Очень часто различные исторические события оцениваются через призму хитрых многоходовочек, настоящей realpolitic, предательства элит и всего вот этого. За примерами далеко ходить не надо: вот знаменитый «поход на Москву» Пригожина или недавно сбитый хохлами ИЛ-76 со своими же пленными собратьями, тут же обросли массой теорий различной степени шизанутости, причем с обоих сторон конфликта. Почему это происходит – не столь важно.
Но реальность такова, что зачастую самые ужасные и печальные исторические события вызваны банальной глупостью, невнимательностью или простой случайностью.
И вот вам одна из моих любимых историй такого рода: история о том, как пала Афинская империя.
На дворе был август 413 г. до н.э. Афиняне вместе с союзниками уже год осаждали Сиракузы. Подробно описывать все перипетии той войны не имеет смысла, для этого потребуется не один лонгрид. Скажем лишь, что противостояние Афин и Сиракуз фактически было частью Пелопонесской войны, затяжного конфликта между Афинами и Спартой за господство над большей частью тогдашнего греческого мира. И к 413 г. до н. э. лидерство в этом конфликте скорее было за Афинами.
Собственно говоря, это и стало одной из причин экспедиции на Сицилию, которая изначально должна была состоять из 60 трирем и имела целью просто поддержать проафински настроенные города в их противостоянии с Сиракузами. Но вот ведь ирония судьбы: Никий – человек, который на всеобщем собрании относительно целесообразности похода на Сицилию, отстаивал позицию о бессмысленности данной авантюры, своими аргументами (огромной военной мощи Сиракуз, сложности снабжения войска, отсутствия у афинян достаточного количества конных воинов), сподвиг афинское собрании к тому, чтобы…просто увеличить силы вторжения более, чем в 2 раза. Вот и верь после такого в прямую демократию. В итоге, вместо относительно небольшой эскадры, из Афин отплыло 134 боевых триремы и почти 8000 солдат. Огромные по тем временам цифры.
И вот к концу августа 413 г. до н.э. афиняне оказались в весьма затруднительном положении. Сиракузы не были взяты и, по всей видимости, уже и не могли быть. За время осады к афинянам успело подойти подкрепление, по численности сравнимое с первой эскадрой, но переломить ход неудачно складывающейся осады оно не смогло. Но у осаждающих все еще было огромное войско и флот, с которыми Сиракузы пока что также ничего не могли сделать.
После очередной неудачной попытки штурма, в афинском лагере начали обсуждать план дальнейших действий. Главный вопрос заключался в том продолжать ли осаду или отступать? А если отступать, то куда: в Афины или близлежащие города Сицилии, откуда пытаться продолжать боевые действия против Сиракуз?
И вот тут очередная ирония судьбы. Тот самый Никий, который изначально был противников экспедиции (да, да, он все равно отправился в нее, так как был самым успешным полководцем Афин и, по мнению, афинского собрания должен был уравновешивать главного сторонника войны – Алкивиада) высказался против отступления, потому что боялся за свою репутацию и положение в афинском обществе. В конце концов его все же уговорили отступить, но вот тут мы подходим к финалу всей истории.
Вечером 27 августа между 9:41 и 10:30, когда погрузка на корабли уже началась, произошло лунное затмение. Суеверные афиняне пришли в ужас от подобного явления природы, которое якобы предостерегало их от немедленного отплытия. Никий обратился к прорицателю, и тот посоветовал афинянам ждать, пока не пройдет «двадцать семь дней». Как глубоко религиозный человек он посчитал, что и «рассуждать нечего, чтобы двинуться с места раньше». Эти 27 дней будут стоить Афинам всего.
Вскоре сиракузяне узнают и о споре военачальников Афин, и о задержке отправления из-за лунного затмения. В итоге, Сиракузы решатся на немыслимое – атаковать афинский флот будучи в меньшинстве. И выиграют сражение, не дав афинянам возможности выйти из бухты в открытое море. Путь к отступлению морем окажется отрезанным, и афинянам придется уходить по земле, что приведет их к катастрофе. Из примерно 15 000 – 20 000 воинов (тут цифры весьма условны) и неизвестного количества «обслуживающего персонала» спастись удастся буквально паре сотен. Сам Никий попадет в плен и будет казнен.
Афины потеряют практически всю свою сухопутную армию, значительную часть флота и, что самое страшное – верность своих вассалов, а вскоре к войне против них присоединится еще и Персидская империя. Война будет проиграна, и Афины уже больше никогда не станут столь сильны и могущественны.
Ничего этого не было бы, если бы 27 августа не случилось, то самое злополучное затмение. Афинское войско, пусть и побитное, но вернулось бы домой. Никия, скорей всего, приговорили бы к изгнанию (в Афинах полководцев изгоняли и за меньшее), а статус-кво в отношениях со Спартой остался бы неизменным.
И очередная ирония судьбы (сколько их уже было в этой истории): тот самый Алкивиад, который и стал инициатором экспедиции и даже отправился на Сицилию в качестве одного из 3 руководителей, в итоге даже не дошел до осады Сиракуз, а сбежал в…Спарту. Все из-за обвинений в осквернении священных статуй в Афинах, которые по возвращению из экспедиции ему предстояло выслушать. Испытывать судьбу он не решился и просто сбежал к главному врагу Афин, откуда еще ни раз и ни два будет «гадить» своим бывшим соотечественникам.
Автор: Егор Филин