— Давай начнем со слабого варианта, — предложила Галя, чтобы выиграть время.
Слабый вариант — это старуха. Галя сама видела – ей даже чайник трудно поднять, чтобы налить кипяток в чашку. Завести даровых помощников старуха явно согласится.
Были моменты, которые Галю тревожили, но она не хотела задумываться об этом. Так, ей отнюдь не хотелось становиться нянькой для старухи, чтобы та дергала ее по каждому поводу. Валентина целый день нет дома, и что её, Галю, ждет? Придётся разрываться между маленьким ребенком и бабкой, которая захочет, чтобы ей пятки чесали.
Надо заключить договор, чтобы старуха не дала потом заднюю. И там четко написать, что они ей должны. Например, приносить продукты из магазина и вызывать врача. Лишь бы Валентин не проговорился, что у Гали самой медицинское образование. Иначе начнется: «Измерь мне давление. Сделай укол. А эти таблетки мне помогут?….»
И второй интересный момент: знать бы – как долго бабка заживется на свете? Сталкиваясь в коридоре с Марией Георгиевной, Галя окидывала ее хищным взглядом, надеясь подметить побольше слабостей. Походка у старухи шаркающая, на палку тяжело опирается, ноги уже не держат. Одышка. А когда моет в кухне посуду — тарелки выскальзывают из рук, бьются. И даже подмести осколки бабка толком не может – те, что помельче, просто не видит на полу.
Имелся еще один вариант, на крайний случай. Если старуха протянет дольше всяких приличий – придётся хлопотать, чтобы её признали недееспособной, раз обслуживать себя уже не может. Тогда ее можно выселить в дом престарелых.
Но никуда не денешься — сначала нужно завоевать доверие Марии Георгиевны. Это будет не совсем просто, так как Галя уже не раз хамила старухе. Теперь придется менять тактику.
Галя не сомневалась, что уломать старуху в конечном счете удастся. Поэтому она не откладывала разговор до последнего. На другой же день подстерегла Марию Георгиевну в кухне, когда та варила себе овсяную кашу. Предложила чаю с тортом.
Для Гали был полной неожиданностью результат. Старая дама поджала губы и спросила холодно:
— Что вам от меня нужно?
— Поговорить хочу.
Мария Георгиевна даже за стол не присела, хотя Галя и звала. Стояла, опираясь не на одну, а сразу на две палки. Так она передвигалась, когда у нее был особенно тяжелый день – болело всё.
Гале, которая настроилась на ласково-покровительственный тон – дескать, ей видно, как будет лучше ( старики, они ж как дети малые, им надо все растолковать) – Галя теперь сама растерялась и залопотала про уход и про заботу.
— Не хочу, — просто сказала Мария Георгиевна, — Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь. Галина, я понимаю, что вам в итоге нужно – вы хотите завладеть моей комнатой. Но этого не будет – у меня есть племянница, и завещание я напишу в ее пользу.
— Что же она не навещает, не помогает вам – эта племянницы? — расстроенная крушением планов, Галя уже не сдерживалась, голос звучал зло.
— А это не ваше дело, — отрезала старуха.
Одну палку ей пришлось оставить в кухне. И тяжело опираясь на другую, она поплелась в свою комнату, унося с собой маленькую кастрюльку с овсянкой – не захотела лишней минуты видеть Галю, есть при ней.
Вечером Галя рассказала обо всем мужу. Валентин не поверил:
— Да ладно! Блефует она. Не видел никто той племянницы. Видно, старуха хочет, не только чтобы мы кефир ей приносили, но и денег подкидывали. Надо надавить…
— Как? Она всю жизнь тут живет, коренная петербурженка, цену своей комнате знает, уступать – судя по её тону – не собирается.
— Если она такая уж коренная, значит, хорошо помнит девяностые. И разговаривать с ней надо в этом духе.
Валентин пошел к старухе сам, Гале сказал: «Не вмешивайся. А то еще ляпнешь что-нибудь жалостливое. Тут надо жёстко…»
Вернулся он минут через двадцать. Ворот рубашки расстегнут, шея потная. Точно не в гостях был, а в бане.
— Да она уже такая старая, что не боится ничего, — ответил он на немой вопрос Гали, — Чем ее напугаешь - всё равно завтра подыхать.
О чем шла речь — Мария Георгиевна рассказала Саше. Дошкандыбала до ее комнаты, принесла сушки. С этими сушками они пили чай. А остаток съел Гамлет. Это было его любимое лакомство.
— Знаете, Сашенька, что он мне предложил? Малосемейку на первом этаже где-то на окраине. Там, говорит, парк через дорогу, и поликлиника рядом. Что вам еще надо? Сидя на кровати, до любого угла комнаты достанете.
Саша не думала, что ее старую соседку, уже столько в своей жизни повидавшую, настолько выведет из себя «хам обыкновенный»
— Мария Георгиевна, успокойтесь! Против вашей воли никто не заставит вас ничего продать или обменять. Это невозможно…
— Знаете, деточка, что обидно… Наверное, это глупость моя… Но я проговорилась, что когда-то эта квартира полностью принадлежала моей семье. Начиная с прапрадеда и прапрабабушки. И я тут весь век прожила. Ну не пересаживают старое дерево с корнями. Я хочу уйти в родных стенах – они меня приняли, они меня и проводят...
Говорю, а сама вижу – Валентин пальцами по столу барабанит. Ему это всё — лирика, дешёвая чужая лирика, которая копейки не стоит. Он её не хочет слышать, и не слышит. То есть всё, что я ему объяснила – он пропустил мимо ушей и мимо сердца. Спрашивает: «А может, еще подумаете?» Качаю головой – нет, мол. А он ядовито так говорит: «Выходит, мы с женой влипли. Вы своим стариковским запахом всю квартиру провоняли, скоро в коридоре терять свое добро начнете, а нам ребенка тут растить. Жена предложила за вами ухаживать – вы заартачились, в отдельную жилплощадь выселяться тоже не хотите – ну, пеняйте на себя…»
Саше хотелось вскочить с места, пойти к соседям – лучше всего ногой выбить дверь, и…
Мария Георгиевна коснулась её руки.
— Успокойся, деточка. Я ему отказала, и буду стоять на своем. Но вот что мне горько… Он мог раскрыть карты и попросить по-человечески. Мол, у нас молодая семья, пойдут дети… Нам трудно будет их растить, тесно… Мы готовы купить вам квартиру, где будет удобно. И доплатить деньгами. Это по-людски, с уважением ко мне.
А он попытался обмануть старуху, как теперь говорят – проехаться на халяву. Вдруг выгорит? Вдруг я, дура, соглашусь….Но он наказал сам себя. Если бы у меня с ним и с Галей были добрые отношения, вот как у нас с тобой – я могла бы завещать квартиру их ребенку. Ведь у меня нет никакой племянницы…
Гамлет терся пятачком о ногу Марии Георгиевны, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Она протянула ему на ладони бутерброд.
— Возьмите, дорогой. Вы гораздо воспитаннее, чем некоторые люди.
— Теперь моя очередь, — сказала Саша, — Вернее, наша с Гамлетом. Нас выживать будут. Вы правы – наши соседи просто хотят получить всю квартиру. Если вам даже не заикнулись о доплате, значит, Валентин считает каждый рубль. Так жизнь сложилась, что Гамлет у меня остался — единственным близким существом. Можно попробовать найти ему хорошие руки, но ведь Галя с Валей на этом не остановятся. Даже, если я буду жить тут одна – они все равно предложит мне переселиться куда-то в тьмутаракнь.
— Знаете, дорогая, а может быть, для вас это и хорошо, — неожиданно сказала Мария Георгиевна.
Саша удивилась так, что это отразилось на ее лице. Даже рот слегка приоткрылся.
— Почему же?
— Видите ли, — Мария Георгиевна помолчала несколько секунд, — Не
слишком хорошие дела творятся в этом доме. Общение с вами – для меня отдушина. В вас я нахожу своё «второе я». Но я была бы очень рада, если бы вы поселились где-нибудь в другом месте.
— Нет! Не хочу! Меня сама эта улица очаровывает. Эти старые дома – каждый со своей судьбой… Отсюда два шага – до парков, до театров… если есть такое выражение «весь мир в кармане», то я могу сказать — у меня тут вся «культура в кармане».
— Ну, будем надеяться, что чаша сия минует эту квартиру, — неопределенно сказала Мария Георгиевна, и дальше пояснить не захотела. Только почесала Гамлета за ухом и предложила ему еще одну сушку.
С этого вечера Саша настраивалась на неприятный разговор с Валей или Галей. Соседи же на время притихли, хотя ясно было – это затишье перед бурей. Галя еле здоровалась, вела себя так, будто она – единственная хозяйка квартиры, а остальные – случайные посетители, которых по какой-то причине нельзя выгнать, как бы ни мешали они.
…В тот вечер Саша неожиданно выяснила, что еда дома есть только для Гамлета. Она работала весь день – делала брошку: розовый ландыш. Казалось, поднеси его к носу и почувствуешь запах весны. Но ныла спина, ныла шея, в холодильнике – шаром покати, а за окном дождь. Саша решила заказать еду на дом. Когда она чувствовала, что украшение получается таким, каким она хотела, организм начинал расходовать энергию с утроенной силой, нападал «творческий жор».
Саша позвонила в кафе, заказала фунчозу с овощами и фиш бургер. С тех пор как у нее появился Гамлет, она не могла есть свинину. Обещали всё привезти через час, но курьер появился раньше. Молодой парень с интеллигентным лицом. Наверное, тоже студент, который нашел подработку.
Саша расплатилась, но курьер не спешил. Наверное, ему тоже не хотелось под холодный дождь. Девушка не пригласила его войти, он стоял на лестничной клетке, но смотрел куда-то в глубину квартиры.
— Вы давно тут живете? — спросил он.
— А что?
— Наверное, недавно, — сделал вывод парень, — Одна или?….
Всё стало ясным. Он просто хотел познакомиться. Хотя Саша стояла перед ним в виде а-натюрель. Треники, клетчатая рубашка, руки в краске – пока ждала еду – набрасывала эскизы, на лице – усталость и ни грамма косметики.
— Не одна, — сказала Саша, чтобы побыстрее отвязаться.
Правду сказала, между прочим. Если иметь в виду Гамлета.
— Это хорошо, — парень кивнул, — В этом доме не стоит жить в одиночку.
Только тогда он, наконец, ушёл. Саша пожала плечами и чуть ли не в первый раз заперла дверь, кроме замка, еще на цепочку.
И поспешила к себе в комнату. У нее была вкусная необычная еда. Саша думала, что когда-нибудь жизнь изменится, она станет богатой и сможет путешествовать по разным странам. Пробовать чужую кухню. Вкус – одно из пяти чувств человека, не менее важное, чем запах или осязание. Богатство чувств – это то, ради чего Саше хотелось жить.
На следующий день Саша ехала в метро. На Ладожскую, к клиентке. Та собирала брошки в виде цветов, и ландыш предназначался ей. Брошь получилась очень красивая, но никогда клиента не приколет ее на платье, не выведет в свет. Украшение будет лежать в специальной коробке, разделенной на ячейки. Как в камере, как в тюрьме.
Саша в очередной раз упрекнула себя, что она наделяет неживые вещи эмоциями человека. Так нельзя, иначе всю жизнь будет больно, как Русалочке, когда она ходила по ножам. Начнешь жалеть каждый осенний лист, что падает с ветки, каждую ступеньку эскалатора, совершающую свой бесконечный бег.
Кстати, об эскалаторе. Когда Саша была совсем маленькой, она думала, что в метро — всё такое. И если ты забудешь выйти на конечной остановке, то поезд тоже сплющится в темном тоннеле, подобно ступенькам, а когда соберется ехать назад – примет прежнюю форму. Вот такая она была глупая.
На остановке, предваряющей Сашину, вагон почти опустел, пассажиры вышли. Девушка подумала, что садиться не будет, все равно сейчас выходить. И всё же скользнула по сидениям взглядом. Тут то она и увидела забытый кем-то телефон. Черный, без чехла. В другом конце вагона сидела пожилая пара, еще одна девушка в ярко-розовой блестящей курточке уткнулась в свой мобильник. Ясно было, что этих троих бесполезно спрашивать – не их ли пропажа?
Саша взяла телефон в руки. Она хотела посмотреть номера, может удастся дозвониться до кого-то. Тогда она скажет, что нашла вещицу и готова ее отдать. Но телефон потребовал пароль. Что было делать? Отдать дежурному на станции? Если потеряшка станет разыскивать мобильник, может, он сообразит, у кого нужно спрашивать.
Сойдя с поезда, Саша медлила, хотя времени оставалось в обрез. Клиентка ждала ее к полудню. Оставить мобильник себе Саше не приходило в голову, хотя ее собственный дышал на ладан. Все вокруг спешили, и Саша выбивалась из общей картины. Она стола, а людской поток, обтекал ее с двух сторон.
— Что-то у вас случилось? — спросил ее мужской голос.
Он показался Саше знакомым. У нее была очень плохая память на лица, но этого парня она узнала. Это он вчера привозил еду из кафе. Курьер.
— Вот, — она показала ему телефон, — Нашла, а пароль взломать не могу. Так что — кому вернуть не знаю.
— Я умею, — сказал он, — Давайте мне, я сделаю… Странная модель, раньше я такой не видел… Ну, ладно, не разберусь сам – друг поможет. Он по этой части – дока.
— Штатный взломщик телефонов?
— Берите выше. Он может открыть всё, начиная от самых сложных сейфов.
— Тогда я спокойна, — Саша отдала телефон и кивнула, прощаясь.
Теперь ей надо было не идти, а уже бежать. Казалось, парень ей хочет еще что-то сказать, но Саше было некогда, правда некогда. И всё же несколько минут она думала о молодом человеке, пока бесконечный эскалатор выносил ее наверх. Отчего-то она была уверена, что еще увидит его.
И она оказалась права. Прошло чуть больше суток, и вечером – поздним вечером – когда приличные люди уже ложатся спать, он позвонил в дверь ее коммуналки.
Саша слышала звонок – она сидела у себя в комнате и рисовала. Открыл Валентин. Короткий разговор в прихожей, потом Валя протопал к себе, а к ней постучали.
— Где вы взяли этот мобильник? — спросил курьер.
Он был слишком взволнован и забыл поздороваться.
— Я же сказала – нашла.
— Этого не может быть. Вы знаете, что это за вещь?
Продолжение следует