, где «подлые твари» находятся. Потом вернёмся и спокойно с ними расправимся.
Проницательные предчувствия вновь не обманули Бестужева: за час до бандитского посещения он, как следует подготовившись, помог Катерине спуститься по подъездной лестнице вниз и посадил её в вызванную машину-такси. На ней гонимые беглецы проследовали на частный аэродром и наняли маломестный самолет, предназначенный для нелегальной переброски в Германию. Но почему сбегать обязательно незаконно? Находясь по утру у высшего руководства, лично для себя предусмотрительный спецагент организовал шенгенскую визу. Но вот у Вернер?.. У неё не было с собою никаких документов, а заниматься их дополнительным поиском являлось предприятием проблематичным, нежелательным, возможно губительным. Не найдя другой, более приемлемый, выход, приняло́сь волевое решение «провести израненную беглянку в специальном железном контейнере, используемом для транспортировки замороженных продуктов питания».
Заграничный перелёт прошёл благополучно, на удивление беспрепятственно. Сама Германия встречала российских беглецов весьма дружелюбно: объёмный груз, имевший двойное дно (где в верхней части действительно находились морские деликатесы), после дополнительного «утяжеления десятью стодолларовыми купюрами» на таможенном контроле не вызвал никаких подозрений. Досматривавшим сотрудникам вполне хватило представленных объяснений, что продукт является скоропортящимся и что его как можно скорее следует сбагрить в какой-нибудь фешенебельный ресторанчик. Ещё одна аналогичная ассигнация убедительно доказала, что немецкие таможенники в той же мере живые люди, – они помогли нанять грузовое такси, позволившее немного не доехать до провинциального городка Вюнсдорф. На удалении трёх километров осмотрительный спецагент попросил безропотного шофёра внезапно остановиться. Тот оказался нелюбопытным и не стал выяснять натуральные причины странноватого поведения; напротив, получив положенные, за всю дорогу, деньги, он помог разгрузиться и, подогретый солидной надбавкой, отправился восвояси.
Екатерина, отдавая должное выносливому характеру, воспитанному в детдоме, перенесла закордонное путешествие и молчаливо, и стойко. Подходило как раз то самое время, когда ей надобилось принять любезно прописанные лекарства и делать следующую, болезненно неприятную, перевязку; и то и другое требовало предпринять какие-то радикальные меры. Освободив великую мученицу из потайного убежища, Георгий предложил её сойти с основного шоссе и направиться в расположенную поблизости лесистую местность; там он благополучно проделал предписанные ей медицинские процедуры. Едва закончил с нетугими повязками, специальный агент произнёс:
- Ты оставайся здесь и, пожалуйста, никуда отсюда не трогайся. Я пойду в местный город и разузнаю, где можно остановиться – снять временное жильё. Полагаю, ты понимаешь, что на виду у посторонних граждан нам вместе появляться не следует? Туркаевские молодчики будут разыскивать странствующего мужчину, сопровождаемого изрядно потрёпанной женщиной, какая выделяется перевязанным или же обожжённым лицом. Поэтому правильнее всего не привлекать к себе дополнительного внимания.
- Хорошо, - чуть слышно ответила былая бесовка, произнося короткую фразу измученным говором, - возьми мне чего-то попить, и обязательно сладенького.
- Просьба является выполнимой, - сочувственно улыбаясь, согласился молодой человек, не видя в нормальном желании ничего сверхъестественного либо невыполнимого.
Закончив непродолжительную беседу, предприимчивый резидент, бывавший в ситуациях и похуже (в связи с чем не сильно и озадаченный), отправился разузнать, где им можно на некоторое время уединённо обосноваться. Вернер, сломленная приятной истомой, наступившей после снотворного, улеглась на голую землю и, укутавшись в специально захваченное тёплое одеяло, мгновенно уснула.
Пронырливому агенту повезло найти прекрасный загородный двухэтажный коттедж, одиноко расположенный прямо в лесном массиве; тот произрастал на расстоянии четырёх километров от городской окраины. Дом оказался благоустроенным, хотя и не слишком внушительными; сразу при входе располагалась гостиная, смежная с кухней и кладовой; деревянная лестница, видневшаяся в дальнем конце, вела на второй этаж (там имелись три спальные комнаты и благоустроенный санитарный узел); прямо за ней предусматривалась подвальная дверь, позволявшая попасть в удобный гараж, больше похожий на мастерскую (внутри находилась старенькая, но и пригодная автомашина); двустворчатые ворота выходили на тыловую сторону, не замечались с фасадной части и находились ниже верхней оснастки фундамента; дальше тянулась грунтовая насыпь, которая огибала тенистый пригорок (на нём и выстраивался тот маленький особняк) и которая углублялась в лесистую полосу́, пока не пересекалась с основными подъездными путями.
Загородное жилище понравилось им обоим: ничего, более пригодного, безопасного, тайного, нельзя и придумать. Тем более что благодатная природа да свежий воздух, по общему мнению, здоровью измотанной женщины пошли бы только на пользу.
