Когда Кира сказала Вадиму, что должна была пойти на похороны Анфисы (при этом она думала о своём браслете на её холодной руке), он спросил, зачем ей это нужно. Неужели так хочется посмотреть на то, как Анфиса лежит в гробу?
В свадебном платье — бесстрастно добавил он.
Кира ошарашено уставилась на парня. Вадима её реакция ничуть не смутила. Он сказал, что если Кира была хотя бы на одних похоронах (ты же была, да?), то ничего нового она уже не увидит.
— Бабушка рассказывала мне, что в детстве жила в небольшом селе, — сказал Вадим, — ну, как в небольшом… Им бы могли присвоить статус ПГТ, но жители отказались, потому что не хотели лишаться льгот. Так вот, раньше хоронили не в катафалках. Крытых. Как сейчас. Раньше гроб везли на грузовике. И это всё сопровождалось траурной музыкой… Шопена?
— Я не в курсе таких подробностей, — ответила Кира, — моя бабушка мне ничего такого не рассказывала.
— Шопен. Траурный марш Шопена. Какая-та часть сонаты для фортепиано… неважно. Суть не в этом.
— Откуда знаешь про сонату?
— Восемь лет музыкальной школы по классу фортепиано.
— Ого.
— Так вот, когда бабушка с друзьями слышали эту музыку, они понимали — кого-то хоронят. Дорога, которая вела к кладбищу, шла параллельно улице, на которой жила бабушка.
— И они бегали туда, чтобы посмотреть на похороны? — спросила Кира.
— Бегали, — ответил Вадим, — и всё всегда было одинаково. В конце концов, им это надоело.
— Странные у них были развлечения.
— Наверное.
— Но ты ведь понимаешь, что я хотела пойти на похороны Анфисы не для того, чтобы посмотреть, да? Просто посмотреть.
— Понимаю. Но твоё отсутствие не изменит ничего.
— Как и присутствие.
— Давай сначала разберёмся с человеком, который… делает всё это.
Делает что? — хотела спросить Кира. — что происходит? Но Вадим не знал ответа на этот вопрос.
— Я должна была быть там!
— Зачем? Я тебе ещё раз повторяю, ничего нового ты там не увидишь. Ну, разве что покойница будет в свадебном платье. Но это не причина рисковать.
Кира так разозлилась на него, что не могла даже плакать. Она спросила Вадима, зачем же он в таком случае ходил на похороны Маши. Даже не ходил, а ездил за десятки километров от города. Вадим ответил, что это была глупость, но теперь уже изменить всё равно ничего не получится. Кира не стала спорить, потому что не хотела ссориться с ним в день похорон Анфисы. Это было, как минимум, неуместно.
— Если тебя это успокоит, ты была хорошей подругой, — сказал Вадим, — но сейчас ты ей уже ничем не сможешь помочь. Солнышко, не сможешь.
На это Кира тоже ничего не ответила. Но подумала. Вадим понятия не имел, какой она была подругой (если уж на то пошло, Кира и сама не знала), поэтому смысла спорить с ним не было. Вадим просто говорил то, что было положено говорить в таких случаях. Но лучше уж слушать это, чем то, что Вадим говорил вначале их разговора. Все похороны похожи, и всё такое. Это звучало… не жестоко, нет. Скорее, цинично.. Вадим не был циником. Жестоким он тоже не был. Тогда почему?
Дом, в котором они провели ночь, находился на территории базы отдыха, но стоял на расстоянии от домиков. Мысль о том, что всё это время с ними находились люди, приятно успокаивала. Окна комнаты Киры и Вадима выходили на долину, а окна гостиной — на территорию базы. За завтраком, который состоял из кофе и сырников, Кира наблюдала за тем, как рабочий убирал с дорожек опавшую листву. У некоторых домов стояли машины, но людей видно не было.
За городом находилось несколько баз отдыха, но на этой Кира не была ни разу. По крайне мере, местность была ей незнакома.
— Вы уже с утра успели поругаться? — спросил Марк. Кира понимала, что он злится на Вадима из-за Даши, но разве Марк не имел на это право?
— А надо было ночью? — поинтересовался Вадим, намекая на их с Дашей ссору.
Марк промолчал.
— Слушай, Марк, я ведь не вмешиваю тебя в наши с Кирой проблемы, да? Давай ты тоже не будешь срывать на мне злость.
И на это Марк тоже ничего не ответил.
Вадим предложил сходить после обеда к озеру, сказал, что там есть беседки с мангалом. Все согласились.
К обеду небо начало расчищаться от туч. Оно по-прежнему было бледным и слегка смазанным, но уже вполне себе не пасмурным. После обеда сквозь блёклые тучи начали пробиваться первые лучи солнца. Вадим сказал, что часа через два можно будет пойти к озеру. Днём обещали до плюс пятнадцати.
Кире в голову лезли неприятные вопросы, ответы на которые она не особо и хотела-то получить. Анфису уже похоронили или нет? Холодно было на кладбище или нет? Ветрено? Солнечно? Солнце уже вышло из-за туч, когда… Потом она вспомнила слова Вадима, жестокие и безапелляционные слова, возразить на которые было нечего.
(что ты рассчитываешь увидеть на этих похоронах? думаешь, они будут как-то отличаться от тех, на которых ты была?)
Вадим не был циником. Он умел чувствовать и сопереживать. А ещё он умел заботиться о близких ему людях. По-своему. Может быть, не всегда правильно. Но это было его решение, и Кира приняла его. Она спорила, возражала, но согласилась. Возможно, делать этого и не стоило, но с другой стороны…
(чем эти похороны будут отличаться от тех, на которых я была?)
К тому моменту, как они пришли на берег озера, солнце уже вполне уверено разогнало тучи, оставив лишь несколько рваных клочков, как напоминание о том, что это всего лишь передышка перед сезоном затяжных дождей, потом холодов. Серых и безрадостных рассветов и ветреных закатов, следом за которыми шла зима. Неизменно холодная. Неизменно ветреная. Неизменно тоскливая.
В воздухе явно чувствовалась прохлада, пока ещё не зябкая, но уже довольно ощутимая. Солнечные лучи грели лицо, но Кира понимала, что это была лишь иллюзия. Солнечные лучи не могли согреть, они могли ввести в заблуждение, обмануть, чтобы потом бросить на растерзание ночи и холодов.
Чтобы не мешать готовить мангал, Ева предложила прогуляться по берегу озера.
— Почему бы и нет? — ответила Даша. Она по-прежнему была бледной, но выглядела уже гораздо лучше, чем ночью на полу ванной. Судя по всему, они с Андреем пришли к какому-то решению, которое устроило обоих. Даша взяла термос с горячем кофе, Ева взяла бутылку вина для себя и Киры.
Не они одни решили воспользоваться теплым днём и провести время на берегу озера, но в той части, где они расположились, отдыхающих не было. И несмотря на близость людей, Кира продолжала испытывать приятное чувство уединённости. Осень за городом всегда была порой тишины, спокойствия и одиночества. Ненавязчивого, уютного и гостеприимного одиночества.
На тёмной поверхности озера плавали опавшие листья. До них рабочий добраться не смог, и это в очередной раз доказывало могущество и неприступность природы.
Они устроились на пледе, который Кира предусмотрительно захватила с собой. Ева сделала глоток из бутылки и подала её Кире.
— Домик, в котором мы остановились… — начала Кира, но Даша перебила её.
— Домик? Серьёзно? Домик? — она улыбнулась.
— Ну, коттедж, — Кира тоже улыбнулась. Ева неотрывно смотрела на поверхность озера. Кира решила, что она думает сейчас о своём папе.
— Я про то, что он явно отличается от других домиков. Почему?
— Так ты не в курсе, — сказала Даша, — странно. Ну, ладно. Эта база отдыха принадлежит отчиму Вадима. Ну, не ему одному, конечно, он один из совладельцев. Но коттедж принадлежит его семье. Они приезжают сюда летом. Иногда зимой на несколько дней.
— У Вадима настолько обеспеченный отчим? — спросила Кира.
— Вообще-то он ректор университета, где ты учишься. Странно, что он не сказал тебе об этом.
Кира обнаружила, что разучилась удивляться. Или, может быть, она просто устала от эмоций? Или это место заглушало все эмоции? Всё будет хорошо, — сухо шелестели листья, — расслабься и не думай ни о чём. Всё будет хорошо.
Тот факт, что отчим Вадима был ректором университета, объяснял, как удалось так быстро найти временную замену погибшего преподавателя. И никакой мистики.
А внезапная смерть преподавателя?
(и в этом тоже нет ничего странного. он ведь погиб в ДТП, а не скоропостижно скончался без всяких видимых на то причин. сколько людей каждый день погибает в ДТП?)
Зазвонил телефон Киры. Ещё не зная, кто звонит, Кира уже пожалела, что не оставила телефон в коттедже. На экране высветилось имя человека, с которым Кире сейчас хотелось общаться меньше всего.
Мила.
Ответ на один вопрос был получен: да, похороны закончились.
— Не ответишь? — спросила Даша.
— Не отвечу. Это подружка. Будет упрекать, что я не пришла на похороны Анфисы.
— А почему ты не пошла на похороны Анфисы — спросила Даша, — Вадим посчитал, что лучше этого не делать?
— Ну, да, — ответ прозвучал неуверенно, и Кира понимала это, поэтому повторила уже более решительно, — да.
— Угу. А на самом деле?
— Что?
— Ты производишь впечатление девушки, у которой есть своё мнение. Которая не будет бездумно подчиняться кому-то. Так почему ты на самом деле не пошла на похороны?
А почему ты пошла на похороны той девушки? — подумала Кира, — Марк не пошёл, а ты пошла. Почему? Тебе стало после этого легче? Ты думала, что ягнята замолчат?
Но они не замолчали.
— Чувство вины перед ним? — спросила Даша, — не хочешь ему перечить? Или ты сама не особо хотела на похороны, а он понял это?
—Наверное, — осторожно ответила Кира.
— В любом случае, чувство вины — это очень плохой советчик. — сказала Даша, — толку от него чуть, зато ты становишься слабой и уязвимой. И глупой.
—Вадим сказал, что все похороны похожи друг на друга, — с неохотой произнесла Кира. Ей очень не хотелось говорить сейчас на эту тему.
— Если была на одних похоронах, считай, видела все.
— Вадим прав, — сказала Ева, — но детали меняют всё. Одно дело находиться на похоронах просто знакомого, и совсем другое — близкого тебе человека. У Вадима и в мыслях не было командовать тобой, уверена в этом. Ты же и сама это понимаешь, да?
Кира пожала плечами, но этот жест означал скорее «да», чем «нет» или «не знаю».
— Он просто хотел максимально оградить тебя от того, с чем ты там могла столкнуться. Ты это понимаешь, поэтому согласилась с ним.
— Им не объяснишь, — ответила Кира, — Мила не поймёт.
— Плевать. Ты и не обязана ей ничего объяснять.
Ей на телефон пришло сообщение от Милы. Понимая, что ничего хорошего в нём не будет, Кира поморщилась, разблокировала айфон и передала его Еве.
— Прочитай, плиз.
Ева кивнула и открыла сообщение. В глазах Даши появилась лёгкая тревога. Она оглянулась на парней, как будто искала у них поддержки.
— Она открыла глаза, а потом начала плакать, — прочитала Ева и подняла на Киру глаза. Во взгляде читалось недоумение, но не страх. Пока не страх. Она не поняла, о чём идёт речь. Кира надеялась, что тоже не поняла; возможно, Мила имела в виду что-то другое, что-то не связанное с похоронами
(она открыла глаза, а потом начала плакать)
Анфисы.
— Это всё? — спросила Даша.
— Нет, — Ева опустила глаза и продолжила читать, — она искала тебя, чтобы забрать с собой. Она заберёт нас в течение 9 дней.
Кира взяла у Евы телефон и перечитала сообщение. В голове крутилась фраза: она сумасшедшая, этого не может быть, она сумасшедшая, этого не может быть, она…
— О ком она пишет? — спросила Ева.
— Об Анфисе, — ответила Кира.
— О ком?
— Об Анфисе.
Даша с Евой переглянулись.
— О той, которую сегодня хоронят? — неуверенно спросила Ева.
— Уже похоронили. Да.
— Но… как?
Кира положила айфон в карман, не сводя глаз с поверхности озера. Сейчас она казалась девушке холодной и угрожающей. Вода хотела утопить их, затянуть на дно и не отпускать, Кира чувствовала это.
С озера потянуло холодом и гнилью. Сколько утопленников лежало на его дне? Утопленников, которые ненавидели живых, которые завидовали живым, мечтая об их смерти.
— У неё на руке мой браслет. Я не знаю, как он там оказался. Но её похоронят в моём браслете.
— Это ничего не значит, — сказала Даша, — и… и я ни разу не слышала о том, чтобы у покойника открывались глаза. Ну, могут немного приоткрыться, но это можно объяснить. Надо спросить у Андрея.
Меньше всего Кира сейчас хотела обсуждать покойников.
Она понятия не имела, как реагировать на сообщение Милы, но у неё не было ни сил, ни желания делать это. А нужно было.
Потом, — подумала она, — я подумаю об этом потом. Посоветуюсь с Вадимом. Он поможет. Он…
— Он поможет, — пробормотала она.
— Что? — переспросила Даша.
— Ничего. Это я… о своём.
Она сделала несколько глотков вина, не чувствуя вкуса, чувствуя только холод. Холод, тоску и страх. Она невольно порадовалась тому, что не поехала на похороны и вообще, находится сейчас за много километров от свежей могилы, заваленной цветами.
— Даже если это случилось, — негромко заговорила Ева, и Кира посмотрела на неё, — она не заберёт тебя с собой. Она уже никого не заберёт с собой.
Кира улыбнулась ей.
— Андрей говорил то же самое.
— Ещё бы. Кто-кто, а он-то знает.
— Знает, — повторила Кира.
— Ты расскажешь Вадиму? — спросила Даша.
— Расскажу. Потом.
— А ответишь ей?
— Я… подумаю.
Они замолчали, не сводя глаз с тёмной и холодной поверхности озера.
На дне которого их, возможно, ждали утопленники.
— Что на это можно ответить? — сказала Кира.
Ответом ей была тишина.
(продолжение)
**********************************************
🔗Ссылка на подборку «Страх: тень прошлого» 🔗