Глава 24 Неудачное удаление зуба стало трагедией для Марины Бодяновой. Врач удалил Марине верхний коренной зуб. Но зуб долго сопротивлялся. Цеплялся корнями за десны… Дантист и так, и сяк подворачивал свои вырывательные инструменты. Несмотря на обещанное обезболивание, Марина все же и боли этой вдосталь натерпелась! Но наконец-то все вроде бы осталось позади. Правда, не совсем. Десна в том месте, где удалили зуб, страшно болела. Но врач, который, к слову сказать, тоже немало намучился с этой лихой зубной операцией, отправил девушку домой. Пройдет, дескать, боль попозже…. Все само успокоится. Однако боль не прошла. Ни к полудню, ни к вечеру того дня. Не прошла она и ночью!! Наоборот… Боль усиливалась! Десна распухала все больше. Появилась температура. К концу ночи мать девушки вызвала скорую. А на следующий день они вместе с дочкой снова были у дверей знакомого кабинета. Мать заметила, что после того, как дантист осмотрел разбухшую, кровоточащую десну, то он заметно растерялся. –Так, так, так…, –как-то неуверенно и бессвязно бормотал он как бы про себя. Что-то еще обезболивающее поколол Марине. И велел подольше ничего не кушать. Честно говоря, и дочь, и мать выходили из зубного кабинета с тяжелым чувством. Им так и казалось, что действие обезболивающего укола скоро пройдет и все начнется по новой!! Последующие сутки полностью подтвердили их самые худшие опасения. Уже через три часа Марина снова хотела на стену лезть от дикой боли в верхней десне. Опять к ночи поднялась температура. Болевой кошмар продолжался и продолжался. Короче говоря, и мама, и дочка еще несколько раз побывали у врача, удалявшего зуб. Тот поначалу еще что-то пытался делать. Как-то старался утихомирить нескончаемую боль… А потом и вовсе опустил руки! Не знаю, мол, чем вам больше помочь. Сделал, дескать, все, что мог и умел. Все это даже описывать тяжело. А каково было Марине? Боль-то не проходит ни днем, ни ночью!! Не отпускает свою жертву ни на одну минуту… Они с мамой обращались и к заведующему этой стоматологической поликлиники. Собирался консилиум. Все дантисты с ученым видом рассматривали рентгеновские снимки ее распухшей верхней десны. Что-то приговаривали при этом, качали головами. Но понять происхождение боли были не в состоянии. Не в состоянии были, естественно, хоть чем-то девушке помочь. Начались страшные месяцы тяжелейших испытаний для этой семьи. И вот уже через два года… таких невероятных мучений мама с дочкой оказались в редакции нашей районной газеты. Что я мог сделать для них? Газета небольшая. Влияние ее не столь велико. Вопрос деликатный. Не будешь ведь в открытой печатной статье прямо писать, что виноват только врач… Это еще надо доказывать… Ведь был же консилиум! И никаких строгих выводов в отношении дантиста он не сделал. Да Марине-то были нужны не выводы. Ей помощь срочная была нужна!! Статью мы все же в газете поместили. Упор сделали на то, что вне зависимости от степени виновности зубного врача зубная клиника не имеет права бросать больного в таком диком состоянии. Вскоре в редакцию наведалась и заведующая зубной клиники. Молодая, симпатичная зубной врач была чуть ли не оскорблена. Как это так мы пишем такие страсти про ее заведение… Но после очной ставки с плачущей от острой боли Мариной возмущение заведующей поубавилось. Она хотела было потребовать от меня опровержения статьи в газете… Но я дал ей понять, что, если Марине хоть как-то не помогут, то вторая статья будет круче первой. Буквально сквозь слезы боли Марина сказала заведующей, что в Майкопе есть старый зубной врач, который понимает в таких тяжких ситуациях. – Поедем прямо сейчас к нему на моей машине!– Сделала ход конем Зав.клиникой. Мы сели в ее машину все вместе. И шофер повез нас в столицу Адыгеи – город Майкоп. Он находится в сорока минутах езды от нашего южного городка. Но я там за два года ни разу еще не был. Майкоп чем-то немного напомнил мне столицу Бурятии – Улан-Удэ. Много домов примерно той же модели постройки. Пятиэтажка старого зубного врача оказалась на самой зеленой окраине Майкопа. Все трое мы поднялись на пятый этаж. И позвонили в обитую коричневым дерматином дверь. Нам открыла рыжеволосая женщина лет шестидесяти. Узнав кто мы и зачем, пригласила в гостиную. –Владислав Иванович сейчас придет. Он натюрморт на балконе рисует. По стенам гостиной висели подобные натюрморты. Старый зубник оказался седым, приглаженным и добродушным. Марину он видел, видимо, не в первый раз. И сразу узнал ее. Заведующая подробно пересказала ему всю историю Марины. Достала рентгеновские снимки. Карточку больной. Владислав Иванович все внимательно просмотрел и с сочувствием бросил взгляд на плачущую Марину. –Вы понимаете! – старый доктор обратился к молодой заведующей. –У Марины тяжелейший случай. На мой взгляд, при удалении был задет нерв соседнего зуба. А у него еще и корень с развилочкой надвое… Тут только один из ста дантистов может ювелирно попытаться подправить ситуацию… Еще года три назад мои руки были способны здесь что-то предпринять. Но уже два года назад, когда я увидел Марину, я смог ей лишь частично, временно помочь. На кардинальные действия уже и тогда не решился. А сейчас,– пожилой врач вытянул вперед свои жилистые руки.– Чего вы хотите от пенсионера! Мои руки уже трясутся… –Что же нам делать?– Растерянно спросила его заведующая. –Езжайте в Краснодар. Там может найтись виртуоз такого дела. Случай невероятно сложный! Потом были поиски в Краснодаре. Марине опять что-то кололи. Временно боль чуть-чуть стихала. Но и по прошествии нескольких лет я с содроганием вспоминаю эту историю… Рассказал ее здесь только потому, что хотел показать опасность бездумного, не полностью обоснованного по показаниям вырывания зубов. Константин Павлович дал нам свое Открытие. Он отметил, что по настоящему гнилые зубы мешают продвижению больного в методе. Это следует знать. За зубами следует следить. При необходимости их надо удалять. Но делать это надо крайне разборчиво и взвешенно. Очень жаль, что у нас еще нет бутейковских зубных клиник….